Всеблагое электричество

— Часть компонентов пришлось купить, — пояснил Александр Дьяк.

Я изучил перечень и озадаченно почесал затылок. Список включал в себя резиновую шайбу, оцинкованную трубку, муфты, пятилитровую канистру керосина, осветительную шутиху, форсунку от садового опрыскивателя, ранец и баллон сжатого воздуха.

Итого: тридцать франков и сорок пять сантимов.

— Не хватает графы «работа», — улыбнулся, доставая портмоне.

— Бросьте, Леопольд Борисович, — отмахнулся изобретатель. — Для меня это была, если угодно, небольшая головоломка. Средство от скуки.

— И как успехи?

Александр Дьяк горестно вздохнул:

— Сказать по правде, я надеялся на более сложную задачу, но все оказалось элементарно.

— Чем проще, тем надежней, верно? — пошутил я, выложил на прилавок три десятки и припечатал их сверху монетой в один франк.

— Не совсем так, — поправил меня хозяин лавки. — Впрочем, пока собирал ваш агрегат, у меня появилась еще одна задумка, и она может оказаться в плане реализации гораздо более интересной.

Я попросил ввести меня в курс дела, но изобретатель лишь махнул рукой.

— Принимайте лучше ваше чудо-оружие, — предложил он.

Мы заперли входную дверь и прошли в заднюю комнату.

Изобретатель подошел к верстаку и сдернул тряпку с соединенных воедино баллона сжатого воздуха, газовой горелки и ракетницы. Верхушку баллона окольцевал неровный сварной шов, словно его вскрывали, вместо вентиля торчало сопло, чуть ниже и под углом к нему на стянутую болтами муфту закрепили трубку с зажигательным снарядом, так же крепилась рукоять со спусковым крючком.

— Все элементарно! — объявил Александр Дьяк и, сунув баллон под мышку, стиснул рукоять правой ладонью. — Направляете на цель, выжимаете спуск. Расчетная дальность струи — до пятнадцати метров, продолжительность — порядка двадцати секунд.

— Расчетная? — уточнил я.

— Сами понимаете, Леопольд Борисович, проверить образец в полевых условиях у меня возможности не было.

— Но он сработает?

— Гарантирую! Конструкция элементарная! При воспламенении зажигательного заряда газы по внутренней трубке пойдут внутрь баллона и начнут выталкивать резиновую шайбу, что создаст избыток давления и приведет к выбросу загущенного керосина.

Незнакомое слово резануло слух, и я заинтересовался:

— Загущенного?

— Давайте опустим технические подробности, — отказался делиться деталями изобретатель. — Далее пламя зажигательного заряда воспламенит струю керосина, и хоть произойдет это на расстоянии примерно сорока сантиметров от форсунки, при использовании советую держать агрегат на вытянутых руках.

Хозяин лавки передал мне одноразовый огнемет, я взвесил его, оценил габариты и решил, что включенный в смету ранец лишним точно не будет. Иначе сложностей с переноской не избежать.

Александр Дьяк достал из-под верстака тот самый ранец, и мы без особых проблем уместили огнемет внутри.

— Благодарю! — пожал я изобретателю руку. — Обязуюсь представить отчет об использовании опытного образца!

— Полно вам, Леопольд Борисович! — скептически поморщился хозяин лавки. — Эта конструкция — вчерашний век. Мне, право, совестно предлагать столь несовершенное решение. Если начистоту, просто не было времени довести до ума более перспективную идею.

— Что за идея? — поинтересовался я.

— Компактные зажигательные снаряды с одним очень интересным составом.

— Интересным, говорите? И во сколько мне это обойдется?

— Сто франков аванса, остальное будет зависеть от итогового объема заказа, — ответил Александр Дьяк, не став утомлять меня деталями.

Я передал ему две банкноты по пятьдесят франков каждая и спросил:

— Когда можно ожидать результат?

— Заходите завтра, — предложил изобретатель, оглаживая седую бородку. — Я вечером обдумаю концепцию, с утра попробую изготовить опытный образец. Но все будет зависеть от конкретных потребностей. Возможно, вас это вообще не заинтересует.

— Ни в коем случае, — уверил я собеседника. — Я заинтригован сверх всякой меры!

— Эх, молодость, молодость, — покачал головой Дьяк, выпуская меня в торговый зал. — Жду вас завтра, Леопольд Борисович.

— Александр, вы случайно не знаете никого с исторического факультета? — спросил я напоследок.

— Вторая часть названия моей лавки дает однозначный ответ на этот вопрос, — улыбнулся изобретатель. — А почему вы спрашиваете?

— Возник вопрос по истории Нового Вавилона, и в моем образовании обнаружились досадные прорехи.

— Интересует что-то конкретное?

— Да, падший, известный как Рафаил.

Александр Дьяк ненадолго задумался, затем посмотрел на часы и оторвал клочок от газетного листа.

— Выйдите на площадь, поверните налево и сразу увидите кофейню «Елена Прекрасная», — сообщил он, записывая что-то на бумажке. — Если поторопитесь, то застанете там Хуана Доминика Рамильо, ассистента кафедры археологии. — Изобретатель свернул записку пополам и протянул мне. — Думаю, он не откажется просветить вас в этом вопросе, Леопольд Борисович.

— Благодарю, — кивнул я и отправился в «Елену Прекрасную».

На веранде кофейни, к моему несказанному разочарованию, шелестели страницами конспектов и пожелтевшими листами библиотечных томов одни только студенты. Тогда я прошел внутрь и сразу обратил внимание на черноволосого господина немногим старше меня, который что-то увлеченно записывал в толстую рабочую тетрадь.

— Сеньор Рамильо? — уточнил у него.

Ассистент кафедры археологии с нескрываемым сомнением оглядел мой не слишком презентабельный наряд и холодно поинтересовался:

— С кем имею честь?

Я просто протянул полученную от Дьяка записку.

Историк ознакомился с посланием и немедленно расплылся в улыбке:

— Присаживайтесь, прошу вас! Друг Александра — мой друг.

Я осторожно положил ранец на пол, сам опустился на стул и сразу предупредил:

— Думаю, мой вопрос не отнимет у вас много времени…

— Спрашивайте! — разрешил сеньор Рамильо.

— Был некий падший, известный как Рафаил. Вы что-нибудь знаете о его загородном имении?

— Доводилось бывать, — сообщил историк. — С точки зрения науки — ничего интересного.

— Кому оно сейчас принадлежит?

— Казне, полагаю. В здравом уме никто не взвалит на себя подобную обузу.

— Даже так?

— Скажу одно, — улыбнулся археолог, — там даже трава не растет, — и веско добавил: — До сих пор.

Я кивнул, принимая услышанное к сведению.

— Последний момент, сеньор Рамильо. Как туда добраться?

Ассистент археологической кафедры оказался столь любезен, что начертил план.