Вселенная файа. Трилогия

– Если это настолько опасно, - сказала Олта, - не проще ли просто забыть об этом и поискать других путей, например...

– Забыть? Забыть?
– Анмай вдруг повысил голос, обращаясь ко всем, - других путей нет! И мы должны закончить начатое, - хотя бы во имя тех, кто делал нашу Революцию, умирал от лучевой болезни, строил ускорители и реакторы, павших в боях всех войн, что мы вели, чтобы защитить себя, - во имя их всех! И тех, кто развивал науку до нас два тысячелетия, - ещё не зная, что она принесет, - тоже! Вы все, - он обвел взглядом затихшее помещение, - вольны поступать, как хотите, а я...
– он сбился, вспомнив, как стоял у шахты.
– Я пойду навстречу своему страху до последней возможности, - до конца.

Какое-то время царило молчание. Он либо провалится, либо добьется впечатляющего успеха, - но теперь от Вэру ничего больше не зависело, и, как всегда в подобные моменты, он почувствовал себя довольно неуютно.

– Это будет нелегкая дорога, - ответила, наконец, Олта Лайту, - вдвойне нелегкая, потому что нам придется сражаться на два фронта, - против безмерных сил мертвой материи, и не менее безмерной людской злобы, направленной против нас, - не скажу, что незаслуженной!

– Вы должны понимать, - ответил Анмай, - что отказ от Йалис означает нашу смерть. И не в переносном, а в самом прямом смысле. Мирное состязание социальных систем мы проигрываем, ведь наши работы и наши меры по их защите очень непопулярны. Печально, но если в наших руках не окажется подавляющей силы, - Фамайа развалится. Она уже почти развалилась тридцать лет назад, и мы спаслись только чудом. Но второй раз оно не повторится! Уже никто не захочет спасать её, - такова плата за столетия бездарной власти. Так что, если мы упустим наш шанс, - второго не будет. Когда вы убедитесь, что в руках у нас сила, способная творить миры, вы поймете, что это стоит любых жертв. Ну как?

Олта Лайту пожала плечами.

– Пока что у нас в руках только призрак. Так или иначе, но решать буду не ты и не я, а Совет.

Затем началось обсуждение. Скептики быстро взяли верх, - даже если Йалис удастся управлять, им будет подвластна лишь сила химических реакций. Машину, способную реально изменять физику, пришлось бы строить из анизотропной сверхжидкости, - бозонного конденсата из тяжелых частиц, гиперонов, Х-бозонов, лептокварков и других, лишь отчасти подчинявшихся известным физическим законам. А удерживать её не удалось бы без особо прочных и плотных материалов, нужных для получения гипермагнитного поля, и множества других, неизвестных им технологий. Даже если сделать магниты из чистого нейтрида, машина будет в полмили диаметром и с массой, равной массе большого астероида. На её создание уйдут сотни, а может, и тысячи лет, - они никогда не доживут до этого. Занимавшиеся проблемой теоретики начали расходиться, оживленно переговариваясь.

Неожиданно слово взял один из нейрокибернетиков. Он сообщил, что, поскольку проблема передачи информации из мозга в компьютеры и обратно давно решена, возможен перенос сознания из мозга в мозг или в машину, - то есть, бессмертие.

После этого в зале поднялся неописуемый гвалт. Нейрокибернетика засыпали вопросами, чуть не разорвав на части. С поразительной быстротой было принято решение о всемерном развитии и ускорении этих работ.

В разгар обсуждения в зал вбежал один из теоретиков, размахивая листами бумаги, - оказалось, направление Йалис– излучения зависит лишь от угла, с каким сталкиваются ускоренные частицы. Это меняло все дело.

– Мощности коллайдера достаточно, чтобы Йалис стал грозным оружием, - добавил Лаолвай.
– Это хорошо, потому что мы не сможем её повысить. Чтобы управлять Йалис так, как управляют оружием, нам достаточно переконструировать детекторную камеру, - а это...

Вновь собрались теоретики, вновь появились формулы и компьютерные данные. Поняв, что явление управляемо, ученые враз осмелели. Теперь все требовали скорейшей реконструкции коллайдера и начала экспериментов. Физики предлагали такие варианты применения Йалис, какие Вэру даже не приходили в голову. Возбуждение возрастало. Наконец Олта Лайту потребовала вернуться к исходной теме. Поскольку пока они смогут создать лишь прототип Эвергета, нужно сосредоточиться на этом. Оставалось лишь решить вопрос об опасных последствиях открытия, - самая неприятная часть любого подобного обсуждения.

