Вселенная Игры. Трилогия

– А если не захотим? – раздался чей-то наглый насмешливый голос.

Дориан повернулся в сторону говорившего и увидел молодого мускулистого парня с длинными каштановыми волосами, чье лицо показалось ему смутно знакомым. Наконец чародей вспомнил, что именно этот молодчик выказывал к нему открытую неприязнь еще во время его прошлого появления здесь.

– Мы не убийцы и не лиходеи. Стать частью войска или нет вы сами решите.

– Уж и решим. – Не унимался молодчик. – Какой прок нам от всей этой вашей войны. Да и потом как знать, может вы нас обманом в рабство угнать хотите. Чтоб значитца товар раньше срока не попортить.

Народ на площади возбужденно загомонил. Многие поддержали молодчика, но немало нашлось и тех, к чьим сердцам слова чародея таки сумели найти дорожку.

– Мы пробудем здесь два дня. – Чародей сделал вид что не услышал последних слов.
– Этого времени хватит чтобы определиться, хотите ли вы идти с нами или остаться здесь. Я все сказал. Надеюсь, вы примете верное решение.

Закончив говорить, Дориан направился к гостевому дому, который выделил ему староста. Войску уже были отданы все необходимые распоряжения, а юноша не был двужильным, ему тоже требовался отдых и горячая еда. Еда у местных несмотря на полудикую бедную жизнь была отменной. Хотя, быть может, лишь от того, что в последнее время ему слишком часто приходилось терпеть всевозможные лишения. Его воины тоже радовались постою, наслаждаясь заслуженным отдыхом. Многие наверняка даже обзаведутся подругами на одну ночь. Дориану же подобное не грозило. Хоть он и был довольно симпатичным парням природ Одаренного внушала местным суеверный мистический трепет, и вряд ли даже самая отчаянная и бедовая девка согласилась бы разделить с ним ложе. С другой стороны Ахар и Тиасса ведь не от святого духа родились на свет…

Завершив трапезу, Дориан закрылся в покоях, с наслаждением вытянувшись на широком ложе застеленном мягкими шкурами. После походных ночевок подобное было сущим блаженством. Сейчас он не хотел никого видеть. Лидеру сопротивления требовалось побыть наедине с собственными мыслями и банально от всех отдохнуть. За размышлениями чародей сам не заметил как прошел день. Деревня понемногу начала отходить ко сну. К Дориану же сон все никак не шел. Чародей зажег крупную деревянную лучину, рассеянно наблюдая за неровными колебаниями пламени. Огонь, преломляясь, порождал причудливую завораживающую пляску теней в углах комнаты. Тени казались живыми, извиваясь словно змеи, и в этих движениях магу чудилось нечто угрожающее. Впрочем он не придал этому особого значения, списав все на игру не в меру разгулявшегося воображения. Наблюдая за этой игрой света и тени, Дориан сам не заметил как провалился в сон.

***

Проснулся он от острого ощущения опасности. В комнате явно кто-то был. Привычно задавив эмоции, Дориан не шевельнул и пальцем. Магия живущая в его крови не нуждалась в подобных внешних проявлениях. Острые глаза адепта тьмы различили крадущийся во мраке силуэт чьей-то массивной фигуры. Пришелец подобрался вплотную к ложу, в лунном свете блеснуло лезвие кинжала. Удар был нанесен быстро и довольно умело, но чародей оказался быстрее, перехватив руку нападавшего и активировав темного червя. Раздался сдавленный вопль, и незнакомец рухнул навзничь содрогаясь в агонии. Дориан вполголоса выругался проклиная себя за недостаток физической силы и боевых умений. Даже теперь имея 60-ый уровень, он был не в состоянии захватить своего противника живьем. Заклятья ведь в отличие от псионических, личных сил нельзя было варьировать по степени воздействия. Это готовые плетения, которые работают строго определенным образом независимо от желания адепта. Впрочем, но более высоких уровнях эта проблема, разумеется, решалась.

