Всходы

Я не особо любила копов. Они постоянно выгоняли нас из подземных переходов, докапывались до нас на углах улиц, конфисковывали наш фургон, если мы перемещали его не достаточно часто. Но офицер Хенли порой бывает нормальным. Прохладный воздух дул из открытого окна, заставляя мою кожу покрываться мурашками. Его пилотные очки отлично сочетались с его хмуростью.

– Вы не должны здесь находиться.

– Это свободная страна, - сказала Габби. Я испытала гордость за то, что она смогла за себя постоять, но шутить с полицией – плохая идея.

– Мы - то свалим, а вот настоящая проблема сейчас там, вероятно, распространяет гепатит или свиной грипп, или даже ВИЧ по всей улице. Офицер Хенли взглянул в указанном направлении и понизил свой голос почти до шепота.

Офицер Хенли никогда не говорил шепотом.

– Давно он здесь?

 Габби пожала плечами.

– Он контактировал еще с кем-то?

– Что Вы…, - попыталась спросить я.

– Он трогал или нападал на кого - нибудь?

– Не думаю...

– Вам нужно уходить отсюда. Сейчас же.

 Он взял рацию и дрожащим голосом произнес какие-то странные кодовые слова. Я поняла, что он напуган.

– Вы не можете нас выгнать, - сказала Габби.
– Мы имеем право...

– Габби, - сказала я.
– Нам лучше его послушать.

 Я потянула ее за рубашку, но она, сопротивляясь, сделала шаг назад.

– Девочки, убирайтесь отсюда.

Окно стало закрываться.

Габби закричала. От сильного удара мы отскочили назад, словно скейтборд выскользнул из-под ног. Хромой снова атаковал пассажирское окно автомобиля. Его руки раздавили то, что он держал и, размазывая кровь по стеклу, сползали вниз, в итоге он упал, словно потерял сознание.

"Это было не сердце", – сказала я себе, - "независимо от того, насколько это было похоже на сердце из книг Габби".

*****

В 13 лет Рикеру поставили диагноз - порок сердца, до самой старости он испытывал боль, но мы тогда не верили в это. Взгляд Офицера Хенли приобрел дикость. Он посмотрел в боковое зеркало и потянулся к ручке двери. Металлический голос гаркнул из приборной панели, отдавая приказ. Он вернул обе руки на руль, а его обручальное кольцо блеснуло на солнце.

– Вы не можете нас здесь бросить, - сказала я.

Он не решался. Хромой не вставал, и меня это пугало. Очень сильно. Что если он сейчас поползет вокруг авто на четвереньках?

– Внутрь, - произнес офицер Хенли.

Голова появилась на бампере. Хромой все же ползал. Я рывком открыла пассажирскую дверь, схватила банку с деньгами, засунула их в карман, толкнула Габби на переднее сиденье, буквально прыгнула ей на колени и захлопнула дверь.

Габби держала решетку, пока я перебиралась на заднее сиденье. Окно было открыто на пару дюймов. Хромой схватил меня за волосы своими грязными кровавыми руками. Я не могла дышать. Габби закричала.

– Сделайте что - нибудь!
– сказала я, отстраняясь назад.

– Мне приказали избавиться от него, - сказал офицер Хенли.
– Не дай ему себя коснуться и избегай его крови.

– Вот это история!- закричала я.

Окно поднялось достаточно, чтобы его руки застряли. Машина тронулась вперед на несколько фунтов, затем стала ехать медленно и плавно. Мой желудок сжался. Я смотрела на офицера Хенли, чтобы не сходить с ума от маниакального лица хромого.

– Просто... просто пристрелите его!

– Не могу, - сказал офицер Хенли.
– Кровь брызнет.

Его лоб блестел от пота, не смотря на то, что кондиционер работал на полную мощность. Одно лишь это показывало, что он чувствовал себя не так уверенно, как выглядел. Это было похоже на выгул безумной собаки. Я осмотрелась вокруг. Улица была пуста. В час пик все люди были в офисах. Несколько автомобилей промчались мимо, даже не замедлив ход. Впереди был четырехсторонний пешеходный переход. Женщина из дома на углу вышла вынести мусор и увидела нас.

Остановилась. Уставилась. В окне другого дома мелькнуло лицо человека, который держал телефон и не сводил с нас глаз. У хромого пальцы были темно-красными, с какой - то грязью и слизью. Он хромал за автомобилем, ничего не замечая, тянул и дергался в попытках освободить свою руку.

Что-то брызнуло мне на лицо прямо в глаз, я закрыла его инстинктивно и откинулась на сиденье. Я моргнула, протерла глаза, оставив след крови на ладони, вытерла ее об штаны. В голове промелькнули мысли об ужасном исходе заражения этим наркотиком. Мне хотелось плакать.

– Что с ним?
– произнесла Габби тихим голосом.

Она обняла меня за талию, словно я была ее спасательным кругом.

– Наркотики, - сказала я.

А себе сказала, что меня накрывает. Мне было хорошо. Я знала, что мне будет хорошо.

– Он обдолбан. Закинулся какими-то новыми наркотиками, верно?

Офицер Хенли выглядел так, будто хотел, что-то сказать, то, что взорвет мой мозг. Сирены были слышны отовсюду, а красно-синие огни заполняли салон автомобиля.

Пост 2

"Все мы бродяги на первый взгляд"

Опубликовано 10 августа в 18:46 на Больше, чем выживание: Как стать ХОРОШИМ беглецом

То, что со мной делал отчим, сделало меня сильнее. Люди зовут меня чудесным ребенком из-за тех вещей, что мне пришлось пережить. Люди всегда удивляются моей жизнерадостности. Каждое событие закалило меня. Он употреблял кокаин, когда мне было около 10 лет. Моя мама сменила мою фамилию, потому что они хотели быть семьей или чем-то подобным. В итоге я изменила имя, и до сих пор отзываюсь на него. Меня это бесит, потому что он бы размозжил мне голову об стену.

Я не думаю об этом. Еще вам следует знать, что проходя через это, я тоже думала, что знаю все необходимое для выживания на улице, так как я довольно долго жила дома самостоятельно. Не важно, насколько вы считаете себя смекалистым. Когда вы впервые станете уличной крысой, вы станете настоящим бродягой, а это означает, что вы новенький и глупый, ибо еще не знаете правил. Пока не докажете обратное, другие дети улиц будут именовать вас позером, считая, что вы просто сбежали из-под опеки и думаете, что это круто.