Анмай вновь вышел на трибуну. Он рассказал о возможных проблемах, в особенности об угрозе войны.

При мысли, что их работам могут помешать, ученые впали в настоящее неистовство, - кое-кто даже стал требовать немедленного превентивного удара. Анмай с трудом их успокоил. После яростных споров все сошлись на том, что нужно удержать ССГ от войны, - переговорами или угрозой применения силы, и, конечно, информация об Йалис не должна выйти за пределы плато. Вэру сильно сомневался в этом. Впрочем, Совет поручил командующему Внешней Армией Фамайа начать подготовку к возможному "ядерному конфликту" с ССГ, - просто на всякий случай.

Анмай, пытавшийся их образумить, получил резкий отпор. Собрав две трети голосов, Совет мог заменить Единого Правителя, и он не решился настаивать, - лишившись этой работы, он стал бы попросту никем. Такой была истинная цена его власти, абсолютной лишь в глазах народа. Но они просто игнорировали его.

Наконец, отчаянно зевавшая Олта Лайту завершила собрание. Анмай пошел к выходу. Он знал, что решение Совета означало вполне возможную войну и смерть миллиардов людей. Но переубеждать его было бессмысленно, - даже в случае гибели Фамайа его членам лично ничего не грозило. И кроме того, предосторожность, - это не война, разве не так?

Он задержался в дверях. Обсуждение продолжалось, ученые собрались в кучки, яростно препираясь. Кто-то нес надувные подушки для удобства ночного бдения, кто-то разносил бутерброды. Ему самому хотелось только спать. Можно свернуться где-нибудь под креслом, и ему будет даже уютно...

Поразившись глупости этой мысли, Анмай яростно помотал головой, и перевел взгляд на карту Уарка, висевшую над президиумом. Она состояла из двух полушарий, - Светлой и Темной сторон. Суточное вращение планеты остановилось тридцать лет назад, - и в свои двадцать шесть он не застал вызванных этим волнений, приведших к Второй Революции. К счастью, на Светлой стороне оказались все массивное, материковое полушарие.

Он смотрел на распластанный в умеренных широтах Арк, похожий на крыло летучей крысы, массивную глыбу Фамайа на северном полюсе и подобный однокрылой бабочке Суфэйн на экваторе, почти у края Темной Стороны. Вдоль края постоянно бушевали ураганы, на самой Темной Стороне температура упала до минус восьмидесяти. Там осталось множество архипелагов, некогда принадлежавших Суфейну, и его самый верный союзник, Нихонго - государство, занимавшее огромный одноименный остров. Теперь и его, и крупнейшие океаны Уарка сковали вечные льды...

Впрочем, были и более существенные плюсы, - прекратились землетрясения и опустошительные приливы, достигавшие высоты сотен метров, а главное, - многосуточные холодные ночи, со страшными ураганами на закате и рассвете. Последняя Ночь продлилась больше года и поставила Фамайа на край гибели. Тогда казалось, что история гибели файа после Катастрофы повторяется. Сейчас на их родном материке остались лишь рудники, военные базы и развалины древних городов, но весь он был залит ярко-синим цветом, отмечавшим территорию Фамайа, как и три четверти Арка. За золотой линией границы лепилось множество разноцветных лоскутьев, - тридцать семь стран ССГ.

Анмай посмотрел на Суфэйн, выкрашенный в ядовито-желтый цвет. Двенадцать миллионов квадратных миль, больше миллиарда населения, высокоразвитая промышленность, избежавшая разрушения во Второй Великой Войне, родина человека, лишь тысячу лет назад заселившего Арк и прочая, и прочая, и прочая...

Тридцать лет назад Фамайа избежала разгрома лишь потому, что до неё Последняя Ночь прошла там.

Анмай отвернулся. Он забыл часы в товийской Цитадели и не знал, сколько прошло времени. От избытка разных новостей в голове шумело, глаза слипались от усталости. Он пошел домой. Там его встретила Хьютай с возбужденно горящими глазами.