Вселенская пьеса

– Это ли не беспредел, а?!
– взорвался я.
– Девушку, которая сидела со мной в клетке, собираются через несколько дней превратить в еду для остальных пленников!

– Ее не купили, зачем она нужна? Нас это не касается, - спокойно отмахнулся Учитель.

– А Союза это тоже не касается?!

– Ты ничего не понимаешь, глупый, - снисходительно взглянув на меня, усмехнулся старик.
– Это политика, малыш.

– Мне претит политика, в которой жизнь меряется деньгами, а выбор определяется прибылью!

– Ты к этому никакого отношения не имеешь и не тебе судить!
– встрял Воин.

– Совершенно верно, - подтвердил Учитель.
– Ты скоро отправишься в ряды Союзных войск, доблестный парлакианин. Я замолвлю за тебя слово.

– Спасибо, Учитель Ри, - скромно ответил мужчина.

– Теперь о деле, - посерьезнел старик.
– Я выбрал для тебя наказание. Это не в наших правилах, но ты еще не понял всей важности послушания, потому я преподам тебе урок - жизнь твою я пока оставлю себе. Воин, сними-ка доспех.

Воин беспрекословно и быстро выполнил указание Учителя и протянул ему кольчугу. На его серой безрукавке, поддетой под кольчугу, расплывались на груди и боках темные пятна пота.

– Одень, - сказал мне старик.
– Ты пойдешь по дороге в поднебесье облаченным в благородный доспех. Это будет для тебя лучшим наказанием, тем более что ты ранен. Дойдешь до верха, ни разу не упав, и я обращусь к Сатрингу. Попросишь отдыха или упадешь - сам понимаешь. Извини.

Я провел рукой по обжигающе-горячим волосам. При такой жаре я просто умру от удара.

– Разрешите хотя бы покрыть голову, - попросил я, теребя изодранную, измазанную бурыми пятнами крови футболку.

– Кольчуга, одетая на голые плечи, причинит тебе лишнюю боль, - предупредил старик.
– Но ты волен поступать так, как хочешь.

Я с трудом стянул футболку и завязал ее на голове. Повязки Змея пока держались, несмотря на все побои, которым я подвергался в последнее время. Что и говорить, мой дядя был хорошим врачом.

Весь правый бок представлял из себя лиловое, с фиолетовыми и желтыми потеками пятно. Обращать внимание на такие пустяки сейчас было глупо, но мне стало себя немного жалко. Со сломанными ребрами, страдающими, казалось, в каждой драке, надо не по улицам бегать, а лежать и пить куриный бульон.

Вздохнув, я принял из рук Воина кольчугу. Она оказалась еще тяжелее, чем я предполагал, и уже была горячей - железо нагревается хорошо. С трудом, неуклюже действуя только одной рукой, я натянул ее на себя, задыхаясь от жары и боли.

– Выходит, наш продавец соврал, - задумчиво сказал старик, глядя на меня.
– Он сказал, что у тебя сломано несколько ребер.

– Вполне возможно, - попыхтел я, поправляя железные звенья на плече, которые тут же впились в кожу.

– А что же тогда у тебя под повязкой?
– спросил невинно старик.

Как я не люблю таки вопросы!

– Пустяки, - проворчал я.

– Ты должен отвечать на вопросы Учителя прямо, - резко одернул меня Воин. Я покосился на него и увидел, что его черные зрачки сузились от гнева. Ему не нравилось, как я разговариваю со стариком.

– Следы штурма моего корабля, - нехотя ответил я.

– Расскажи, - предложил Учитель, жестом указывая мне идти дальше.

– Не думаю, что это интересно, - попытался отвертеться я - говорить было теперь особенно тяжело. Кроме того, мы уже вышли в окраины города, дорога плавно пошла вверх. Это означало, что мы подходим к подножию лестницы.

– А ты не думай, - спокойно возразил старик.
– Я хочу, чтобы ты рассказал мне. Хочу доподлинно знать, что за личность попала ко мне на этот раз. У тебя есть шанс рассказать мне интересную историю. Можешь даже приукрасить - я люблю героев.