Дав себе зарок в будущем подумать над удерживающими чарами наподобие абилок ныне покойной Шоты, Дориан зажег лучину, поднеся ее к самому лицу незваного гостя. Отчего то он абсолютно не удивился, когда увидел перед собой лицо давешнего молодчика пытавшегося спровоцировать его на площади. Вопрос заключался лишь в том действовал ли он сам, или его кто-то надоумил. Взвесив все за и против, чародей сделал вывод, что видимо все же сам. Будь в этом замешан староста, он наверняка послал бы гораздо больше людей. Дориан задумчиво прищурился. По всем канонам ему сейчас стоило бы как можно скорее будить своих людей и занимать оборону, но наитие, этот безотказный внутренний метроном, шептало ему, что спешить не стоить. Тихонько выскользнув из комнаты, чародей принялся обходить дом осторожно заглядывая в каждую комнату. Судя по мерному ровному дыханию его воинов с ними все было в порядке. Выглянув на улицу, юноша также не заметил никаких признаков переполоха. Деревня спала кроме немногочисленных стражей с обеих сторон. К тому же бойцов сопротивления было гораздо больше, да и основная стоянка их располагалась вне периметра деревни, и там тоже разумеется были свои дозорные. Если бы что случилось, они бы подняли тревогу. Конечно стражу могли и отравить, но все равно застать врасплох закаленных воинов, которые привыкли спать вполглаза и прекрасно понимают, что деревенские могут оказаться отнюдь не так безобидны как выглядят… Все это было скорее из разряда фантастики, и поэтому Дориан решил пока не поднимать шума и отложить разговор о случившемся до утра.

В итоге чародей не прогадал. На следующий день староста с выпученными от страха глазами клялся и божился, что не имеет к случившемуся ни малейшего отношения. Местные же для порядка поворчали, но Исс, так звали убитого чародеем парня, отличался при жизни весьма скверным характером, успев насолить здесь многим, и посему о нем особо не горевали, хотя сей инцидент взаимных симпатий с обеих сторон, разумеется, не прибавил. Следующие сутки отряд провел на отдыхе, воины в целом были расслаблены, но совсем бдительности не теряли, понимая что теперь от селян можно ожидать всего. Однако день и последующая ночь прошли спокойно. А затем настало время двигаться дальше, и Сопротивление покинуло деревню, пополнившись двумя десятками новых членов. Несмотря на все сложности возникшие во время пребывания в гостях у местных, лесные варвары, мудрые битые жизнью люди, прекрасно понимали, что с могучими пришельцами лучше дружить, и потому они не стали противиться уходу своих воинов. Благо выбора у них по сути все равно не было. Чужаки за покушение на жизнь своего вождя могли взять и гораздо большую цену. Их счастье, что колдун несмотря на свое жуткое, противное самой природе естество сдержал свое слово и не стал мстить родичам своего несостоявшегося убийцы.

Глава двадцать вторая Пляска теней.

– Здесь это последний. – Дориан устало вытер струящийся по лицу липкий грязный пот, стараясь не смотреть на усеянные вражескими трупами стены. Глендор жадно сосавший кровь из распотрошенного тела кого-то безымянного баронского дружинника, на секунду оторвался от своего занятия, но затем поняв что хозяин обращается не к нему, спокойно продолжил свою трапезу. Слова чародея оказались пророческими. Деревня за деревней, село за селом вставало под их руку, увеличивая стан сопротивления. Теперь непосредственно под началом чародея находилось пять сотен воинов, и это не считая тех отрядов, что действовали самостоятельно. Самые крупные из них были отданы Мару и Хену и насчитывали более двух сотен бойцов. Остальные являлись скорее мелкими боевыми группами, которые устраивали всевозможные партизанские вылазки, нападая на дорогах на малые отряды баронов и вообще всячески осложняя последним жизнь.

