Всегда говори «всегда» – 2
Шрифт:
С соседнего стула на него бросала многозначительные взгляды длинноволосая брюнетка.
Давно он не напивался с горя. Хотя горя, конечно, никакого не было, так, неприятность – деревенские родственники.
Он и на Надю-то разозлился не из-за пигмея, а из-за того, что вдруг осознал – сейчас зайдет домой, а там… Пахнет хозяйственным мылом, щами, стираным бельем, чесноком, потом и перегаром.
Дима снова вздохнул.
Брюнетка соскользнула со стула, подошла.
– Я свободна, – томно сказала она.
– Отлично, – одобрил Грозовский ее незанятость.
– Куда пойдем?
– Можно
Девица фыркнула и ушла, покрутив у виска пальцем.
А ведь он правду сказал.
Дима пришел под утро и заявил, что он дурак, а Надя красавица. Пигмей, конечно, стильная штучка, но если она считает, что он урод, пусть живет у компьютерщика.
– Может, и Хотея Лехе подарим? – на всякий случай спросил он. – До кучи.
– Ты что! Хотей желания исполняет! И потом… Он же милый!
– Ну, если милый… – развел руками Грозовский.
В общем, они помирились и заснули в обнимку под храп дяди Толи.
Ольга проснулась внезапно, будто ее окатили холодной водой. Ей ничего не приснилось, просто чувство необъяснимой тревоги атаковало прямо во сне, заставив сердце бешено колотиться…
Сергея рядом не было. Несмятая подушка говорила о том, что он не ложился. Ольга накинула халат и спустилась в гостиную.
Барышев сидел перед включенным телевизором и отсутствующим взглядом смотрел в экран, на котором ничего не было, кроме помех.
– Почему ты спать не идешь? – Ольга обняла его и прижалась щекой к плечу.
– Задумался. – Барышев выключил телевизор, потрепал ее по руке. – Сейчас приду, ты ложись.
– В последнее время ты часто задумываешься. У тебя неприятности?
– Нет. Просто много дел.
Он избегал смотреть на нее, отделывался общими фразами…
– Не хочешь говорить?
Она все-таки заглянула ему в глаза, но он отвел взгляд.
– Оля, – твердо сказал Сергей. – Это мои дела. Тебе совершенно не стоит в них вникать. У тебя своих забот хватает. И дом, и дети, и… Иди спать, Оленька, иди.
– И что?
Он наконец посмотрел ей в глаза – долго, проникновенно, словно пытался прочитать мысли, и… промолчал.
Опять появилось чувство, будто ее окатили холодной водой.
За последние дни Ольга навещала Митяя два раза. И опять сказала Сергею про срочные дела в агентстве. И Нине Евгеньевне так сказала. Няня покачала головой, мол, как знаете, я в ваши дела не лезу… А уж если няня ей не очень-то поверила, то Сергей…
– Ты не договорил, – мягко сказала Ольга. – Дом, дети и… что?
– И твое агентство, – медленно произнес Сергей, по-прежнему глядя ей в глаза. – Твоя работа. Ведь в последнее время ты много работаешь, не так ли?
Ольга отвела взгляд и набрала в грудь побольше воздуха.
Сейчас она скажет правду.
Он поймет.
Ольга выдохнула.
Как?!
Как она скажет Сергею про то, что Митяй ее любит, что из-за этой любви он едва не погиб в Чечне, что он думал, его убьют на этой войне вместе с его любовью, а его не убили, только ранили. И теперь он не хочет жить, и под подушкой у него Ольгина фотография, и в бреду он кричит ее имя, и весь персонал
считает ее жестокой продажной стервой, и если она перестанет ходит к Митяю в госпиталь, он просто отвернется к стене и умрет…Как рассказать об этом Сергею, чтобы ревность и беспокойство не усугубили его неприятности на работе?
Неприятности эти существуют. Ведь не из-за Ольгиных же отлучек он сидит ночью перед помехами на экране…
– Сереж, можно я… потом…
– Ладно, Оль, ну не сердись! – Барышев улыбнулся и поцеловал ей ладонь. – Я люблю тебя. Очень люблю. И не хочу омрачать твою жизнь своими рабочими проблемами. Их всегда хватает. Ну, посмотри на меня. – Он взял ее за подбородок, приподнял лицо, поцеловал.
«Завтра я все ему расскажу, – твердо решила Ольга. – Скажу, что Митяй просто мой друг и все…» Друг! И как она раньше не догадалась!
До утра Ольга так и не заснула, а ближе к обеду позвонила Надежде и назначила встречу в кафе. Выговориться хотелось так, как напиться после соленого. А кому еще выговориться, если не подруге жизни?..
Надя прибежала в кафе запыхавшаяся, красная и сразу же сообщила, что у нее есть только полчаса.
– Димка и так зверем смотрит, а я возьми да исчезни на целый день!
Подруга жизни заказала гору пирожных, чай, плюхнулась напротив Ольги и, впившись зубами в свежайший эклер, с трудом выговорила:
– Ну, давай горестями мериться… Только по-быстрому, а то меня уволят.
Ольга делиться горестями по-быстрому не умела, но решила попробовать, иначе придется опять оставаться с этими горестями наедине – вскакивать среди ночи, словно тебя окатили водой.
– Понимаешь, я себя виноватой чувствую, – не притронувшись ни к чаю, ни к пирожным, быстро заговорила она. – Митяй из-за меня на Кавказ поехал! Ну как его такого сейчас бросить? Хожу. Про Сережу молчу… Он на меня такими глазами смотрит, страшно делается… В общем, я запуталась. Что мне делать – не знаю. И Сереже врать противно. Говорю, будто в агентство мотаюсь. Противно и стыдно.
– Глупости! – с набитым ртом сказала Надежда. – Ни в чем ты перед Митяем не виновата! Чего на себя лишнее брать? Ты ж ему голову не морочила. Что ж тебе, замуж за него надо было идти, что ли? И насчет Сергея – тоже глупость! Скажи ты ему правду, и все!
– Да что ты, – покачала головой Ольга. – Сережа такой ревнивый. Я думала сначала сказать, что друг у меня в больнице лежит, а потом… Какой друг?! Сережа невесть что себе вообразит. Да у него сейчас еще неприятности на работе. Нет, нельзя ему говорить!
– Да-а… – Надя наконец справилась с последним пирожным, откинулась на спинку стула. – Прям с ума сойти! У меня тоже все как в сказке – чем дальше, тем страшней… Дядька с теткой прикатили, у нас живут. Димка от злости аж с лица спал. Он и так худой. Потому что по утрам не кушает… Еще и подружка его старая объявилась! Так кругами вокруг него и вьется, и вьется, зараза…
– Что за подружка?
– Однокурсница!
– Надька! – Ольга захохотала. – Ты что? Хвост поджимаешь?!
– Да ладно тебе. – Надя махнула рукой и оглянулась на стойку с пирожными. – Еще, что ли, заказать? Нет, не буду, а то остановиться не смогу…