Всего одно мое желание

Это было как-то необычно …

Я решила пока молчать, но для себя завела дневник, куда стала записывать все эти странности.

Спустя примерно два месяца я осознала, наконец, что картина вырисовывается до жути странная и пугающая. Нужно было кому-то сообщить, обсудить, но … меня останавливали страх и волнение.

Судите сами…

Я не ела, но при этом испытывала дикую жажду, которая едва ли проходила от обычной воды. Я не мерзла, но при этом не испытывала жара; было как-то одинаково при любой погоде. Я мало спала; все меньше и меньше времени требовалось мне на то, чтобы выспаться, при этом самочувствие не ухудшилось, а, кажется, даже наоборот. Я стала более выносливой и сильной, я больше не спотыкалась и не падала. Я стала как-то в целом заметно лучше выглядеть и, … сказала бы, что стала умнее, но это не так, просто науки стали мне легче даваться, а материал запоминался словно сам по себе.

И, как апофеоз всех изменений, – Эдвард сказал, что мой запах изменился. Не так, чтобы окончательно, но, как пошутил он, я стала пахнуть менее съедобно.

Мило.

Я так хотела стать вампиром, … даже желание загадала под праздник, а теперь … ведь так не может быть, правда? Так не бывает? Или… все-таки…?

Еще пару дней я пыталась отмахиваться и от постоянной жажды, и от других странностей, но один случай, произошедший в школе, убедил меня поехать к Карлайлу.

Все дело в том, что Джессика, на свою неудачу, поскользнулась на мокром полу в кафетерии и крайне неловко упала, разодрав руку о металлическую ножку соседнего стола. Видимо, та была не совсем гладкой, и какая-то зазубрина там все-таки имелась.

Воздух наполнился ароматом ее крови. О, Боже. Такой манящей, сладкой, поющей на языке и в …

О, нет. Когда я поняла, что происходит, то испуганно отшатнулась. Я. Хотела. Ее. Крови. Я хотела ее убить. Ничего не объясняя, я ринулась прочь из столовой и заперлась в женской туалетной комнате. Я старалась отдышаться. Горло жгло с невероятной силой. Казалось, из глаз покатятся слезы от боли и некой обиды. Нечто внутри меня было обижено за то, что ему не дали насытиться.

Кошмарно. Отвратительно.

Меня мутило от самой себя, но только не физически, но и морально. Физически мне так хотелось вернуться и вцепиться в ее тонкую шейку, разорвать нежную кожу на руке, ощутить ее сладкий, манящий пульс на губах, внутри, в моем ненормальном и жаждущем сердце …

Я не была готова к тому, чтобы хотеть кого-то убить. Джессика, конечно, не ангел во плоти, но … видимо, теперь и я тоже далеко не ангел.

В этот же вечер я позвонила Эдварду (Каллены были днем на охоте), а потом, получив согласие главы семейства, поехала к ним домой.

Разговор получился необычным:

– Как думаете, Карлайл, что со мной? – спросила я, подробно описав все произошедшее.

Мужчина задумался, а потом ответил:

– Знаешь, Белла, если бы кто-то рассказал мне о том, как человек превратился в вампира без обращения, я бы подумал, что мой собеседник сошел с ума. … Но я вижу это своими глазами. Это пугает. Немного.

– То есть, я стану одной из вас? – растерянно спросила я.

– Возможно. Мы не знаем пока, с чем именно связаны подобные изменения в твоем организме и что стало их причиной. Думаю, процесс должен скоро завершиться и тогда, с большой долей вероятности, тебе придется смириться с тем, что есть. А может быть и так, что процесс не завершится окончательно, и ты станешь единственной в своем роде, чем-то средним между вампиром и человеком. И в этом случае … я даже не знаю, какие конкретно черты от вампира и в какой степени ты приобретешь. Кое-что, конечно, очевидно, но … не все.

Теперь настала моя очередь задуматься.

