Вселенные: ступени бесконечностей

Административный и уголовный кодекс с применением института свидетелей был принят в Великобритании в 2044 году, в США — в 2045, в странах ЕС — в 2047, и затем в течение трех лет были внесены соответствующие изменения в уголовные кодексы практически всех стран (до сих пор работают по-старому лишь суды Малайзии, Мадагаскара и Пуэрто-Рико).

В 2054 году, когда были опубликованы исследования по параллельному и последовательному способам мышления (Chersky, Dunn, Yamadori, Voroshilo & Berti, 2054), судебная система едва не пришла к краху, поскольку была поколеблена (если не сказать больше) уверенность судей в том, что свидетель наблюдает реальную картину преступления, ибо выбор наблюдаемого «кадра» оказался «размазанным» по бесконечно большому числу «кадров» идентичных альтерверсов. Тысячи уже вынесенных приговоров оказались под угрозой пересмотра, а суды ожидали множества апелляционных рассмотрений.

К счастью для судебной системы, физики достаточно быстро — в течение трех месяцев после публикации работы Chersky, Dunn, Yamadori, Voroshilo & Berti (2054) доказали, что параллельное мышление не ослабляет, а, напротив, еще более усиливает надежность получаемых свидетельств, которая была доведена до 99,98 % для временного интервала в три недели. Связано это, разумеется, с мировой постоянной — величиной квантовой неопределенности для многомирия многомирий. Pedrachinsky, Camoens & Vargas (2054) доказали, что параллельное мышление дает все более неоднозначные результате при увеличении «времени обзора» — иными словами, если вы, используя параллельное мышление, отбираете для принятия решения «кадры» многомирий, ограниченные, допустим, интервалом времени один час в прошлое и четверть часа в будущее, то наблюдаемые «кадры» практически (в пределах 0,001 %) не отличаются друг от друга и дают правильную картину как в области ретроспекции, так и в области проспекции. [68] Резкое снижение достоверности происходит после «углубления» в прошлое на срок примерно в три недели и в будущее — на срок, больший, чем 4,5 часов. Именно поэтому практически всегда ошибались «ясновидцы» прошлых лет — они распространяли параллельное мышление на значительно большие времена и, соответственно, наблюдали идентичные реальности, все более близкие к границам квантовой неопределенности, при том, что численное значение самой неопределенности также возрастало.

68

Что также было использовано — тольно не в судебной практике, а в практике полицейской профилактической деятельности.

Иными словами, предсказаниям Кейси или Ванги можно было вполне доверять, если они предсказывали на срок до 5 часов. Но предсказания на месяц, год и, тем более, десятилетия не сбывались практически никогда, и, если бы в свое время эти «прогнозы» были подвергнуты правильной статистической обработке, то «размывание» точности прогнозов можно было обнаружить. Однако такие исследования не проводились. Сказанное относится и к реверсному наблюдению.

Глава 6 Многомирия и медицина

Известны многочисленные случаи, получившие в народе название «изменение веток». По уже установившейся традиции так называют целенаправленные склейки, происходящие одновременно с изменением РОР в связи с принятием решения и выбором реальности. Разумеется, и в этих случаях мы имеем дело с переходом наблюдателя в идентичный мир согласно его волевому решению, но, поскольку в момент ветвления (если речь идет об эвереттовском многомирии) происходит склейка с вновь образовавшейся ветвью, наблюдаемые отличия новой реальности (ветви) от корневой могут оказаться велики, хотя и находятся в пределах квантовой неопределенности. С помощью таких переходов в ряде случае удается «излечивать» некоторые болезни (в том числе не только тяжелые, но даже представлявшиеся неизлечимыми), поскольку в момент склейки наблюдатель изменяет (продуманно или спонтанно) форму вероятностной кривой происходящих событий, о чем уже шла речь в главе о работе доктора Гамова. На таких склейках и переходах «работает» современная эвереттическая медицина, ставшая уже привычным явлением: во многих клиниках имеются отделения многомировой терапии, вероятностной диагностики, а для наиболее радикальных случаев — отделения эвереттической интенсивной терапии. Многомировая медицина — одно из самых популярных (наравне с судебным и космическим) направлений развития современной физической психологии многомирий и самое популярное из ее приложений, поскольку уже позволило излечить сотни тысяч больных, в том числе и тех, чьи болезни ранее считались безнадежными.

