Всего лишь измена

Хмыкаю:

— Нет, подзабыла!

Никита смеётся на том конце провода. Гад! Я всё помню, конечно. Хотя многое очень хотела забыть.

— Я буду ждать тебя, — слышу.

Хочу добавить, что до пяти занята. А потом… А потом нужно ехать домой. Ведь в шесть часов у нас ужин! Но Богачёв отключается, как будто предвидя отказ.

«Но, поверь, это важно», — продолжает звучать в голове его голос. Я могу написать о наивности, которую он проявил, полагая, что мне интересно. Но мне интересно! И страшно… В последний раз, когда он звонил, интересуясь про Майю. И потом… Этот чёртов букет! Нужно было спросить. Не успела.

Спрошу при встрече. Скажу ему всё! Пусть отвалит. Иначе… Иначе я за себя не ручаюсь.

Набираю Шумилова. Тот берёт трубку практически сразу. Вероятно, в наушниках? Снова печатал научный трактат, попутно слушая медитативную музыку.

— Милый, ты дома?

— Почти, — говорит, — За рулём.

— Ой, тогда не буду тебя отвлекать, — тихо радуюсь я, — Я слегка опоздаю.

— В честь чего это? — хмыкает Костик.

— Да, Милка просила заехать. Хочет по поводу бывшего мужа вопрос обсудить, — говорю, а сама держу пальцы крестиком, чтобы поверил.

— Какую форму казни выбрать? Через повешение, или расстрел, — издевается Костик. Он знает, как Мила относится к бывшему. И по-мужски понимает его.

— Да ну тебя! Милка не такая кровожадная. Он, между прочим, вернулся. На море зовёт, — решаю добавить проверенных фактов.

— Бывшие иногда возвращаются, — смеётся на том конце провода Костик, — Главное, двери держать закрытыми. А то, если откроешь, то дело труба!

Я улыбаюсь его красноречию. А про себя думаю: «Вот я свою дверь и открыла. А как не открыть?».

— Так вот, съезжу к ней на часок. Ты не против?

Он говорит опечалено:

— Против, конечно! Но женская дружба важнее семьи.

— Это не правда! — спешу убедить, — Там, в холодильнике суп, вермишелька по-флотски. На выбор. Проследи, чтобы Тоша поел, хорошо?

Костик шутливо парирует:

— Есть, моя госпожа!

— И Капустина выведи, не забудь? А ещё лучше, Тошу отправь. Но только после ужина! — оставляю наказ.

— Всё понял, моя госпожа, — отвечает Шумилов. Любит он подурачиться! Гений науки.

Прощаюсь с любимым, целую его. Грудь сжимает в тиски от того, что приходится врать. Но я расскажу ему, правда! Вот только пусть сессия кончится. А то он сейчас весь в работе. От таких новостей будет хуже. Я знаю! Поэтому, лучше молчать.

Вспоминаю… Чёрт, что же я? Ведь нужно подругу набрать! Вероятности мало, конечно, что Костик решит позвонить. Но, кто знает? Вдруг в этой «Астории» слабый сигнал? Или связь оборвётся не вовремя. Милка должна знать, что ответить ему.

— Аушки! — голос Миланы звучит взбудоражено.

— Приветик, подруга! Чем занята? — начинаю издалека.

— Чем, чем? — восклицает Милана, — Тортик на завтра пеку. Именинный!

Я вспоминаю, что завтра у нас день рождения и целая прорва людей, заказавших наш зал ещё месяц назад.

— Получается? — хмыкаю.

— А то! Щас видосик пришлю. Блин! — сокрушается Мила, — Назовут же детей. К-ри-с-ти-на! Букв сколько? Нет бы, Оля назвать? Или Аня?

— Красивое имя, — возражаю я.

— Красивое! — вздыхает подруга, — Одной мастики хренову тучу истратила! Ещё им пионы из крема давай.

Смеюсь:

— Ты же знаешь, желание клиента — закон!

Представляю себе, как Милана колдует над тортом. Без неё наше общее детище было бы просто обычной кофейней. А так — настоящий бутик «ВитаМила». Изысканный выбор десертов, торты на заказ и всегда высочайшего качества.

— Да знаю я, — фыркает Милка, и обращается к главному, — Слушай, я вот думаю, мне свой юбилей как отметить? Ты представляешь, уже на носу!

— Так еще, сколько дней до него, — напоминаю я.

— Да они пролетят, и глазом моргнуть не успеешь! — сокрушённо вздыхает подруга, — Ты представляешь, уже сорок пять?

— Пока не представляю, — говорю, подперев подбородок рукой, — Потом расскажешь, каково это, ладно?

— Ой! — раздражается Милка, — Недалеко ушла! Два месяца, не два года, детка.

— Ну, хоть небольшая, а всё же отсрочка, — смеюсь.

— Вот же ты рыжая вошь! — обзывает она.

— А ты бледная моль! — отвечаю привычно. И, спохватившись, смотрю на часы, — Слушай, Мил, я чего звоню?

— Ммм, — отвечает Милана. Судя по звуку, она держит трубку плечом.

Закрываю глаза, выдаю:

— Если спросят, то я у тебя!

Она тормозит:

— В смысле?

— Ну, в прямом! После работы к тебе заскочила, поболтать, почаёвничать. Мил, не тупи!

— А… кто спросит? — теряется Милка в догадках.

— Ну, кто у нас может спросить? Костик, конечно! Хотя, вряд ли он станет, — добавляю вполголоса, — Ну, так, на всякий пожарный, поняла?

— Поняла, — растерянно хмыкает Мила, — А что происходит? Ты любовника нашла, что ли? Дольская, ну-ка колись!

— Думай, о чём говоришь! — осаждаю её, — Скорее рак на горе свистнет, чем такое случится.

— Так он уже просвистел, я его только что слышала, — шутит Милана.

— Кто? — не пытаюсь я вникнуть.

— Кто-кто? Рак! — слышу в трубке.

— Так, Милан! В общем, ты поняла?

— Ничего я не поняла! — отрицает подруга, — Может, поделишься? Что происходит?

— Потом, всё потом, — торопливо гашу любопытство.

Прощаемся. Всё! Надо ехать сейчас. Закрываю компьютер, собираю бумаги в подшивку. И, достав небольшое карманное зеркальце в форме печенья, проверяю, как выглядит мой макияж.

Мне плевать, как я выгляжу! Делаю рожицу. Прячу зеркало в сумочку. И совсем не волнуюсь. Только руки дрожат и дыхание частое, как у собаки.

«Я скажу ему всё», — убеждаю себя. Он отстанет! У него не останется выбора, кроме как бросить меня ещё раз. Пускай уезжает обратно, откуда он там возвратился. Быть жёсткой, решительной и лаконичной!

Встаю. И, раздав указания всем, деловито иду в направлении выхода.

Глава 22

Сначала я собираюсь отправиться прямиком в «Асторию». Напрасно! Петляю по городу, почему-то в который уж раз пропускаю нужный мне поворот. Словно, если я поверну, то пути обратно не будет. Поэтому езжу по кругу. Пускай у меня закончится бензин, но бензин не кончается.