– Опять гончие. – Недовольно ощерился Ахар, брезгливо кивая на вытянутое худосочное тело твари лежащее неподалеку. – Где они только берут эту нечисть…

– Думаю, скоро выясним. – Усмехнулся чародей, очищая оголовье посоха от крови и прилипших ошметков плоти. В прошедшей битве защитники замка оказали им поистине отчаянное сопротивление, и даже ему пришлось замарать руки ближним боем. – Что с пленными? – повернулся Дориан к одному из младших командиров приблизившемуся для доклада.

– Немного. Десятка три. – Отрапортовал тот. – Все как один жаждут искупить грехи и вступить в Сопротивление.

Дориан задумчиво прищурился. Это был уже далеко не первый случай, когда вчерашние прихвостни баронов вставали на их сторону, что было как раз таки вполне закономерно. Привыкшие проливать невинную кровь наемники ценили лишь свои жизни и кошельки, и по сути им было все равно кому служить. Однако ему самому не слишком то улыбалось брать на службу подобное отребье, у которого мало того что руки по локоть в крови, так еще и те в любой момент могли предать и переметнуться в стан врага. С другой стороны воины сопротивлению были нужны, опытные знающие толк в сражении воины, а не вчерашние смерды, которых пока еще обучишь как следует биться.

– Пусть войско решит их судьбу. – Голос чародея был суров. – Если меж наших у них нет кровников, то пусть заступают на службу. Но приглядывай за ними. В случае чего не мне тебя учить.

Раздав все необходимые распоряжения, Дориан по уже устоявшейся привычке занял покои убитого барона и погрузился в размышления. Владетели несмотря на отчаянные усилия медленно, но верно проигрывали эту войну, отдавая своим врагам замок за замком. Сами их слуги порой нередко поворачивали оружие против бывших хозяев, стремясь сполна воздать им за все прошлые обиды и унижения. Конечно у баронов все еще оставалось немало сил, но Сопротивление слишком быстро росло в числе, и они не знали, что именно противопоставить обрушившейся на них напасти. Практически все восточные земли уже были охвачены пожаром войны и находились под контролем повстанцев. Им открылся прямой путь в сердце вражеских земель, и теперь перед сопротивлением встала иная задача. Ныне когда победа была так близка, нужно было поставить в этом противостоянии финальную точку и обезглавить владетелей, раз и навсегда сломав им хребет. И Дориан знал как именно это сделать. Владетель Вулон был непохож на остальных своих собратьев. Его замок стоявший в трех днях пути от того места, где они сейчас находились, был гораздо лучше укреплен, а окрестные бароны находились перед ним в некоей вассальной зависимости. Но мало того. Разведка донесла, что именно от Вулона прочие владетели получали в свое распоряжение смертоносных серых гончих забравших не один десяток жизней его бойцов.

А значит по всему выходило, что самый главный барон либо является Одаренным, либо ему служит очень сильный чародей и возможно даже не один, и это недвусмысленно намекало на то, что сей владетель является крайне опасным противником. Намного опаснее всех тех, с кем сопротивление встречалось допрежь. Дориан всерьез подумывал о том, не стоит ли ему на время отложить активные боевые действия и плотно заняться собственной прокачкой. Совмещать, увы, не выходило. Игровых монстров в окрестностях было мало, да и те что ему попадались, были намного ниже его уровнем. Однако тщательно все взвесив, чародей решил, что оно того не стоит. Сейчас, когда мятеж в самом разгаре, люди верят ему и идут за ним. Однако толпа переменчива, и если сейчас, когда победа почти уже у них в кармане, пустить все на самотек и дать задний ход, его просто не поймут. В конце концов дружины баронов обескровлены. У него как минимум в три раза больше людей нежели у Вулона и его прихвостней. А при таких реалиях сколь бы не были могучи его маги, их просто сомнут числом. Главное действовать быстро и безжалостно. И тогда он, наконец, сможет закончить эту войну и заняться решением своих собственных проблем.