Уникальный случай [69] имел место в 2033 году в городской больнице города Артемьевск (Россия), когда отцу удалось спасти жизнь дочери, принимая такие решения и вызывая такие склейки реальностей, при которых направление течения болезни постепенно изменялось и привело к конечному выздоровлению. Разумеется, при этом изменилась и РОР (в пределах квантовой неопределенности). Случай уникален тем, что лечение проводилось в процессе игры. Это облегчало выбор для наблюдателя (деятеля), поскольку вписывалось в мировоззрение больного ребенка. [70]

69

См. апокриф «Голубой Альциор» (Амнуэль, 2055).

70

Цитируется по апокрифу «Голубой Альциор» (Амнуэль, 2055).

«Машенька умерла, — думал Володя. — Вы ничего не поняли. Ты. Врач. Никто. Только дети могут понять, но не понимают, потому что для них это естественно, как пить материнское молоко. А потом они вырастают и думают, что начинают понимать, хотя на самом деле тогда-то и перестают чувствовать очень многое из того, что было им доступно… Мы играли, я учил ее узнавать звезды и созвездия. Однажды она сказала, что Вега — оранжевая. Я подумал сначала, что она забыла… из-за болезни… Это не так. Маша… И все дети, не только она… Они живут во многих мирах… Все мы — ты, я — мы тоже живем во множестве миров, потому что нет одной вселенной, каждое мгновение мир ветвится, возникают новые… Для детей все естественно, для них это игра — они легко переходят из мира в мир, меняются мирами, как фантиками, и всякое мгновение они другие, понимаешь, нет, ты же взрослая, ты не можешь этого понять, а я понял, когда Маша сказала, что Вега — оранжевая, это была Вега из той вселенной, где она действительно оранжевая, и там я действительно говорил Машеньке, что Орион — греческий царь, потому что там это так и есть, и я ей действительно… Эта игра… Я играл с Машей из другого мира, из того, где она была здорова. И я начал задавать вопросы, своими вопросами я заставлял ее, ту Машу, из другого мира, больше времени проводить здесь, а наша Машенька уходила туда, и я все спрашивал, она отвечала и оставалась, я уже понял, что происходит, и задавал новые вопросы, для Маши это была игра, а для меня… И я уже понимал: если Маша поправится, то там… в том мире, где Вега оранжевая и бабушка живет в Кампаро, а не в Калуге, в том мире она умрет. Я забрал ее — здоровую — из мира, который… А там она умерла. Наша Машенька. Мы играли, и я обещал ей, что на будущий год мы полетим к морю. Обещания, которые даешь детям, надо выполнять. Мы полетим к морю, обязательно. С Машенькой. Но — не с нашей. А наша не полетит, потому что там… ее уже нет…»

Нужно отметить два обстоятельства, касающиеся не самого явления, а его интерпретации отцом больной девочки Владимиром Чебровым. По профессии он был физиком-теоретиком, но не специалистом в области многомировой физики. Кроме того, в 2033 году еще не были разработаны методы решений нелинейных квантовых уравнений. Поэтому Чебров не мог адекватно интерпретировать происходившие ветвления и склейки и ришел к неправильному выводу, что «всего лишь» поменял местами свою дочь с ее эвереттической копией из альтернативной РОР, где девочка была здоровой. В результате, по его мнению, дочь в нашей реальности выздоровела, а в альтернативной — умерла, как и предполагали врачи. Это обстоятельство отразилось на душевном состоянии Чеброва, вынужденного спустя три года после выздоровления дочери пройти курс психологического тренинга и адаптационные процедуры.

На самом деле замещения больной девочки здоровой произойти не могло, замещалась не личность, а отдельные функции, в частности — функции восприятия. В 2047 году Арнольд, Бехер и Рамакришна (Arnold, Becher & Ramakhrishna, 2047) нашли решения квантовых уравнений для данного случая, использовав пятую и девятую теоремы инфинитной математики, и сконструировали модель этого явления.

