Всемирный следопыт, 1928 № 08
Шрифт:
Узкий серп месяца был моим последним впечатлением из этого зачарованного мира мертвой тишины, загадочных шорохов и живых деревьев… Внезапно земля ухнула протяжным звериным воем; хрустальная дуга водопада поехала назад, деревья вокруг заплясали сумасшедший танец, бассейн у моих ног с рокотом образовал гигантскую воронку, и вода, крутясь и шумя, ушла под землю…
«Обвал!» — мелькнула в голове мысль.
Дальнейшее я помню смутно. Все смешалось кругом в невообразимом грохоте — и качающиеся деревья, и подпрыгивающие камни, и наш лагерь — все лавиной неслось куда-то вниз, мимо гранитных стен ущелья. Земля клокотала под нами, вздуваясь и опадая, и через несколько минут этой фантастической
— Минхока! — кричали они.
Я приподнялся с трудом и заглянул вниз, куда сползшая земля, переплетенная корнями тысячелетних лавров, свисала гигантской скатертью. То, что я увидел, наполнило мое сердце на несколько мгновений чувством ужаса…
На дне пропасти, в дымном свете костров, прорезавшем туман, я увидел сказочного червя-минхоку. Его исполинское скользкое тело, вытянувшееся поперек реки, отсвечивало-металлическим блеском. Проводники выли, катаясь по земле… Вдруг я расхохотался безудержным, почти истерическим хохотом. Я— а затем и Клифтон — упали на землю и в свою очередь начали кататься в спазмах смеха. На теле минхока, властелина недр земли, мы прочли четкую надпись:
«БРЭЗИЛЬ XIV».
ПОЛЯРНЫЕ ТРАГЕДИИ
Трудно представить, чтобы среди наших читателей нашелся хоть один, который не следил бы за судьбой экспедиции Нобиле с таким же нервным напряжением, с каким следил весь культурный мир. Тем не менее, теперь, когда раздаются последние — увы, печальные! — аккорды этой полярной трагедии, мы хотим подвести итоги авантюрного предприятия итальянца-фашиста Нобиле.
Ведь никто в мире не знал, что не ради научных достижений затеян полет на северный полюс «Италии»! Напротив, наличность в составе экспедиции шведского ученого-метеоролога Мальмгрена, говорила за серьезные намерения обследовать арктические страны.
А оказалось — цель Нобиле была водрузить на уже открытом Роальдом Амундсеном два года назад на дирижабле «Норге» (Норвегия) Северном полюсе папский крест и фашистский знак!.
Не знали об этом и мы, когда впервые 3 июня ушами коротковолновика в Кривых Луках (на Украине), услышали четырехкратно повторенный возглас о спасении:
— Спасите наши души! SOS! SOS! SOS! SOS!..
Советская общественность энергично откликнулась на эти призывы во имя человеколюбия, во имя спасения тех научных данных, которые уже добыты, быть может, экспедицией, и немедленно направила могучие ледоколы «Красин», «Малыгин» и судно «Персей», крепкие аэропланы, бесстрашных летчиков Чухновского и Бабушкина… Собрались наши специалисты по полярным странам и выработали план спасения, чтобы действовать наверняка, не блуждать впотьмах.
Не знали о вздорных планах Нобиле и те 12 судов и 15 самолетов — шведских, норвежских, финских, французских и итальянских, — которые также ринулись на поиски итальянцев, — а ведь свыше полуторы тысячи человек вошло в общее число спасательных экспедиций!
Не знали об истинной подоплеке экспедиции Нобиле и те миллионы жадных вниманий, которые во всех концах земли ловили каждое слово зловеще молчаливых полярных вечных льдов.
Но отлично
знал о легкомыслии Нобиле 56-летний Роальд Амундсен, только что заявивший в своих прекрасных очерках, печатаемых в «Следопыте», что навсегда покончил с полярными исследованиями. Но тем не менее его суровое сердце не могло остаться безучастным к этой полярной трагедии… И он вылетел на поиски итальянцев, на французском аэроплане «Латам».Итоги экспедиции Нобиле войдут в историю» авиации, мореплавания, в историю арктики, в историю культуры, в историю человечества (и в историю человечности, если бы такая история существовала).
Нобиле мечтал покрыть северный полюс папской и фашистской славой. А покрыл его вечною славой тех, которые погибли там, — Амундсена и Мальмгрена. И тех, которые спасали их…
Экспедиция Нобиле сделала важные открытия.
Подведем их итоги.
Первое открытие — советские коротковолновики оказались чутче и внимательнее радиолюбителей всего света; следовательно радио в СССР стоит на неожиданной высоте. Шмидт из Кривых Лук!..
Второе открытие — советское правительство оказалось отзывчивее всех других правительств мира, чутче и внимательнее и из соображений человеколюбия и из соображений научно-культурного характера.
Третье открытие — советские ледоколы «Красин» и «Малыгин» оказались самыми мощными, усовершенствованными ледорезами в мире!
Четвертое открытие — советские специалисты-полярники находятся на неожиданной высоте: их плац спасения оказался самым верным и единственно верным. Хотя охотников делать предположения и давать, советы среди представителей других стран было сколько угодно…
Пятое открытие — советская авиация стоит на неожиданной высоте. У нас сразу нашлись какие нужно аэропланы и летчики, и те и другие блестяще доказали свою боевую подготовленность. Ими любовался мир!..
Шестое открытие — Чухновский… Об его подвиге немолчно говорит вес мир, хотя сам Чухновский уверяет, что никакого подвига и не было, что он совершил то, что совершил бы каждый из советских летчиков, которых в русской авиации так много…
Полторы тысячи человек ринулись на спасение итальянской экспедиции. А спасителями команды «Италии» оказались «самые отсталые, варварские большевики!»
Отсюда… седьмое открытие: Советской России нельзя не признать. И те государства, которые до сих пор еще не признали! нас, но с восхищением любовались нашей; ролью в деле Нобиле, слали по радио приветы — «Красину», когда он победоносно вгрызался в льды, печатали восторженные статьи о подвиге Чухновского, поздравляли советские посольства с победою. Эти государства, под напором трудящихся, этим самым восхищением уже признавали Советскую Россию, как теперь принято выражаться, «на сто процентов».
В мире нет чудес. Есть только более или менее заметные причины и следствия.
Нобиле надеялся на чудо, на папское благословение, на папский крест, когда собирался в свой «крестовый поход».
Но не папскими крестами, а тщательной, вдумчивой, научной подготовкой можно было бы повторить чудо Амундсена — пробиться к полюсу. Мальмгрен возмущался, видя, как легкомысленно готовится к полету Нобиле. Над инструментами ученого Нобиле откровенно смеялся…