Всегда твой

Она бросает мячик.

Он ударяется об ободок чашки по периметру, в итоге отскакивает в сторону и падает на стол.

Я шикаю, надеясь раззадорить ее, когда снова поднимаю мяч и снова бросаю.

Я делаю паузу, ожидая, пока ее взгляд оторвется от мяча и встретится с моим. Когда это происходит, я закрываю глаза и бросаю, ухмыляясь, когда слышу звук удара мяча о жидкость.

Приоткрыв веки, я наблюдаю темными глазами, как она скрещивает руки на животе, берется за края свитера и медленно стягивает его через голову, обнажая очень пышные сиськи, давящие на натянутую ткань черного топа.

Очевидно, что на ней нет бюстгальтера.

На ней видны линии бледной кожи, усыпанной веснушками, которые исчезают в юбке, низко сидящей на бедрах.

— Ты думал, я не буду играть, да? — она дразнит меня, на этот раз ее очередь ухмыляться. — Продолжай, и я покажу тебе, насколько я серьезна.

Она бросает мяч и снова промахивается.

Мои ноздри раздуваются, когда я прихожу в себя. Я ни за что не позволю ей снять еще один предмет одежды на публике.

Я сжимаю кулак вокруг мяча и кладу его на стол, отказываясь бросать.

— Признай, что ты проиграла, и мы можем на этом остановиться.

— Нет, — говорит она. — Продолжай играть.

Она открыто подначивает меня. Она пытается заставить меня снова выйти из себя?

Я разжимаю кулак и смотрю на мятый шарик для пинг-понга в своей руке.

— Вот, используй этот. — Дружелюбно говорит она, бросая мне шарик, который я выхватываю из воздуха.

— Что ты делаешь? — я рычу, мой рассудок держится на волоске. — Ты пытаешься показать половине школы свои сиськи?

— Почему бы и нет? Я не замужем.

— Ты помолвлена. — Я ворчу, поправляя ее и делая голос тише, чтобы никто меня не услышал.

Черт, как же хорошо звучат эти слова.

Она поднимает левую руку вверх, ладонью от себя, и шевелит пальцами.

— У меня нет кольца. — Она подчеркивает. — Или настоящего жениха.

Я пытаюсь думать об Асторе, пытаюсь сказать себе, что не могу снова трахнуть его девушку, но прямо сейчас потребность душить ее своим членом, пока я не заткну ее умный рот, сеет хаос в моем мозгу и теле.

— Не играй со мной. — Я говорю, подбрасывая мяч и наблюдая, как он приземляется в одну из ее оставшихся чашек.

Это угроза, и я надеюсь, что она воспримет ее именно так.

Но, конечно же, она этого не делает.

Не отрывая от меня взгляда, она слегка наклоняется вперед, протягивает большие пальцы под юбку и зацепляет их за пояс трусиков.

У меня в груди перехватывает дыхание, когда я наблюдаю, как она медленно стягивает стринги вниз по ногам, обнажая кружевную ткань, когда она проходит через край юбки и продолжается над коленями.

Она вынимает из трусиков одну ногу, затем другую. Схватив чашку, она достает пинг-понг, отхлебывает пиво, опускает на его место трусики и ставит обратно на стол между нами.

— Или что? — она бросает вызов, ее взгляд непоколебимо устремлен на меня.

ГЛАВА 26

Феникс

Мое настроение меняется на совершенно мрачное в мгновение ока.

Я обхожу стол и бросаюсь к ней, выхватывая из чашки ее трусики и засовывая их в карман брюк, когда настигаю ее.

Не останавливаясь, я хватаю ее за руку и молча тащу за собой.

— Эй! Что ты делаешь? — требует она, ее тон высокий и взволнованный.

Я не отвечаю, продолжая тащить ее за собой по коридору, пока не дохожу до двери своей спальни. Я распахиваю ее и заталкиваю ее внутрь, после чего вхожу и захлопываю дверь.

Я поворачиваю замок с мягким щелчком, который в тишине раздается громко, как выстрел.

Она поворачивается ко мне лицом с шокированными глазами.

— Что ты делаешь? — снова спрашивает она.

Я подхожу к комоду с правой стороны спальни и открываю один из них, хватаю вещи и бросаю их на кровать, пока она продолжает смотреть на меня.

— Феникс? — спрашивает она, ее голос звучит неуверенно.

Ее бравада падает со скоростью света, когда мы остаемся одни в комнате, и я могу делать с ней все, что захочу.

Я захлопываю ящик и поворачиваюсь к ней.

Делаю шаг вперед, а она делает один, отступая назад, пока ее колени не упираются в край моей кровати, и она вынуждена сесть.

— Ты пыталась меня спровоцировать. — Я огрызаюсь.

Она смотрит на меня большими, широко раскрытыми глазами.

— Сначала ты спровоцировал меня, сказав, что я не сделаю этого.

— Ты пыталась спровоцировать меня, — повторяю я, проводя большим пальцем по ее дрожащей нижней губе и наслаждаясь неуверенностью в ее глазах, — и это сработало. — Продолжаю шепотом.

Это отвлекает ее, и она не замечает наручника, пока он не застегивается на ее запястье.

— Что ты… Феникс! — она вскрикивает, когда я тащу ее на кровать.

Я обматываю цепь вокруг столбика кровати и заставляю ее свободную руку опуститься над головой, а затем застегиваю второй наручник на ее запястье.

Ее глаза расширены и рисуют такую прекрасную картину всего, что она чувствует, что у меня возникает искушение сделать снимок, чтобы увековечить этот момент.

В них неуверенность, немного страха, опасения и, что самое удивительное, предвкушение.

Я стою, обхватив свой твердый член через джинсы, и смотрю, как она лежит передо мной.

В этой позе нижняя часть ее сисек выглядывает из-под топика, розовые соски видны настолько, словно дразнят, но в основном скрыты топиком. Ее юбка слегка задрана, она лежит выше середины бедра, но при этом не закрывает ее киску.

Толчок похоти пронзает мой член, когда я вспоминаю, что она голая под юбкой и, вероятно, мокрая от желания.

Она с разочарованным возгласом дергает за наручники.

Металл громко лязгает о металл, но она остается крепко скованной. Она смотрит на меня с ожиданием.