Ошибка интерпретации Чеброва состояла в том, что он не принял (и не мог принять) во внимание мультивидуальную природу сознания и предполагал, что его игра с дочерью происходит не в ментальном поле (описываемом нелинейной частью квантового уравнения), а исключительно в физической РОР (описываемой линейными компонентами уравнений). Сложность (бесконечная, в принципе!) взаимодействий альтерверсов, происходящих в ходе ментально-физических склеек даже в пределах одного лишь эвереттического многомирия, не могла быть понята тогда, когда расчеты склеек производились еще по методу Бердышева, ставшему анахронизмом уже в сороковые годы.

Непонимание истинной природы процесса перехода личности в ходе склеек из одной идентичной реальности в другую приводило к немалому числу этических и моральных проблем, которые далеко не всегда удавалось разрешить. Так, ошибочная, в принципе, теория просветов Саваранского стала, по мнению некоторых интерпретаторов его творчества, косвенной причиной смерти ученого. Аналогичной трагедией закончися многократно описанный в научной литературе «казус Манцева». [71] Доктор Олег Ларионов работал по системе, описанной пятью годами раньше Чебровым, — пытался лечить пациентов перемещением их в РОР, где они были здоровы. Это было чисто эмпирическое действие, не подкрепленное ни математическим, ни даже физико-психологическим аппаратом, к тому времени (2038 год) частично уже известным. Доктор Ларионов был сугубым практиком (деятелем), полагавшимся на свои личные способности — то есть, на возможности своего мультверсального сознания. Конечно, он был не чужд и теоретизирования, которое скорее мешало ему в практической деятельности, нежели помогало. Поразительно в этой истории то, что доктор Ларионов был приверженцем далеко еще не общепринятой в то время идеи о бесконечно большом числе альтерверсов в многомирии эвереттовского типа (о многомирии многомирий он не имел никакого представления), и это обстоятельство сильнейшим образом повлияло на решение, приведшее его к гибели, как ранее аналогичные рассуждения, вероятно, привели к гибели Савранского. В «Белой шторе» содержится поразительный диалог Ларионова с его другом Игорем Манцевым, ставшим косвенной причиной принятого Ларионовым решения. Разумеется, в рамках инфинитного анализа решение могло быть и качественно иным, не приводящим к трагедии — в наше время любой обученный врач, знакомый с методами современной эвереттической медицины, рассчитал бы нужное направление «лечения», избрал бы способ изменения вероятностной функции и сумел бы спасти Ирину, как, собственно, и происходит каждый день в любой из трехсот двадцати семи клиник на планете.

71

См. апокриф «Белая штора». Далее цитируется по тексту в (Амнуэль, 2055).

«Я ничего не мог. Я всегда был теоретиком, мог вычислить склейку любой… ну, не любой, конечно, но достаточно высокой сложности, мог просчитать до двенадцати ветвей реальности, это много, а для аналитического решения почти невероятно — но на самом деле я не мог ничего. Ира заболела неожиданно и ушла быстро. Сколько это продолжалось? В марте врачи поставили диагноз, а в июле Иры не стало…

…— Ты помнишь Геннадия Бортмана? — спросил я, и Олег, наконец, обернулся. Я думал, что его взгляд… Нет. Он смотрел спокойно, будто врач на больного, пришедшего с жалобой на легкую простуду.

— Помню, — сказал Олег. — Конечно. Жаль его, да…

— Он так и остался на ветви, что ты ему напророчил. Мог ли он?..

От ответа зависело многое. Я не хотел думать: моя жизнь. Но, может, Ира…

— Дима, — сказал Олег и начал тереть друг о друга пальцы обеих рук — старый жест, так он оттирал следы мела после длинного доклада, когда весь пол под доской был усыпан меловой крошкой. — Дима, он мог выбрать любую ветвь в своих реальностях. За те месяцы, что прошли до… Он сотни раз принимал решения, ты же понимаешь, и сотни раз реальность ветвилась… но в нашей…