Все женщины - химеры

Я сказал осторожно:

–  А древние чародеи, значит, создавали такие порталы, почти не тратя магию?

Он кивнул.

–  Они знали другие принципы. Чтобы создать такую дверь в другой мир, они расходовали магии не больше, чем ты, когда создаешь свои странные вещи…

–  Вот то была жизнь, - сказал я мечтательно.
– А вы не пытались отыскать те записи?

Он отмахнулся:

–  Кто их только не искал. И великие маги, и авантюристы, и жулики…

Фицрой вернулся от своего коня с бурдюком вина в обеих руках.

–  Вот теперь и скажи, - обратился он ко мне, - кто с большей пользой провел время у лорда Нельтона?

–  Материалист, - сказал я с осуждением.
– Ладно, по глотку да по коням. Не нравится мне, что у Антриаса и на этом берегу столько войск!…

Фицрой сказал с усмешкой:

–  Мы это видели, еще когда пересекли пограничную речку. Антриас накапливает армию для нападения. Даже не знаю, остановит ли его наш великий подвиг?

Рунделmiтотn посмотрел на него в недоумении.

–  Какой?… Ах да… Но я при чем?

–  Антриас вас побаивается, - сообщил Фицрой.
– А может, даже боится? Потому и решил ослабить оборону Нижних Долин. А еще тем самым укрепив свою Уламрию. Если, конечно, сумел бы убедить вас работать в новом месте.

Рундельштотт поежился.

–  Боюсь, средств убеждения у него хватит. Но вряд ли это помогло бы ему.

–  Вы крепкий орешек, - сказал Фицрой с уважением.
– В вашем возрасте выстоять под жуткими пытками… А вы бы выстояли!

Я уже поднялся в седло, поглядывал на обоих в нетерпении.

–  Это только мне не хочется попадать в руки палачей Антриаса?

Фицрой посерьезнел, помог Рундельштотту сесть на коня, поспешно вскочил на своего и взял в руки повод.

–  Ну, чего стоим?

Через несколько часов скачки то галопом, то рысью в лесу ощутимо стемнело, хотя до ночи еще далековато. Я с тоской думал, что ночь ни при чем, это солнца дурь творят в небе, как народ только и привык, тут астрономы с ума бы посходили.

Хотя, мелькнула здравая мысль, в сумасшедшем мире и астрономы должны быть сумасшедшие. Только простолюдины всегда сохраняют здравомыслие, они и есть опора любого режима, власти и вообще становой хребет человечества.

Несколько часов двигались темными тропами, а потом в самом деле настала ночь, сперва светлая, потом надвинулись тучи, под конскими копытами то можно рассмотреть каждую травинку, то снова хоть глаза выколи…

Я воровато взглянул наверх, меня не снабдили картами, когда прятаться от зеленой луны, а сам никак не привыкну к этой страшной красоте, какой-то из меня эстет пугливый, вон даже Рундельштотт не обращает внимания, настоящий ученый, что роет от забора и до обеда строго в одном направлении.

Фицрой покосился на меня в некотором ожидании.

–  Чего-то ждешь?

Я буркнул:

–  Да все не могу привыкнуть. Почему у луны так меняется цвет?

–  Всегда так было, - ответил он.
– Ты чего?

–  Да это ясно, - ответил я, - что всегда, хотя на самом деле не всегда, но в данном случае не важно. Но… почему? При наложении света двух лун должен быть совсем другой оттенок!…

Он пожал плечами.

–  А нам не все равно? Может быть, есть и четверная луна. Невидимая!… Вот и путает тебе все карты, мудрец ты наш.

Я задумался.

–  А что… вполне возможно…

Он изумился.

–  Ты чего? Это я так брякнул! Не всерьез.

–  Устами младенца Фицроя, - пробормотал я, - может глаголить седобородая истина. Луна, невидимая для человеческих глаз, а видимая, скажем, муравьям, жукам и бабочкам, что различают инфракрасный и ультрафиолетовый цвета… Вот так и луна может в ультрафиолете… гм…

–  Ничего не понял, - заверил он, - но, по твоим словам, нам эту ночь в лесу не пережить?

–  Переживем, - заверил я, но сам не чувствовал в своем голосе уверенности.
– Что, опять могильник увидел?

–  Нет, - крикнул он, - но вот там замок… Не слишком уж, но одну ночь продержимся.

–  Замок нам не захватить…

–  А мы зайчиками!

Я привстал в стременах, выискивая взглядом замок. Скал и невысоких гор в этой части королевства намного больше, чем в равнинных Нижних Долинах, потому подсознательно ждал, что замок окажется расположенным на скале, на которую дорога ведет только с одной стороны, это напрашивается само собой, и когда лес отодвинулся и начала открываться широкая долина, я сказал себе молча, что уже разбираюсь в местных делах.

Замок красиво и гордо высится на пологой скале как ее продолжение. Выстроен из этого же камня, явно, что вершинку снесли, придав ей упорядоченную форму небольшой и компактной крепости. Она и смотрится как естественное продолжение скалы.

Такую крепость можно было даже не ограждать стеной, но когда камня в избытке, то ее все-таки воздвигли, хотя только с одной стороны, а с трех других стены замка нависают над бездной. И до этой бездны падать и падать…

–  Попробуем, - ответил я с неуверенностью, - лишь бы там не оказалось еще страшнее, чем в лесу.

Он изумился:

–  Что тебя в замках может пугнуть? Привидения? Так они обычно безобидные.

–  Обычно?

–  Ну да, кровожадные как-то не задерживаются надолго…

–  Как жалко, - буркнул я.

–  Я знал, - ответил он с сочувствием, - что ты огорчишься.

Дорога пошла вверх все круче и круче. Фицрой, подавая пример, соскочил на землю и, ухватив усталого коня за повод, потащил за собой.

Справа и слева массивные глыбы, некоторые наверняка были на этом месте, что сейчас служит дорогой.

–  Только бы пустили, - сказал я, - а то зря карабкаемся…

Фицрой оглянулся в изумлении.

–  Как это? Почему не пустят?

–  Мы чужаки, - напомнил я.
– А за нами по пятам отряды королевской гвардии.

Он покачал головой, глаза стали еще шире.

–  Юджин, ты… откуда? А как же долг оказывать помощь?… Хозяин замка не может нам отказать. Это недостойно!

–  Ладно, - сказал я нервно, - все-таки я уверен, что попрет в шею. Даже ворота не откроет.

Он сказал обиженно: