Всегда говори «всегда» – 2
Шрифт:
– Что-то не узнаю я тебя, – веселилась Ольга. – Ты же хвост-то всегда, наоборот, пистолетом держала!
– А сейчас не держится, – вздохнула Надя. – Слаба стала… Не на пользу мне любовь пошла, не на пользу…
Они захохотали, будто ничего в жизни смешнее не было, чем Надькина любовь.
– Ничего, поженитесь, и все будет хорошо. «Сердце свадьбой успокоится». Кстати, когда свадьба?
Надежда погрустнела, вздохнула и налила себе чаю.
– Свадьба? Скоро… Наверное.
Митяй, уцепившись за поручень над кроватью, с трудом
Он встанет и будет ходить. Потому что она пришла, и ради этого стоит жить.
Пусть она из жалости пришла, от жалости до любви один шаг. А Ольге и этого шага не надо. Жалеет – значит, любит, даже пословица такая вроде бы есть…
Митяй снова упал на кровать, отдышался, подождал, когда уймется сердце, и опять потянулся к поручню. Получилось – он не только подтянулся, но и сел. Сил, правда, совсем не осталось, но ничего, он сейчас отдохнет и…
– Дмитрий Иванович! Вы сами! Сами сели!
Митяй не заметил, как в палату вошла Люда. Она забегала вокруг него кругами, запричитала, по-бабьи всплескивая руками.
– Сами сели! Ну надо же!
– Чего кричишь? – усмехнулся он. – Ты еще сирену пожарную включи!
Люда замерла как вкопанная.
– Чего стоишь?! Давай, тащи свои ходунки! – распорядился Митяй.
Она умчалась со скоростью спринтера, и Митяй услышал ее радостный голос из коридора:
– Он сел! Сам сел! И ходунки попросил!
Зря она нажаловалась Ольге на жизнь.
Зря!
В агентстве Надю поджидал сюрприз, от которого сердце сначала замерло, а потом чуть не выпрыгнуло от счастья.
– Димочка! – заглянула в кабинет Грозовского Надя, когда вернулась из кафе. – Димочка!
В кабинете никого не было. В воздухе витал легкий аромат парфюма, которым пользовался Грозовский, в пепельнице тлела его сигарета.
А рядом с пепельницей…
Надя зашла в кабинет, и именно в этот момент сердце у нее замерло. Что может быть в двух глянцевых голубых конвертах с виньетками?
Она открыла конверт и радостно выдохнула:
– Ух ты!!!
Схватив конверты, Надя выскочила в коридор.
– Лютики-цветочки! – громко пропела она и пообмахивалась конвертами, как веером, – жарко ей стало от счастья!
Навстречу шла Дарья.
– По какому поводу песни-пляски? – поинтересовалась она.
– Слушай, Даш, – схватила ее за руку Надя, – а что, если нам автоматы купить, а?
– Калашникова?
Надя осмотрела ее с ног до головы – ну вот как Дашке удается так шикарно выглядеть? Да еще каждый день! Да еще без мужика нормального!
– Скажешь тоже, Калашникова! – захохотала Надежда. – Нет, такие автоматы есть, которые бутербродами торгуют. Или супом даже! Очень удобные. Вон у нас там возле курилки стенку выломать, и туда можно парочку автоматов поставить.
– Зачем? – Даше было явно неинтересно про автоматы, она с любопытством поглядывала на голубые конверты.
– Ну как же! Чтоб поесть можно было. Прям без отрыва от производства.
Нет, это мысль хорошая… Я Димке скажу. Или, может, лучше кухню купить? Знаешь, вся такая в шкафу упрятанная. Откроешь, а там микроволновка, холодильник и раковина даже! Как ты думаешь? А?– С чего это ты так раскочегарилась? – усмехнулась Дарья и, выхватив у Нади один конверт, заглянула в него. – Ого!
– Да ни с чего… Я давно об этом думаю. Слушай, прикроешь? Мне опять смыться надо.
– Куда?
– По магазинам. Что-нибудь из шмоток купить.
– Так срочно?
– Ну, в общем, да… – Надя бережно забрала у Дарьи конверт и спрятала в сумку. – Ты ж видишь, нам с Димкой на прием в конце недели идти надо. В Палас Отель. Там же в шикарном надо быть. Вот как ты… – Надя опять оглядела Дарью с головы до ног.
– Да. Там надо. В шикарном, – в глазах у Дарьи промелькнула то ли досада, то ли зависть, а может, просто усталость. – Кстати, могу компанию составить. А прикрывать тебя нет нужды. Димка к заказчикам уехал. Сегодня в контору уже не вернется.
– Ну, и чего мы стоим? – обрадовалась Надежда. Она схватила Дашу под руку и повела к выходу. – Ты мне сейчас до зарезу нужна!
Дашкин вкус да на ее темперамент – смерть и Паласу, и Отелю!
Надежда не видела, как Дашкины губы искривила презрительная усмешка.
Боевые действия проходили с переменным успехом.
Кудряшова то как в воду опущенная ходила, то летала, словно на крыльях…
Когда она летала, Даша чувствовала себя проигравшей. Вот и сейчас, с этими пригласительными на прием – в Палас Отель! – Кудряшова ей словно в лицо плюнула.
Но Дарья решила ответить.
Изысканно. Остроумно. И тонко.
– Отлично, – сказала она в бутике, когда Надя вышла из примерочной в жутком фиолетовом платье до пят с юбкой-колоколом и в шляпе ядовито-розового цвета, к полям которой был прикреплен едва ли не целый фазан в полном своем оперении.
– Мне тоже очень и очень нравится! – заверещала Кудряшова, оплачивая покупки.
Еще они купили желтые бусы, желтую сумочку-клатч, расшитую стразами, и туфли на платформе того же цвета с бантами впереди.
Дарья еле сдерживала хохот, представляя, как Кудряшова в этом одеянии заявится в Палас Отель и начнет со светской улыбкой козырять своими «прям» и «щас».
После магазинов Кудряшова затащила ее в кафе – хотела благодарность свою показать.
– Пирожные – моя тайная страсть, – доверительно сообщила она Дарье, когда им принесли на блюде штук десять эклеров и столько же шоколадных бисквитов.
– В чем же тайна? – светским тоном осведомилась Даша. – Не замечала, чтобы ты эту страсть сильно скрывала.
Кудряшова надоела ей до смерти. Веселье от удачного шопинга прошло, и теперь оставалось только ждать результатов.
– Тайна в том, – с забитым эклером ртом поведала ей Надежда, – что никто не знает, сколько я могу их зараз уговорить. Даже я сама. – Она заложила в рот бисквит и прихлебнула кофе. – Сладкое обожаю. Оно для меня вроде валерьянки. Как расстроюсь чем-нибудь, так на пирожные наваливаюсь.