Вселенная файа. Трилогия

– Не знаю. Возможно, она в пустоте, в бездне световых лет, без всяких ориентиров. А может, её уже нет. Я не хотел бы такого исхода. Ведь она могла... забрать тебя с собой, но не сделала этого...

– В самом деле...
– Хьютай растерянно потрогала браслет.
– Но тогда он лежал у меня в кармане скафандра и, наверно, не действовал. А когда ты... твое подобие взорвалось, я очень испугалась. Хотя он и был лишним, мне его жаль. Но теперь ты единственный.

– А что произошло, когда вы оказались внутри Товии?

Хьютай пожала плечами.

– Ничего. Мы проскочили в ворота, сели, но попасть в рубку не смогли. Все двери в корабле автоматически закрылись. Они из субстали и лазер их не берет.

– Другие файа не пытались вам помешать?

– Нет. Мы их даже не видели.

– Товия получила повреждения?

– Незначительные. Сейчас ремонтная система уже должна их устранить.

– Но что вы там делали?

– Ничего. Нас заперло в туннеле возле главной рубки. Мы пытались выбраться, а потом... ты... он вдруг взорвался и двери открылись.

– Предупреждения не было?

– Нет. Он просто взорвался, а я, когда опомнилась, отправилась искать тебя. Я ходила посмотреть, что с остальными, но они все тоже... пепел.

– Значит, мы остались здесь одни, если не считать Айэта и Юваны.

Хьютай с интересом посмотрела на них, они - на неё. Она была такой же рослой и ладно сложенной, как и Анмай, но гибче, с роскошными волосами до бедер. Айэт бездумно любовался ей. Красивое лицо Вэру лишь оттеняло её лицо, - похожее, но столь прекрасное, что описать его обычными словами он не мог. В её присутствии всё остальное казалось юноше несколько смутным.

Пару минут все четверо молча смотрели друг на друга. Потом Анмай встал сразу за спиной любимой и обнял её. Она откинула голову назад, на его плечо. Незачем было вспоминать, что это, - единственная женщина, которую он любил и знал, - всё это светилось в его глазах.

Ювана взглянула на Хьютай, потом на Вэру и вдруг смутилась. Она ничего не сказала, но Хьютай поняла её.

– Она хотела заменить тебе меня?

Вэру кивнул. Хьютай так взглянула на девушку, что та подумала, - не будь рядом с ней Айэта, её жизнь окончилась бы тут же. Тем не менее, они учтиво познакомились, и через минуту уже болтали, словно дети. Айэт вдруг опрокинулся на спину, брыкнув длинными ногами.

– Что с тобой?
– испуганно спросил Вэру.

– Я умираю от голода, - заявил юноша, не открывая глаз.
– Наверное, прямо сейчас и умру.

– В самом деле, - Анмай спохватился.
– Мы уже больше суток не ели. На Товии есть еда?

Хьютай фыркнула и пошла к скиммеру. Тот полетел к Товии и вернулся через несколько минут. Хьютай выбралась из него, потом с усилием извлекла большой поднос, уставленный разнообразной снедью.

Забыв обо всем, они устроились вокруг него. Анмай заметил, что Айэт ест очень медленно, стараясь не показать Хьютай, насколько он голоден. Красивый рот Юваны, напротив, работал словно дробилка, но при том, это получалось у неё на удивление естественно...

Насытившись, Вэру начал рассказывать подруге обо всём, что случилось за бесконечно долгий год их разлуки. Иногда его историю дополнял и пояснял Айэт, иногда - Ювана. Хьютай слушала молча, с печальными глазами. Ей рассказать было нечего, - шесть месяцев на борту Астрофайры сейчас казались ей сном. На миг ей показалось, что всё это, - тоже сон, и она сидит в подземелье Цитадели, слушая самые первые из странных и пугающих рассказов Анмая. Тот говорил несколько часов. Его живо блестевшие глаза то встречались с глазами Хьютай, то устремлялись на медлительное мерцание Сверх-Эвергета. Дойдя до своего слияния с всесильной машиной, он сбился, и замолчал.

– Боюсь, это сложно передать словами, невозможно даже описать. Невозможно понять ощущения, порожденные разумом, в миллион раз более мощным. Я сам почти этого не помню. Но...

Он помолчал, задумчиво глядя вверх.

