Всего лишь измена

Издав короткий смешок, он добавил:

— Ну, всё-таки?

— Это просто мой друг, — тихо ответила я.

Никита подумал, дыша глубоко и спокойно. И у меня тоже было спокойно на сердце. Словно и не было всей этой бури, ещё каких-нибудь пару часов назад.

— Хорошо, когда есть друзья, — произнёс одобрительно.

Верхний свет был погашен. Только настольная лампа давала густой ореол. На моей тумбе лежали подарки: браслеты, подвески и кольца. На тумбе Никиты — одно лишь кольцо. Обручальное. Мой взгляд задержался на нём. Будто впервые увидел. Я закрыла глаза, а кольцо не исчезло. Наверное, только в ту ночь до меня наконец-то дошло, что есть вещи, которые не исчезают, сколько ни жмурься. Они просто есть.

Глава 13

Вечером, до конца рабочего дня, решаю заехать к мамуле. После работы она, как обычно, на фитнес. Потом у неё по режиму сериал, а после — отбой. День расписан!

В дверь, где написано «Посторонним вход воспрещён», я прохожу, как к себе. Все охранники знают меня и пускают без лишних вопросов. Дохожу до другой двери, она в конце коридора. И табличка другая «Дольская Анфиса Павловна, администратор торгового центра». Стучу.

Мама всегда занимала высокие должности. Не могла усидеть в подчинении, стремилась сама подчинять. В том числе и мужчин! С папой у них были разные взгляды на жизнь. Он смотрел в одну сторону, мама — в другую. Поженились по юности, думали, это любовь. Показалось…

До того, как занять это место, мама работала в разных местах. Была директором одного из продуктовых супермаркетов. Заведующей складом. Даже в детском саду поработала. Тоже в роли заведующей! Но любимым местечком был ювелирный салон «ЗлатаРус». Откуда ей и пришлось добровольно уйти. Из-за дочери.

— Ой, Витуся! — подняв глаза от экрана компьютера, мама приветливо мне улыбается.

Я захожу в кабинет. Здесь, как дома. Ещё бы! Она здесь проводит большую часть своей жизни. Под столом обитают домашние тапки. На полочке — фото семьи, где мы, вместе с Шумиловыми, Майкой и Тошей, на море. Как давно это было! Лет пять тому назад.

— Мамулечка, ты занята? — уточняю. Уже зная, что мама ответит:

— Для тебя я свободна всегда! — хотя это неправда. Иногда мама занята даже для дочери. Единственной дочери, стоит сказать.

Я сажусь, ставлю сумочку на пол.

— Чай будешь? Цитрус, липа, чабрец, бергамот, — предлагает она, ставит чайник.

— У тебя прямо как в магазине, — смеюсь.

— Почему, как? — отзывается мама.

И я вспоминаю, что мы в магазине. Точнее, в самой его глубине. На втором этаже есть отделы одежды, есть и один ювелирный отдел. Слава Богу, не «ЗлатаРус»!

Весь первый этаж занимают продукты. И маме не составляет труда раздобыть «дефицитный» товар. У неё всегда свежее мясо, а овощи-фрукты она покупает у оптовиков. И звонит мне:

— Витуль, тут карась!

Или:

— Вита, тебе брать охлаждённую утку?

Во многом благодаря маме у нас рацион разнообразный. И мы никогда не едим залежалый товар.

Чай поспевает, и мама, поставив на стол пачку свежих конфет, говорит:

— Ну, рассказывай!

— А чего рассказывать? — пожимаю плечами.

— Чего пришла, — деликатно отведав одну из конфет, она кладёт её рядом с собой на салфеточку.

Мама всегда аккуратна, красиво одета и собрана. Организатор по жизни, она постоянно меня упрекала в халатности. Вот и сейчас…

— Просто пришла навестить, — раздражаюсь.

— Ой, не придумывай! — щурится мама, — Так-то ты часто приходишь ко мне просто так.

Я хочу возразить. Вдруг она оживляется:

— Кстати! Привезли мандарины. Шикарные! Турция. Я тебе отложила. И творог зернистый.

— А творог зачем? — хмурюсь я.

— Бери, пока свежий. Он фермерский, — требует мама.

— Ладно, ладно, мамуль! Я возьму.

У мамы такие же рыжие волосы, как у меня. Правда, она их стрижёт под каре. Но для своих шестидесяти пяти выглядит супер! Мне бы так в её возрасте.

— Мам…, - начинаю несмело.

— Если ты про подарок для Майечки, я ей уже перечислила деньги на счёт. Ну, а что? Я сама позвонила! Говорю: «Что тебе подарить?». Я же не в курсе, чем там увлекается сейчас молодёжь в её возрасте.

— Тем же, чем и всегда, — я вздыхаю, — Наряды, косметика, парни.

— Парни? — кивает мамуля, — В этом возрасте всё начинается, только ухо востро и держи!

Это она на меня намекает. Я, проглотив этот явный намёк, продолжаю пить чай.

— Как Николя поживает? — решаю спросить.

Я называю его, на французский манер, «Николя». Помню, первое время фамилия Дотошный вызывала у меня гомерический хохот! Только недавно я научилась её говорить, не смеясь.

— Ой, да нормально! Работает, — хмыкает мама.

— Ты бы его прихватила с собой? Познакомила с нами, — предлагаю.

— С чего бы? — мамины брови взлетают на лоб.

— Да хотя бы с того, что у вас отношения уже шестой год подряд, — говорю, между делом.

Мама презрительно щурится:

— Тоже мне отношения. Это просто общение, не более того. Просто взрослые люди проводят вместе досуг. Вот и всё!

— Просто твоя речь смахивает на оправдание, — поддеваю её.

Она негодующе цокает:

— Когда я решу познакомить, то сперва познакомлю с тобой.

— Я итак с ним знакома, — произношу я, — Заочно.

Пару раз мы с ним виделись. Он, конечно, узнал меня, но виду не подал. Деловито кивнул, придержал дверцу, пропуская вперёд. Я чуть не выпалила: «Что у вас с моей мамой?». Любопытно, а спит она с ним, или нет? Или в этом возрасте такими глупостями не занимаются?

— Вот этого вполне достаточно, — отрезает она.

А я размышляю о том, пошутить или нет, в который раз поменяв маме фамилию? Дотошная Анфиса Павловна. Только подумаю, смех разбирает. Решаю молчать и упорно жую. Конфеты и правда, свежайшие! Ореховый крем растворяется, мелкая крошка хрустит на зубах.

Раздаётся стук в дверь:

— Анфиса Павловна, можно? — внедряется в наш уголок мужской голос.

Мама мгновенно серьёзнеет:

— Так, Игнат! Явился?

Маленький, щуплый на вид человечек, виновато стоит в приоткрытой двери: