Всеобщая история кино. Том 4 (второй полутом). Голливуд. Конец немого кино 1919-1929
Шрифт:
«Уроженец маленькой деревушки Крнстиансбург (Вирджиния), Генри Кинг снимает свои киноистории из жизни маленьких американских городков с редкой естественностью.
В то время как перепуганные продюсеры ради привлечения публики все чаще обращались к фильмам «секси», зрители бросились смотреть эту откровенную и волнующую картину, которая без всяких ухищрений знакомит нас с жизнью Юга.
<…> Сюжет — история бедного паренька с гор — подкупал свежестью и незатасканностью. Декорации — природа; характеристики — честные и к месту. Простой рассказ, где нет и намека на мелодраму. Фильм отличался прямотой и язвительностью без каких-либо элементов сентиментальности» [125] .
125
Jacobs L. Op. cit., р. 372–373.
Молодой герой фильма слывет среди близких трусом, поскольку он отказывается драться
126
Под названием «Нападение на Виргинскую почту». — Примеч. ред.
«1) Бродяга — дегенеративного вида парень с лицом, обросшим щетиной небритых волос, собирается войти в дом, но останавливается, обратив внимание на что-то.
2) Крупно показано лицо смотрящего бродяги.
3) Показывается то, что он видит, — это крошечный пушистый котенок, спящий на солнце.
4) Снова показан бродяга — он поднимает тяжелый камень с явным намерением уничтожить им спящего малыша, и только случайный толчок товарища, проносящего вещи в дом, мешает ему исполнить жестокое намерение.
В этом маленьком эпизоде нет ни одной поясняющей надписи, а вместе с тем он впечатляет отчетливо и ясно. Почему? Потому что правильно и удачно выбран пластический материал.
Спящий котенок, безупречное выражение полной беспечности и безвредности, и потому тяжелый камень в руках огромного человека сразу становится символом нелепой, бессмысленной жестокости. «Бродяга — злобное животное»— вот какой вывод неизбежно рождается в голове зрителя, просмотревшего сцену. Цель достигнута. Характеристика сделана, причем ее отвлеченное содержание целиком выражено при помощи удачно выбранного пластического материала» [127] .
127
Цит. по кн.: Пудовкин В. Собр. соч. в 3-х т., т. 1. М., «Искусство», 1974, с. 64.
Старого бродягу играл великолепный актер Эрнст Торренс, прославившийся позже в «Крытом фургоне». Его драка с молодым Дэвидом, когда два человека пытаются завладеть револьвером, упавшим на землю, напоминала фильмы «Трайэнгл» (после этого фильма сцена стала почти обязательной в любом вестерне), а в характеристике «негодяя» чувствовалось влияние Гриффита. В ту эпоху сходные детали встречались у Штрогейма, воспитанника той же школы, и у Чаплина. Генри Кинг так излагал свое кредо в интервью, на которое ссылается Льюис Джекобс: «Если хотите сделать хороший фильм, расскажите историю. Думайте кинематографически. Фильм требует иного подхода, чем театр».
Лондонские кинолюбители приняли фильм с восхищением, как свидетельствуют посвященные Генри Кингу строки из книги Пола Роты: «По моему мнению, Генри Кинг — один из самых правдивых американских режиссеров… Его можно причислить к тем редким голливудским постановщикам, которые, когда им представляется возможность, способны делать фильмы, выдерживающие сравнение с картинами крупнейших европейских режиссеров. В «Кротком Дэвиде» он раскрывает тему, тонко используя детали и красивейшие пейзажи и тем создавая и акцентируя атмосферу фильма. Эти элементы применяются с редкой для американского кино сдержанностью чувств — рассказ совершенен и развивается с невероятной легкостью. Глубоки и психологические характеристики (особенно героя Ричарда Бартелмеса), исчезнувшие в последующих фильмах этого режиссера. Кинг взял от Гриффита все лучшее и объединил полученные знания со своим собственным пониманием кинематографа [128] .
128
Rotha P. The Film Till Now. London, 1951, p. 199–200.
Не приравнивая этот фильм, как Рота, к таким картинам, как «Страсти Жанны д’Арк» или «Последний человек», следует оценить правдивость и силу отображения сельской жизни Америки, которую даже Гриффит часто показывал в духе Мэри Пикфорд. В некоторых отношениях «Кроткий Дэвид» близок к фильмам «Ветер» Шёстрёма или «Человек с Юга» Ренуара.
Сняв Ричарда Бартелмеса в картинах «Сынок» («Sonnу», 1922) и «Ярость» (1923, с Дороти Гиш), Генри Кинг соблазнился на съемку в Италии двух супербоевиков с Лилиан Гиш — «Белая сестра» (1923) и «Ромола» (1924). В первом рассказывалось о несчастной любви офицера и молодой монахини, которых играли Роналд Колман и Лилиан Гиш; остальные актеры
были итальянцами. В «Ромоле», экранизации романа Джорджа Эллиота [129] , были заняты те же главные исполнители, но, кроме них, в фильме играли Дороти Гиш и новичок Уильям Пауэлл. Действие фильма переносило нас в эпоху Ренессанса. Тщательно изготовленные костюмы, красивейшие уголки Флоренции во многом способствовали коммерческому, но не художественному успеху фильма. Если судить о картине по операторской работе, по тщательному и сложному освещению, то становится ясно, что и здесь Генри Кинг черпал вдохновение у Гриффита, правда не в его лучших фильмах, а в «Сиротках бури».129
Джордж Эллиот — псевдоним, настоящие имя и фамилия — Мэри Энн Эванс (1819–1880), английская писательница. Среди произведений: «Сцены из клерикальной жизни» (1858), «Адам Бид» (1859), «Мельница на Флоссе» (1860), «Сайлес Марнер» (1861), «Ромола» (1863), «Фелмкс Холт, радикал» (1866), «Миддлмарч» (1871–1872), «Дэниэл Деронда (1876). — Примеч. ред.
