Всегда говори «всегда»

На вручение премии Ольга чуть не опоздала – заблудилась в метро. Перепуганная, растрепанная, в заляпанных грязью, разбитых туфлях, она вышла на залитую светом сцену и чуть не разревелась от ужаса. Ольга едва дождалась, когда ведущий договорит приветственную речь, чуть ли не вырвала у него из рук диплом и тут же сбежала. Потом, в гостинице, приняв душ и успокоившись, она решила, что вела себя совершенно неприлично и по-идиотски.

Ольга позвонила в «Солнечный ветер», чтобы извиниться за свое поведение и поблагодарить. Трубку сняла секретарша, попросила обождать и через минуту сообщила, что генеральный сейчас разговаривать не может, но завтра ждет Ольгу в офисе в двенадцать тридцать.

Ольга вышла из гостиницы с запасом, за час. Но оказалось, что в Москве час – это вообще ничего, курам на смех. Особенно если ты не местная и заблудилась в переулках. Ольга посмотрела на часы, поняла, что катастрофически, безвозвратно опоздала, и совсем уж было собралась ехать обратно в гостиницу – все равно этот Афанасьевский переулок не найти. Но тут, на счастье, ей навстречу попался милиционер. Ольга кинулась к нему, как к родному, и оказалось, что нужный переулок – вот он, за углом, и за последние полчаса Ольга минимум три раза мимо него проходила.

В ее опоздании не было, как выяснилось, ничего катастрофического, а уж тем более – непоправимого.

– Посидите здесь, – хорошенькая ногастая секретарша указала на красный кожаный диванчик, хищно изогнувшийся в углу приемной.

– Дмитрий Эдуардович просил вас подождать, он пока занят с клиентами. Вообще-то, совещание было назначено на одиннадцать, но вы знаете, пробки… Так что только начали. Чай, кофе?

Ольга попросила кофе и уселась в уголок – ждать. Несмотря на авангардные формы, диванчик оказался мягким и удобным.

Сдвинувшееся из-за пробок совещание закончилось, когда стрелка настенных часов, будто бы сошедших с полотен Сальвадора Дали, приближалась к четырем. Из приемной высыпало человек десять народу – солидные дядьки в костюмах, патлатые молодые люди с серьгами в самых неожиданных местах, похожая на марсианку девушка баскетбольного роста. На носу у нее были ярко-красные очки, от уха к скуле тянулся микрофон, довершал образ узкий пиджак из переливающейся всеми цветами радуги блестящей клеенки. Марсианская девушка кивнула на Ольгу, перебросилась парой слов с секретаршей и, открыв дверь кабинета генерального, крикнула:

– Дим! Там твоя Мона Лиза пришла! Ты как? Не голый?!

Потом обернулась к Ольге и кивнула на дверь:

– Идите. А то он сейчас снова совещаться начнет.

Ольга вошла, всерьез опасаясь, что генеральный там все же голый и уже совещается с какими-нибудь очередными инопланетянами. Но он, слава богу, был совершенно одет – не в разноцветную клеенку, а в человеческий серый свитер – и даже галантно придвинул ей кресло.

Собираясь на аудиенцию, Ольга заготовила целую речь с благодарностями и извинениями за свое идиотское поведение. Даже на бумажке записала, чтобы не забыть. И несколько раз повторяла, пока ехала в метро. Но оказалось, что, пока Ольга искала переулок, а потом три часа сидела в приемной, из головы все выветрилось. А бумажка с речью осталась в кармане пальто, в вестибюле.

Она начала мямлить:

– Я хотела вас поблагодарить… сказать спасибо… я даже не поверила…

В дверь постучали. Генеральный вытянул шею, гаркнул:

– Да!

Дверь слегка приоткрылась, и в щель просунулась выбритая голова с вытатуированным на макушке то ли китайским, то ли японским иероглифом:

– Дмитрий Эдуардович, можно на минутку?

– Нет, я занят.

Голова исчезла так же стремительно, как появилась.

Ольга снова стала мямлить насчет благодарностей, но Дима всю эту неинтересную бадягу слушать не собирался и перешел сразу к делу:

– У меня к вам есть предложение. Вы где работаете?

– На швейной фабрике.

– А рисовать где учились? Что окончили?

Ольга совсем растерялась.

– Окончила? Бухгалтерские курсы. А рисовать… Я брала частные уроки, у меня совершенно гениальный учитель был… То есть до сих пор есть…

В дверь снова постучали. На сей раз это была девушка – слава богу, не бритая и без татуировки.

– Дмитрий Эдуардович, у меня вопрос…

– Ответ – нет!

Девушка немедленно скрылась за дверью.

– Так вот, я хотел вам предложить…

В дверь снова постучали.

– Прошу меня извинить.

Грозовский вскочил с места, в два прыжка пересек кабинет, распахнул дверь настежь (патлатый парень с серьгой в носу шарахнулся в сторону) и оглядел набившуюся в приемную толпу. Похоже, здесь собрались все сотрудники агентства, включая внештатников и курьера.

– Да, я разговариваю с нашей победительницей, – громко сообщил генеральный всем присутствующим и сделал широкий жест в Ольгину сторону, как бы предлагая убедиться, что беседа имеет место. – Да, это она. Кто еще не видел, может посмотреть. Да, я собираюсь предложить ей работу. И да – я все еще полностью одет! Все?

На несколько секунд приемная погрузилась в гробовую тишину, после чего стремительно опустела. Грозовский захлопнул дверь и вернулся на место. Он потер виски, отбил дробь пальцами по столешнице и предложил:

– А пойдемте-ка лучше поедим. А?

Ольга совершенно обалдела от всего происходящего и ляпнула:

– Я не хочу. Я… обедала.

– Ну, еще раз пообедаете! Идемте, что вы, в самом деле! Тут через дорогу очень милая кафешка.

– Дмитрий…

– Дима.

Ольга теребила подол.

– Вы сказали… То есть я слышала, как вы говорили… Вы правда хотите предложить мне работу?

Грозовский пожал плечами:

– Хочу. А что? Я же вам не интим предлагаю? В чем проблема-то?

– У меня… плохая биография.

– А с аппетитом как?

– Тоже плохо.

– Ладно. – Дима снял с вешалки куртку, намотал длиннющий шарф. – Тогда я буду есть, а вы – каяться. Пошли?

«Кафешка» через дорогу оказалась небольшим, но весьма респектабельным заведением с льняными салфетками, свежими бутоньерками и меню на десяти страницах.

Они сидели за столиком у окна. За окном бежали по своим делам люди, мимо проносились машины…

Пока Дима ел, Ольга успела вкратце рассказать ему всю свою плохую биографию. То есть не всю, конечно, а то, что ему следовало знать.

Дима отодвинул тарелку, закурил:

– Очень трогательно. Но я не понял, как это мешает тебе на меня поработать. Мы на «ты», ладно? В нашем мире все на «ты».

– Ладно…

– Так вот, – продолжал Дима. – Уверен, что у тебя есть несколько веских причин на меня поработать. Во-первых, я буду тебе платить столько, что ты наймешь любого адвоката. Или двух. Или десяток. Они от твоего Ромео мокрого места не оставят, а от его Джульетты ногтей. Во-вторых, ты талантливая девочка…