Всеблагое электричество

— Не заставляйте убеждать вас по-иному, — произнес я после этого, не слыша собственного голоса.

Врач поежился и разрешил уложить Дьяка на одно из свободных мест.

Когда через пять минут карета укатила в госпиталь, а на смену ей приехало несколько новых, я сунул руки в карманы и зашагал прочь, спеша убраться с площади, прежде чем полицейские перекроют соседние улицы и начнут тотальную проверку документов.

Что облавы непременно последуют, я нисколько не сомневался и потому, когда кто-то ухватил сзади за руку, крутнулся на месте излишне резко и лишь в самый последний момент успел сдержать удар уже приподнятого локтя. За спиной оказался вовсе не излишне ретивый констебль, а Елизавета-Мария, суккуб.

— Ты здесь что делаешь? — опешил я от удивления.

Елизавета-Мария принялась что-то быстро говорить, но для меня она лишь беззвучно открывала рот. Слух так и не восстановился, в ушах стоял сплошной звон.

— Не слышу! — сказал я ей и немедленно заработал увесистую затрещину.

— Так лучше? — спросила суккуб.

Спросила — и я прекрасно разобрал ее слова. После хлесткой пощечины в голове что-то щелкнуло, и меня вмиг окружила ужасная какофония. Кто-то кричал, кто-то плакал навзрыд, выл и скулил. Неподалеку надрывался колокол пожарной команды, пронзительно свистели полицейские, неразборчиво хрипела тарелка уличного громкоговорителя, и действительность враз перестала казаться жуткой кинохроникой.

Все это происходило здесь и сейчас. И происходило со мной!

Я немедленно ухватил Елизавету-Марию за руку и потащил ее с площади.

— Да подожди ты! — возмутилась суккуб. Ноздри ее азартно раздувались, а кончик языка то и дело пробегал по тонким бледным губам. Человеческие страдания привлекали ее демоническую натуру, и наблюдать за этим было попросту неприятно.

Поэтому я не стал ничего слушать и буквально поволок за собой суккуба, которая вновь вырядилась не слишком подобающим для приличной дамы образом. Нет, блуза и велосипедные штаны-блумеры нареканий не вызывали, но красная косынка и рыжая кожаная куртка смотрелись предельно провокационно.

— Да куда ты меня тащишь?! — возмутилась Елизавета-Мария уже в переулке. — Я оставила коляску на другой стороне площади!

— Не кричи! — потребовал я. — Меня один раз уже сегодня контузило!

— Оно и видно!

— Как ты меня нашла?

— Это было несложно. Мы ведь связаны с тобой, не забыл?

Я несколько раз глубоко вздохнул, отошел с тротуара, по которому то и дело пробегали перепуганные горожане, к стене дома и спросил:

— Что тебе надо?

— Лилиану увезли полицейские! — объявила Елизавета-Мария, и у меня сердце от ужаса остановилось.

Просто взяло и остановилось. Душу пронзил страх, звуки вновь смолкли, а мир посерел. На мгновение показалось, будто я умер, а возможно, я и в самом деле умер, но через растянувшийся на целую вечность миг сердце забилось снова, только уже четче, резче, злей.

Пульс болезненными ударами начал отдаваться в висках, за глазами растеклась невыносимая ломота. Я поднял взгляд на Елизавету-Марию, та невольно попятилась назад.

— Когда? — прохрипел я. — Когда это случилось?

— Около часа назад, — сообщила Елизавета-Мария. — Она только вернулась от родителей.

Дьявол!

Я со всей силы саданул себя кулаком по ладони.

Дьявол! Дьявол! Дьявол!

Ну что мне стоило позвонить и предупредить ее? Почему я даже не подумал об этом?

— Лео! — дернула меня за рукав суккуб. — Лео, успокойся!

Но я не мог успокоиться. Сейчас я мог думать лишь о Лилиане. Из Ньютон-Маркта мне ее не вытащить, но задержание наверняка устроил Бастиан Моран, он мог отвести ее куда угодно. Возможно, еще есть шанс…

— Лео! — рявкнула рассвирепевшая Елизавета-Мария. — Тебе передали записку!

— Что?

— Полицейские передали тебе записку! Вот, смотри!

Трясущимися руками я развернул помятый листок, на нем оказался записан телефонный номер. Телефонный номер — и больше ничего.

Я огляделся по сторонам и в битком набитую аптеку не стал даже заходить, а вместо этого забежал в небольшой отель, где сослался на полицейскую необходимость и потребовал у портье телефон.

Дальше ссылаться на полицейскую необходимость пришлось еще не раз и не два — все линии оказались перегружены срочными звонками, и неизвестно, когда дошла бы очередь до меня, если б на листке не оказался записан один из номеров Ньютон-Маркта.

Трубку поднял Бастиан Моран.

— Говорите! — рявкнул он, не утруждая себя правилами приличия.

Впрочем, удивительно, что у него вообще нашлось время отвечать сейчас на телефонные звонки.

— Это Леопольд…

— Никаких имен! — резко бросил старший инспектор.

— Если с ней…

— Заткнись и слушай! — вновь перебил меня Моран. — Встретимся там, где ты отыскал музу. Ровно в три. Не опаздывай и приходи один. И без глупостей!

Я попытался вставить хоть слово, но старший инспектор моментально разорвал соединение. Повторно дозвониться до него уже не получилось.

— В какую историю ты вляпался на этот раз? — спросила меня Елизавета-Мария, когда мы вышли на улицу и зашагали в обход площади к ее самоходной коляске.

— История все та же, — вздохнул я, посмотрел на суккуба и предупредил: — Мне понадобится твоя помощь.

— Услуга за услугу.

— Помощь нужна не мне, а Лилиане. Вы ведь с ней подруги, так?

— Услуга за услугу, — повторила Елизавета-Мария.

— Просто позаботься о ней…

— Лео, ты не понимаешь! — недобро глянула на меня суккуб. — Альтруизм чужд моей натуре. Ты мне, я тебе. Или ищи кого-то другого.

Заключать с инфернальной тварью очередную сделку не хотелось просто до скрежета зубовного, и я принялся мысленно перебирать возможные кандидатуры, но никто из моих знакомых не помог бы избежать кровавой бойни; наоборот — участие любого из них делало ее неизбежной.

— Ладно! — с обреченным вздохом сдался я. — Чего ты хочешь?

— Силы, разумеется! — рассмеялась Елизавета-Мария. — Подарив мне на несколько минут силу падшего, ты лишь раздразнил меня! Могущество — вот чего я желаю. И будь уверен — второго такого шанса я не упущу.

— Я не могу тебе этого дать. Ты же знаешь, что не могу!

— Сейчас не можешь, но ничего страшного, я подожду. Как только ты получишь такую возможность, ты наделишь меня силой. Поклянись.

— Этого может не случиться никогда.

— Как однажды сказал ты сам: никогда — это очень долго. Я верю в тебя, Лео. Клянись или проваливай.

Я достал карманный хронометр, взглянул на него и спрятал обратно.

— Если я пообещаю наделить тебя силой, ты поможешь освободить Лилиану и прикроешь меня при разговоре с Мораном?