Всего лишь измена

— Ух, ты, я тоже такой хочу! — восклицает Марина Крапивкина, вечная спутница Майки. Они дружат с детства. Точно как Мила и я.

— Так в чём проблема? — вдохновляется Ася, — Ты главное, выбери цвет и фасон. Я сошью!

Но Майка её осаждает:

— Ещё чего! Будем как две дуры, ходить с одинаковыми?

— Почему? — примирительно хмыкает Ася, — Ей можно сумочку через плечо.

— Только чтоб не такую красивую, — щурится дочка.

— Ну, ты и вредина! — Марина шутливо толкает её. Она — девочка крупная, с формами. По сравнению с ней, моя Майка — дитё дитём.

Девчонки, во главе с Асей, принимаются мерить обновку. До скольки-то лет главными темами женских умов остаются мальчишки, наряды, косметика. Но в какой-то момент всё меняется, и на первое место выходят лекарства и внуки. А я посерединке, пока.

Костик с папой вовсю обсуждают машины, и преимущества банковских вкладов. А Тоха снимает нас всех на смартфон. Машу ему и посылаю воздушный поцелуй.

«Моя семья», — как в рекламе. Про себя улыбаюсь. Обожаю их всех, и каждого по-отдельности! И до сих пор, когда мы вот так собираемся, думаю: «А заслужила ли я это всё?».

Где-то спустя час, тарелки уже опустели. У нас нет главных блюд. Ведь у нас же кафе «сладкой кухни». Потому заказали еду, а закуски готовили сами. Напитки и торт. Который ещё предстоит оценить!

— Дочь, ты кушай, давай! — я кладу ей корзиночку с красным лососем.

— Ма, да я наелась уже, — отвергает она.

— Ничего-ничего, растрясешь в своём клубе, — говорю ей, — Ведь вы же там будете пить алкоголь? Чтобы не на голодный желудок!

Девчонки оставят нас скоро и примкнут к своей дружеской братии. Я, как обычно, волнуюсь, чтобы все были сыты. Особенно, Майка! Наверняка, молодёжь будет пить.

— Так, мамзель, не гунди! — произносит Милана. И взглядом косит на входную. Пойдём, мол, покурим? И хотя я не курю, но иду вместе с ней, постоять.

Май, овеянный сладким теплом, на исходе. Скоро начнётся июнь. А там и день рождения Милки. Подруге уже сорок пять! И, хотя мы по факту ровесницы, она всё же старше меня на чуть-чуть.

— Ты прикинь, Кулик объявился? — зажигает она сигарету.

— Да что ты? Куликов? — повторяю фамилию бывшего мужа. Это что? Возвращение бывших? Сезонное, что ли? Или, как в фильмах про зомби?

— На море зовёт, — произносит подруга.

— Так съезди, — смотрю на неё.

— С какого перепуга? — я так и знала, что Мила так скажет.

Мне кажется, бывший её хоть немного любил. Раз не хотел отпускать! А вот Мила пошла за него ради денег и статуса.

— Может, он помириться хочет?

— Ага! Разбежалась! — нервно курит подруга, — Сколько лет с этой курицей жил. А теперь надоело?

— Ну, ты тоже времени зря не теряла, — напоминаю я ей, — Сколько у тебя после развода мужчин было?

— Эт не его ума дело! — взрывается Милка.

Её темперамент, как в юности, бьёт через край. Наверное, я не такая? Уж если влюбляюсь, надолго. Уж если люблю, то люблю.

Проезжую часть занимает фургон. «Красота по заказу», — возглашает нарядная надпись. Покинув его, одетый в спецовку курьер, направляется к нам, с огромным букетом. Коробка, размером с ведро! А в ней ассорти из цветов. Как будто даритель не знал, что понравится, и заказал сразу всё.

— Мне нужна Майя Шумилова, — говорит молодой человек.

— Я за неё! — улыбаюсь, беру из его рук коробку. Тяжёлая! — Мил, черкни! — говорю я подруге.

Та ставит подпись, мужчина уходит.

— От кого эта роскошь, как думаешь? — хмыкаю я.

Милка в ответ пожимает плечами:

— Так девочка взрослая, может, какой кавалер?

— Не из бедных, наверное, — я изучаю глазами букет.

— Эй, мамаша, тебе что ли завидно? — подруга в своём духе.

— Скажешь тоже! — кошусь на неё. И среди разноцветья вижу кончик открытки.

Милка тоже его замечает. Схватив, открывает. Ещё раньше, чем я успеваю что-либо сказать.

— «Ты прекрасна! Б.Н.», — говорит она вслух, — Это всё.

Я, качнувшись, едва не роняю коробку.

— Ты чего, Вит? — беспокойно лепечет подруга.

— Да что-то голова закружилась, — отдаю ей цветы.

В голове эти буквы Б.Н. обретают иное значение. Он не отступит! Он будет идти до конца. И этот его «щедрый жест» служит явным тому подтверждением.

— Наверное, от дыма табачного? Ну, ты и дохлячка! — Мила с тревогой глядит на меня, — Всех кормишь, а сама-то хоть ела? Ничего, щас торта навернёшь! Полегчает. Идём!

Открываю ей дверь, и мы входим в кафе «ВитаМила». А мне, как и в те разы, кажется, будто чьи-то глаза наблюдают за мной.

Обернувшись назад, вижу улицу. Майский вечер, вокруг тишина.

«Ну, спасибо тебе, Богачёв», — рассерженно думаю я. Даже этот особенный день умудрился испортить! Сначала хочу написать ему что-нибудь гневное. А после решаю: «Нет, много чести! Пусть думает, мне всё равно».

Глава 18

По настоянию Костика, окончив наш ВУЗ, я решила учиться и дальше. Он пошёл в аспиранты осознанно. Я — вслед за ним. Вероятно, ему не хотелось со мной расставаться? Он готов был и дальше тащить меня следом на трудном пути освоения точных наук. А мне… было всё равно! Я любила Никиту. И денег хватало. Он всегда их давал. И уезжая, оставил. С лихвой, про запас. Часть я истратила. А из оставшихся вынула сумму, которой должно было хватить на аборт в платной клинике.

Токсикоз донимал, меня жутко тошнило. И скрыть этот факт было трудно от той, кто меня родила.

— Какой месяц? — огорошила мама вопросом.

Я не стала юлить, честно ответила:

— Третий.

Последовал вздох, она не спешила давать наставлений. Мама была не из тех, кто бравирует фразами, вроде «А я же тебе говорила!». Ну, говорила! И что? Что теперь-то?

Я, покачав головой, посмотрела в окно.

— Не волнуйся, ребёнка не будет, — сказала как в фильме.

— С чего бы? — мать вскинула брови, — Пойдёшь на аборт?

— Да, я уже записалась, — кивнула, почти равнодушно.

Размышляла ли я о ребёнке, который, возможно, будет очень похож на отца? Представляла ли, кто это будет? Девчонка, пацан. Всё равно! Я хотела избавить себя от мучений. Изгнать эту боль изнутри. А как? Только методом чистки. Раз уж он умудрился меня «заклеймить». Быть одинокой мамашей, обречь себя вечно его вспоминать. Ну, уж нет! Лучше смерть, чем такое…

— Ну, конечно, — мама снова вздохнула, — Ты ведь уже всё решила? Ты никогда не советуешься со мной. Тебе безразлично, что я думаю, правда?