– Зато я не люблю врать, - сказал я, твердо решив изложить все как можно лаконичнее.
– Нас выдернули из подпространственного прыжка, потребовали сдачи. На это я открыл огонь. Оба корабля были серьезно повреждены, и Ванесса взялась нас штурмовать. До корабля долетело два челнока из трех. Нас было чуть больше десяти. Мы уничтожили их всех, одного даже взяли в плен. Тогда я и был ранен. Мне нужна была поддержка в Союзе, и я предложил Ванессе... деловые отношения, отдал ей нашего пленника. Договор был скреплен кровью. Она обманул меня и вот я здесь.

Старик помолчал, потом хмыкнул:

– А ты немногословен. Так и не рассказал, насколько серьезно тебя ранили. Кстати, ты опрометчиво заключил соглашение с Ванессой - с нею надо было заключать совсем другой договор.

– Думаю, не стоит напоминать, что я был ранен, - взвился я, чувствуя себя уязвленным.

– Значит, серьезно,- удовлетворенно кивнул головой Учитель.
– А вообще это было умное решение. Особенно, если бы на месте обманщицы Ванессы был кто-то другой. Да, хороший ход, жертв минувший катастрофы в Союзе обязательно бы услышали. Скажи теперь, как тебе удалось уничтожить превосходящую в несколько раз штурмовую группу?

– Дело техники, - отмахнулся я. Мы свернули с улицы, прошли под деревья и вступили на незаметные с дороги широкие ступени.

– Это - дорога в поднебесье, - сказал Учитель.
– Здесь начинается наш путь.

По-моему, наш путь уже давно начался. Я устал как собака, пот тек по спине, кольчуга нещадно резала кожу, но я не жаловался, я терпел, хотя мир уже начал казать каким-то серым.

– Вижу, ты не хочешь говорить со мной, - вздохнул старик.
– Тогда послушай. Я немного расскажу тебе о Школе. Сегодня день покоя. Мы даем ученикам отдохнуть каждый десятый восход. Им разрешается выходить в город и делать все, что заблагорассудится. Тех, кто осмелится не вернуться в положенное время, ждет наказание. День на Парлаке 15 длится двадцать часов, ночь - пять так, что тебе по началу будет тяжеловато, но ты привыкнешь спать мало. В самые жаркие дневные часы тренировки прекращаются, ученики могут поесть, кто хочет - может восстановить свои силы сном. В утренние и вечерние часы мы тренируемся под открытым небом, в остальное время - в закрытых залах. Если вдруг на небесную гору проливается дождь, все тренировки прекращаются. В праздник дождя надо веселиться. Впрочем, такое случается редко. Это знамение Высших Богов. Так они приветствуют то, что тешит их разум.

– Вы тренируете только бою?
– переведя дыхание, тихо спросил я.

– Нет. Мы тренируем не только тело. Механика, устройство мира, малекулярная биология и химия, строение звезд. Тактика проведения боя, планирование атаки и защиты; история, психология и парапсихология, управление личностью, строение пространства и материи. Я могу перечислять бесконечно. Каждый найдет в Школе то, к чему он более способен. Мы можем научить всему.

– Душеспасительные беседы и исправление дурного характера тоже в моде?
– просипел я, потому что смолчать не мог хоть и ценой воздуха, которого в легких и так было мало.

– Совершенно верно. Кстати, в этой лестнице три тысячи триста двадцать две ступени - это священное число Школы. Именно такое число раз ты должен будешь подняться по этой лестнице и спуститься с нее прежде, чем станешь Учеником.

Я поперхнулся и закашлялся. Чуть не остановился, но вовремя вспомнил слова старика.

– Теперь о тебе. С завтрашнего дня начинаются тренировки, и тебе придется нести бремя физического тела. Я приглашу к тебе нашего лучшего врача. В распоряжении Школы самые последние средства врачевания. Тебе залечат за эту ночь сломанные ребра и, по возможности, то, что находится под повязкой. Думаю, это не составит большого труда.