Затем он снял для Сэмюэля Голдуина, по заказу «Юнайтед артистс» «Стеллу Даллас» (1925), обратившись к популярному роману Олайв Хиггинс Праути. Фильм мог бы стать слезливой мелодрамой. Стелла Даллас (Белл Беннетт), которая вышла замуж за человека «выше ее по положению» (Роналд Колман), уходит от него и, «чтобы обеспечить свое счастье», отказывается взять с собой дочь (Лоис Моран). Пол Рота писал: «История «Стеллы Даллас» не выходит за рамки обыденности, но Генри Кинг показал развитие характера во времени с помощью тонких приемов постановки. Он умело направлял актеров, особенно Белл Беннетт и Лоис Моран, а также Жана Эршольта, прекрасно сыгравшего роль вульгарного грубияна тренера. Это был один из редких и непривычных для Соединенных Штатов фильмов, в котором тщательно разрабатывался сюжет. Теплота и тонкость чувств — основные качества Генри Кинга — полностью проявились в «Стелле Даллас», как и в «Кротком Дэвиде». Кинг — непонятый и неверно используемый режиссер, человек с глубоким пониманием кино, который тщетно боролся с бессмысленностью декламационных и недостоверных кадров».
Пол Рота не впал в 1929–1930 годах в юношеский энтузиазм. «Стелла Даллас» была не мелодрамой, а по-человечески глубоким и эмоциональным исследованием характеров. Воспитанница «Трайэнгл», Белл Беннетт создала потрясающий образ очаровательной и непосредственной молодой женщины, которая постепенно превращается в шумливо-вульгарную, эксцентричную матрону. Щемящее чувство тоски вызывает сцена, когда мать напрасно ждет перед праздничным пирогом друзей дочки, поскольку их богатые родители запретили им приходить к женщине, «которую посещать неприлично». Сцена напоминает, хотя и в другом тоне, сходную сцену из «Золотой лихорадки» [130] . Не стала мелодраматической и сцена, когда Стелла Даллас после своей «великой жертвы» стоит под дождем и наблюдает сквозь решетку обручение своей дочери с молодым человеком из высшего света (Дуглас Фэрбэнкс-младший). В этом волнующем фильме упор делался не на ситуации, а на характеры и социальный конфликт. Разработка костюмов для передачи бега времени способствовала целостности стилевого решения фильма.
130
Имеется в виду знаменитый «танец булочек». Сравнение представляется натянутым. — Примеч. ред.
Позже Генри Кинг постепенно затерялся в толпе средних американских режиссеров, особенно после своих последних немых фильмов: «Выигрыш Барбары Уорт» («The Winning of Barbara Worth», 1926), «Магическое пламя» («The Magic Flame», 1927, по посмертному сценарию Джун Мэтсис с Рональдом Колманом и Вильмой Бэнки в главных ролях), «Женщина, о которой говорят» («The Woman Disputed», 1928, картина со звуковыми эффектами, разработанными Сэмом Тэйлором, главная исполнительница — Норма Толмэдж)… Этот талант не канул в Лету без следа, но его использовали все хуже и хуже.
Ближайшие сотрудники Томаса Инса не пробились в первые ряды режиссеров, поскольку чаще всего были покорными исполнителями его воли, а не подлинными авторами. Среди создателей лучших фильмов «Трайэнгл» можно назвать Реджинальда Баркера, который постепенно ушел в тень и умер в полной неизвестности в 1937 году, и Лэмберта Хиллайера, который, прервав в 1923 году сотрудничество с У.-С. Хартом, некоторое время снимал фильмы для «Парамаунт», «Фокс» и «Фёрст Нэйшнл», а потом скатился до производства серийных вестернов. Такая же участь ждала Джерома Сторма, Альфреда Паркера (сделавшего несколько больших фильмов с Дугласом Фэрбэнксом), Уолтера Эдвардса и других. Роланд Уэст стал продюсером, сняв несколько фильмов для Шенка и «Юнайгед артистс». Виктор Шерцингер делал для «Парамаунт» серийные фильмы, бюджет которых значительно вырос, когда звуковое кино вывело этого музыканта в режиссеры мюзиклов… Между 1920 и 1925 годами сказочный источник продукции Инса затерялся в золотых песках Голливуда. Исключением в этой обстановке полного развала был только Фрэд Нибло, но он работал с Томасом Инсом всего один год, и ему во многом помогало его прошлое актера и организатора театральных гастролей. К его шедеврам можно отнести знаменитый «Знак Зорро», хотя, скорее всего, заслуга здесь принадлежит продюсеру-актеру Дугласу Фэрбэнксу, а не режиссеру.