ВШ 3

Москва встретила солнцем и подсыхающими лужами, похоже, ночью шёл дождь. Либо поливальные машины так постарались, но я больше склонялся к первому варианту. На вокзале в ларьке купил, как и в прошлый раз, два десятка значков с олимпийской символикой, буду раздавать на родине родоначальников Олимпийски игр.

Дальше всё то же самое, что и в прошлый раз: Комсомольская площадь, «Икарус», причём, похоже, тот же самый, и я снова занимаю место в конце салона с Васей и Саней Ягубкиным. Но уже по собственной инициативе, мест полно — сейчас нет вторых и третьих номеров, приехали все те же, кто ездил в Венгрию, за исключением Варданяна. Сан Саныч перед отправкой с Комсомольской площади в Новогорск объявляет, что Паруйр временно исключён из состава сборной после того, как в Будапеште был замечен чуть ли не в валютных махинациях и, если он кого-то за этим делом заметит — тот тоже вылетит из сборной. Надеюсь, это не следствие моего рассказа Сергею Борисовичу о поездке, тем более что фамилию Варданяна я не упоминал. По иронии судьбы вместо него в сборную приехал другой армянин — Манвел Аветисян, которому 13 августа, как раз во время финальных боёв первенства Европы, должно было исполниться 17 лет.

В общем, встреча старых друзей на волне позитива перед поездкой в почти настоящую капстрану. Знания о ней у большинства на уровне учебника 5-го класса, сдобренные мультфильмами по мотивам мифов Древней Греции. Впрочем, поскольку принимающая страна является капиталистической, перед отлётом с нами провели политинформацию минут на сорок. Проводил её руководитель федерации бокса СССР Георгий Иванович Свиридов, уже знакомый мне по Ташкенту. Он же возглавлял нашу делегацию.

Встретившись с ним в Новогорске после спарринга, услышал:

— Варченко, молодец, неплохо смотрелся. Как твоё ребро?

— Всё зажило как на собаке, Георгий Иванович. А как ваши успехи на литературном поприще? Ничего нового не написали?

— Ну как же, в «Политиздате» только что вышел документальный роман «В краю голубых алмазов». Рассказывает об открытии в Якутии алмазных месторождений.

М-да, вот это я уж точно читать не буду. Если только когда бессонница будет мучить, чтобы использовать роман вместо снотворного. Впрочем, судя по лицу Свиридова, он и не ждал от меня восторженной реакции.

— А ведь ты, я слышал, тоже пописываешь? И не то что слышал, даже читал, я же подписан на «Юность». Твоему же перу принадлежит роман «Остаться в живых»?

— Есть такое, — кивнул я, — а в следующем номере выходит продолжение, начало второй части под названием «В предгорьях Карпат».

— Ого, поздравляю! Обязательно прочитаю. И как ты всё успеваешь: и боксом заниматься, и книги писать?

— Да ещё и музыкант, — не сдержавшись, добавил я.

— Серьёзно?! Не перевелись на Руси самородки. А что за музыка у тебя?

— Да я при своём училище ансамбль организовал. Так, всякое-разное поём, в основном сами сочиняем, и в стиле советских ВИА, и что-то роковое иногда.

— А где можно послушать?

— С собой записей нет, они уже по стране ходят, если честно, зачастую как песни безымянного ансамбля, в лучшем случае всё же мелькает название «GoodOk». По-русски «Гудок», а если по-английски — то составляющая из слов Good и Ok.

— Экий каламбур, — улыбнулся Свиридов. — Уже на Запад поглядываешь, судя по названию? И нашим и вашим?

— Почему бы и нет? Правда, пока у нас ещё нет англоязычных песен, но если приспичит — насочиняем, без проблем.

Про «Heart-Shaped Box» я упоминать не стал, это пока единичный случай. Да и на пластинке автором музыки и слов указан Maxim Varhcenko, ну и ансамбль «Дружба» упоминается.

— То есть мысль покорить западного слушателя всё-таки терзает немного? — продолжал допытываться Георгий Иванович.

— Если уж выходить на западного слушателя с англоязычными песнями, то с такими, чтобы сразу попасть на первые строчки журнала «Billboard».

— Какого журнала?

— Это американский еженедельник, освещающий современную музыку и регулярно составляющий рейтинг исполнителей, так называемый хит-парад. Попасть на его первые строчки считается большим успехом.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Да держал как-то в руках журнальчик, знакомому родственник привёз, он на торговом флоте служит, — на ходу сочинил я.

— Ну ладно, меня люди ждут, а тебе успехов в музыке и книгах! Но пока на первом месте у тебя первенство Европы, тебе нужно сосредоточиться исключительно на удачном выступлении.

От КГБ, что удивительно, к нам никого не прикрепили. То есть в составе делегации попросту не было лишних людей, тех, кого бы мы не знали и кто бы мог вызвать у нас подозрение. Не исключено, конечно, что тот же врач сборной Григорий Абрамович Биркин одновременно и «постукивал», но мне почему-то в это слабо верилось.

Загадка разрешилась уже по прилёту в Грецию, встретившую нас в час дня жарой +35 в тени. В аэропорту «Элиникон», названном так по месту своего базирования в пригороде Афин, нас встретил сотрудник советского посольства, представившийся Петром Петровичем Афониным. Ещё и пошутил, что фамилия его как раз к Греции подходит, так как на северо-западном побережье страны находится знаменитая гора Афон с её сотнями монастырей. А мы промеж себя тут же окрестили его Афоней. В том числе и по аналогии с героем одноимённого фильма Данелии.

Он заявил, что на время первенства Европы с утра до вечера будет сопровождать нашу команду, и по всем бытовым или иным вопросам, кроме тех, что входят в компетенцию Чеботарёва и Свиридова, к нему можно обращаться в любой момент. И так же по пути в отель прочитал небольшую лекцию относительно недавней принадлежности Греции к НАТО, а Североатлантический блок, как известно, противник стран Варшавского договора, и поэтому нам стоит опасаться разного рода провокаций.

— Что касается походов по магазинам, то на турнире перед полуфиналами будет выходной, и вместе прогуляемся по Афинам, — добавил Афоня. — Перед прогулкой я вас отдельно проинструктирую насчёт поведения.

Было бы что тратить! Я уже успел заглянуть в магазинчик сувениров при аэропорте «Элиникон» и поразился царящим здесь ценам. Понятно, что тут они на порядок завышены, оставалась надежда, что в Афинах есть места, где и сувениры, и американские штаны, ежели кому понадобятся, можно купить по более божеским ценам.

Пётр Петрович оказался полной противоположностью своему коллеге, катавшемуся с нами в Венгрию. Этот был чем-то похож на Евгения Леонова: невысок, кругл, лысоват и улыбчив. Так и не подумаешь, что чекист. Но меня, стреляного воробья, на мякине не проведёшь, поэтому ещё в автобусе шепнул соседям, чтобы при Петровиче держали язык за зубами.

В Афины мы так и не заехали, окружным путём нас повезли в другой пригород греческой столицы, Каламакион. Расположен он оказался между берегом залива Сароникос и подножием горы Имитос. Жить следующие семь дней нам предстояло чуть ли не в мазанке, однако официально именующейся отелем «Herodotos». Номера тут были двухместные и больше напоминали камеры в тюрьмах при царском режиме. До того тесные, что помимо пары кроватей и прикроватных тумбочек внутри по существу ничего уже больше поставить было нельзя. Мы с Васей бросили вещи на кровати, и тут же из-под них куда-то помчались какого-то странного вида насекомые, отдалённо напоминающие тараканов.