– Я обращался к памяти машины... ненадолго. Но в те короткие мгновения я понял, что как бы ни были велики Мэйат, строители Линзы, они не имели ничего общего с человеком, файа, или любыми известными нам разумными существами. Они... верили, что жизнь после смерти существует, но на той её стороне нет ничего, что придумали слабые люди - ни рая, ни ада, ни Бога. Только бессмертные души... но их бессмертие фальшиво. Там царят законы джунглей, и сильный поедает слабейшего, делая его разум своей частью. Единственное спасение от этой второй смерти, - вернуться сюда, в наш мир... или начать пожирать самому и стать... Зверем. Это не просто фантазии. Такой была открытая им Реальность...

Изначально Мэйат не были такими, но их путь увел их и от привычного нам облика, и от понимания. Они просто бросили Линзу, свои миры, свою Вселенную, словно не нужные выросшему ребенку игрушки, и ушли в иные, не представимые нам формы бытия. Это была одна из величайших цивилизаций Вселенной. Но не единственная в своем роде, - и Линза тоже не единственная. Таких сооружений много, и многие из них очень стары. Некоторые из них могут поместиться внутри Линзы и вращаться вместе с её планетами, но другие намного больше её. Самое крупное, - диск диаметром в восемьдесят световых лет, поглотивший массу целой галактики. Не знаю, существует ли он сейчас, но построившие всё это, - он повел рукой, - не погибли, не вымерли, а ушли дальше...

Но что должно стать следующей ступенью на этой бесконечной лестнице? Ведь Линза для них была просто городом, местом для жизни... как дом. Кажется, так. Но большинство не-планет предназначены совсем для другого. Иногда это тоже жилые миры, невообразимые города в космической пустоте. Иногда - заводы и верфи, наподобие Верфей Файау. Есть не-планеты, где изучается эволюция, развитие, вообще процессы, идущие в других физических условиях. Например, с другим зарядом электрона, с другой скоростью света, с другими физическими постоянными. Это очень интересно, но чудовищно. Здесь жизнь породила немало чудовищных форм, но там...
– он помолчал.
– Впрочем, здесь тоже есть всякое. Например, существа, не развившиеся здесь, а завезенные Мэйат с великих и древних планет... существа, способные расти даже после своей смерти. Помните, мы долго летели над лесами, где не было ничего разумного, кроме тех животных-цветов, диаметром в полвэйда? Это триниции, особый тип животных-хищников. Они подманивают свои жертвы, выпуская в воздух наркотический газ, светом, звуком, даже... даже телепатически. Хотя мышление, - скорее биохимический процесс, чем электрофизический, они могут влиять на него, используя вирус связи Мэйат, - и как средство управления, и по прямому назначению, для себя. К счастью, чем выше интеллект жертвы, - тем хуже она поддается воздействию. Но и сами триниции разумны. Их когда-то держали в особом резервате, но они вырвались на свободу, - и теперь на миллиардах квадратных миль не осталось ничего разумного, кроме них. Но в других не-планетах...

Есть одна, в общем похожая на эту. Вся её поверхность, - океан глубиной в тысячи миль. Его воды настолько пропитаны жизнью, что похожи на бульон. Это мир беспрерывного взаимного пожирания, мир чудовищных паразитов, - там их несколько порядков, одни паразитируют на других... Там есть и разум, хотя там он может лишь страдать... И жизнь бывает разной, - вы видели здесь разумные машины, образующие свою технобиоту. В других не-планетах тоже есть такие. Когда Мэйат ушли, они бросили свои творения на произвол судьбы. Те продолжали развиваться во мраке чудовищных конструкций, погруженных в тишину и холод, - миллиард лет, без контроля и цели. Некоторые из этих творений были живыми, некоторые - нет. Впрочем, это неверно. Жизнь - всегда жизнь, независимо от материала. Но есть и такие, неживые, которые развились в условиях, смертельных для любого живого существа. И в одном из их миров родилось то, что однажды принесет смерть Вселенной...

Он замолчал, наблюдая за реакцией слушателей. Они не казались испуганными, скорее любопытными, - словно дети, которым рассказывают страшную историю. Но сам Вэру боялся совершенно иного. Он знал, что Файау никогда не оставит его в покое, - их судьбы сплелись слишком крепко. Он отбросил эти мысли и встряхнул волосами.

– Это Последняя Форма, гхатра. Она возникла очень далеко отсюда, в одной из не-планет. Никто, правда, не знает, откуда она взялась на самом деле, - это было очень давно, ещё до Мэйат, во времена Первых, Тэйариин. Гхатра - не хищник. Она - абсолютный автотроф. Она аннигилирует материю, - в любом виде, - и так получает энергию для размножения. Побочный продукт её жизнедеятельности, - смертельное гамма-излучение.