– Карлайл, ты хочешь сказать, что она, конечно, испытывает жажду крови, и определенно, будет испытывать ее и дальше, но при этом, возможно, ее кожа не будет сверкать на солнце и Белла вовсе не обязательно станет бессмертной? – спросил Эдвард.

– Возможно и такое. Ничего нельзя сказать наверняка.

– Как странно, - прошептала я, - и если так случится, то … ведь можно же будет пройти обращение? То есть, если кто-то из вас укусит меня, … ведь тогда процесс в любом случае завершится и я стану полноценным вампиром… - рассудила я.

– Не уверен. Твой случай невероятен. Как я считал раньше, человек может стать вампиром, только если в его кровь попадет наш яд, но в твоем случае все случилось само собой. Словно беспричинно. Это … обезоруживает. Я теряюсь в догадках. Возможно, если процесс остановится на какой-то срединной стадии, обратить тебя может быть уже невозможно. Твой организм просто проигнорирует яд, - немного грустно ответил мужчина.

– Подождите, - воскликнула я, - то есть, из меня вообще непонятно что получится в итоге и сейчас нам остается только ждать, пока этот процесс не остановится? Только после этого можно будет понять, кем именно я стала?

– Боюсь, что так, Белла.

Я шумно выдохнула. Мало того, что со мной творилось нечто непонятное, так еще и не ясно к чему могло привести. Вдобавок, мне было неловко и стыдно. Я вновь доставляла проблемы всем окружающим. И еще я не могла определиться, рассказать ли о том загаданном желании, или нет? Это было очень личное и мне не хотелось говорить при всех, может, чуть позже. К тому же, казалось настолько неправдоподобно, глупо и по-детски, чтобы такой серьезный механизм превращения был запущен только из-за новогоднего желания, что я отметала данную версию, как совершенно несостоятельную.

Между тем, внутренне, я металась между радостью и разочарованием. Я становилась вампиром. Вроде бы. Но вроде и не становилась. Я была пока чем-то непонятным и странным. Вот никак не этого я хотела для себя. Ведь, если я не буду бессмертна, мне все равно никогда не быть с Эдвардом. Это меня пугало.

К тому же, я поняла вдруг, что … процесс, протекающий в моем теле, породил ряд больших для меня проблем, например, - неоконченная школа, невероятная жажда человеческой крови, совместное проживание с Чарли. Все вместе это как-то не вязалось. О, Боже, да сегодняшний случай ясно дал понять, что я опасна для окружающих! Не знаю, что там из меня выйдет в итоге, но я уже опасна! И, если сегодня я смогла сдержаться, да и вообще, среагировала на кровь, так сказать, только в момент инцидента, то … кто знает, что станет завтра, через неделю? Что, если я начну реагировать вообще на людей, как настоящий вампир? Что, если я не сдержусь?

Заметив мои смущение и заторможенность, Карлайл печально улыбнулся и сказал:

– Белла, тебе стоит успокоиться и все хорошенько обдумать. Я пока изучу твои записи более подробно, - он махнул рукой на мой дневник, лежащий на столе, - а ты оставайся сегодня у нас. Завтра мы решим, что с этим делать. И не волнуйся, Элис предупредит Чарли.

Я пару раз согласно кивнула головой, поднялась на ноги и вышла за дверь. Эдвард появился вслед за мной.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил он, приобняв меня за талию.

– Хорошо, - честно ответила я, думая о своем физическом состоянии, - просто … все это очень странно и немного пугает меня.

– Да, … - задумчиво протянул он, - но есть еще кое-что, о чем я тебе пока не говорил. Не хотел пугать.

– Что? – я шокировано уставилась на него, - Эдвард, ты же знаешь, я ненавижу недомолвки и тайны!

– Тихо, Белла, мы предпочитаем не говорить об этом так часто. Это касается Розали.

– Ну, да, ты говорил, что она решила пожить отдельно.

– Белла, все дело в том, что … как бы это… ох, Розали становится человеком… - печально произнес он.