Вселенская пьеса
Шрифт:
– Все население делится на касты. Самая высшая сила - Боевая Школа. Жрецы, шаманы и воины - это управление планеты. Здесь одно из немногих мест, где выращивают настоящих веронов. От колыбели и до становления.
– Я думал, звание верона дают в Союзных войсках...
– И здесь...
Женщина внезапно замолчала, отодвинулась от меня и легла на бок, подложив ладонь под голову. Я удивленно посмотрел на нее, но тут расслышал шаги. По коридору между клетками прошли двое охранников, они с подозрением вглядывались в лица пленных, покрикивали, запугивая их, но вскоре
– Эй, - я осторожно тронул ее за плечо.
Женщина дернулась, словно я ударил ее.
– Ты чего?!
– зашипела она на меня.
– Мы же разговаривали, - растеряно напомнил я.
– Нельзя говорить!
– Но мы же говорили.
– А я уже уснула. Ты не отстанешь?
– Нет, не отстану, - усмехнулся я.
– Ты рассказывала о веронах... о планете вообще.
– Есть каста жителей, есть каста крестьян, - недобро глядя на меня, вздохнула пленница.
– Жители, это те, кто имеет достаток и может позволить себе городские апартаменты. Именно жители под присмотром Школы и занимаются работорговлей.
– А крестьяне?
– уточнил я.
– Они тупые. Дикари. Они не знают всеобщего языка, потому не способны понять Жрецов, целью их жизни является существование и размножение. Для этого нужно много работать. Самые лучшие фрукты, овощи и мясо к столу Жрецов выращивают крестьяне, потому что их разум не утяжелен пониманием.
– Откуда ты все это знаешь?
– не удержался я.
– А тебе какое дело? Знаю и знаю... а вообще, я тут давно, кое-что успела разузнать. Все, я больше не хочу об этом говорить!
– Ну хорошо, - согласился я, чувствуя, что если буду перечить, женщина и вовсе может замолчать.
– А про хозяев клеток ты можешь что-то рассказать? Как тут все устроено, долго сидеть, пока не купят?
– Я же тебе уже сказала, что торгуют жители, - она взглянула на меня как на умственно отсталого.
– И сидеть тут, как и в любом магазине, приходится по-разному. Найдется на тебя покупатель...
– ее губы искривились, - купят тотчас. А если товар неприглядный, вроде тебя и меня, пройдет время, прежде чем кто-то решит выложить крупную сумму.
С пленниками здесь не церемонятся, выводят по частям из клеток два раза в день. Умыться, сделать то, что нужно, поесть и снова обратно. На каждую партию пленников шесть - восемь охранников.
– Очень много, - проворчал я.
– Да! Молчать нас заставляют, чтобы не сговорились. А если что-то делаешь не так, то опомниться не успеешь, как уже лежишь на полу.
– Понятно, но я все же попробую удрать отсюда.
– Только когда тебя купят. И то..., - она многозначительно посмотрела на меня.
– У меня нет времени!
– Здесь оно есть у всех.
Что я мог ответить ей? Что моя планета подвергается смертельной угрозе, пока я тут жду? Что враг, которого я пощадил, возможно, пилотирует мой корабль в неизвестном направлении? Да, ей до этого не было дела!
Вздохнув, я медленно лег на спину и задремал.
– Подъем!
– я вздрогнул и открыл глаза. Альбинос облокотился о прутья нашей клетки с
– Вставай, Доров! Блоха тебя возьми, но твою разбитую рожу купили тотчас! Мне пришлось сделать хорошую скидку за твои синяки, но держать тебя и кормить вышло бы дороже!
Женщина облегченно вздохнула.
– А ты, - сказал альбинос с угрозой.
– Если тебя, жаба, не купят через три дня, пойдешь на утилизацию. Будет что остальным жрать.
Я закашлялся. Неужели они кормят своих пленных тем, что негодно на продажу? Разве такое возможно?! Я снова взглянул на женщину - лицо ее было белее мела. То ли она не знала, чем их здесь кормят, то ли испугалась того, что обещал ей альбинос.
– А по-другому никак?
– спросил я, поднимаясь.
– Молчи, - потребовал альбинос и обратился к старику: - Он характером не очень, коль уж вы заплатили, совет вам: судя по всему, ваша покупка из тех, кто непременно попытается убежать. Так что не зевайте, пожалейте заплаченных денег.
Я про себя ругнулся. Ну кто альбиноса за язык тянул?!
– Ничего, - проскрипел старичок, - я уж за ним пригляжу.
Альбинос засмеялся. Видать, он знал об этом старичке нечто, о чем я даже не догадывался.
– Лучшего хозяина тебе и придумать было нельзя, - сказал он сквозь смех.
– Выпускайте его.
Охрана открыла решетку, и я вышел в проход.
– Пошли, - сказал старик и зашагал к коридору. Я с удивлением посмотрел на альбиноса. Предполагалось, что я должен слушаться этого старикашку?
– Иди, иди, - альбинос подтолкнул меня к выходу.
– И не вздумай ему перечить - огребешь по полной и радости и счастья.
– От него?
– я скептически нахмурился.
– Не в твоем положении и не с твоими умениями, - серьезно сказал работорговец.
– Старик сам тебе все расскажет, если сочтет нужным. А не расскажет - увидишь.
– Для чего он хоть меня купил, огород пахать?
– поинтересовался я, идя рядом с альбиносом по коридору. Старичок уже успел уйти довольно далеко. Прыткий.
– Для дела, - резко отмахнулся работорговец.
– Не позорь мое честное имя, веди себя соответствующе и не пробуй сбежать... да кто же меня слушает, сколько вас таких умных через мои руки прошло! Теперь все червей кормите!
– Так уж все?
– Ну, кто поумнее, тот наверняка жив. Здесь все от тебя зависит.
Глава 13. Удачное приобретение.
Мы вышли из низкой железной двери, похожей на герметичный межотсековый люк, и попали во внутренний двор. В лицо ярко ударило солнце, ушей коснулся приглушенный шум городской жизни. Парлак 15 был столь же "гостеприимен", как и его младший брат. Воздух казался раскаленным, в заасфальтированном дворе витало мутное марево и сетка, обтягивающая территорию, с двадцати шагов казалась размытой. По асфальту словно плавали лужи, из-за подобных миражам оптических эффектов. Сами посудите, откуда тут вода при такой жаре?