Вспоминая голубую Землю

Даже усаживаясь в мягкое кресло, он сознавал, что за ним наблюдают. Глаза - некоторые на одиночных стебельках, другие скоплениями в виде ружейных стволов - вращались и фокусировались. Конечности и сегменты тела дергались и сгибались.

– Ты используешь что-нибудь из этого в войнах роботов?
– спросил Джеффри.

Вопрос Джеффри, казалось, сбил Джитендру с толку.
– В войнах роботов?

– Завтра. Ты сказал, что участвуешь в войнах роботов.

– А, - сказал Джитендра, и что-то щелкнуло.
– Да, это так, но нет, с этими роботами такого не будет. Они созданы для сообразительности, а не для боя. Это мои тестовые установки, на которых я опробую различные когнитивные подходы. Те, что мы используем в войнах... Ну, они больше.

– Он налил себе полбокала вина.
– Совсем немного больше.

– Ты понятия не имеешь, не так ли?
– Санди развалилась на диване, сбросив туфли и положив ноги на сверкающий зеркалами кофейный столик.

Джеффри почувствовал себя в невыгодном положении.
– Очевидно, нет.

Она изумленно посмотрела на него.
– Иногда кажется, что ты живешь на столетие позади всех нас.

– Слонам все равно, какой сейчас век. Им не все равно, какое сейчас время года.

– Я собираюсь к Джун Уинг, - сказал Джитендра, вскакивая и переходя в другую часть квартиры.
– Нужно уточнить планы на завтра. Вернусь через минуту.

Усталость нахлынула на Джеффри, принеся с собой бурлящий прилив всколыхнувшихся эмоций. С каждой минутой он понимал, что больше не может притворяться.

– Не ненавидь меня за это, - сказал он, не в силах встретиться взглядом с сестрой, - но я пришел сюда не только для того, чтобы увидеть тебя.

– Как будто я когда-либо думала, что это так.

Джеффри поднял глаза - он ожидал совершенно другой реакции.
– Ты этого не сделала?

– Ты не можешь вот так просто избавиться от привычек всей жизни.

– Ты сердишься?

Санди склонила голову набок.
– Зависит от того, что это было за "что-то еще".

Джеффри вздохнул.
– Не хотелось тебе лгать, но я был поставлен в положение, когда у меня действительно не было выбора.

– Кто-то надавил на тебя.

Вздох Джеффри превратился в громкий, усталый от всего мира выдох. Он не осознавал, какое бремя взвалил на себя, пока, наконец, не открылся Санди.

– Догадайся, кто.

– Мать и отец слишком далеко, чтобы добраться до тебя так основательно. Что оставляет... Гектора и Лукаса?

Он медленно кивнул.
– Они пришли ко мне на следующий день после рассеяния с предложением. Которое, кстати, я не должен обсуждать ни с одной живой душой.

Он рассказал ей о банковской ячейке, о своих конкретных инструкциях и о том, как он их уже нарушил.

– Коварные, манипулирующие гадюки, - сказала она, прищурившись, как будто только что откусила что-то кислое.

– Технически это не было шантажом.

– Не ищи оправданий для этих говнюков, которые наступили на тебя, брат.
– Она скрестила руки на груди.
– Послушай, я могу понять, что они не хотят, чтобы имя Юнис вываляли в грязи, но зачем так использовать людей? Почему бы просто не воззвать к их лучшим качествам?

– Я не уверен, что у меня есть такие.

– Ты бы сделал это, если бы они представили достаточно веские доказательства. Но они думают, что все в мире работают так же, как они.

– Ну, послушай, - сказал Джеффри, испытывая странный, необъяснимый порыв защитить Гектора и Лукаса в их отсутствие.
– Что сделано, то сделано. Извини, что не был откровенен с тобой раньше, но, по крайней мере, теперь все открыто.

– Да. За исключением одной мелочи.

– Она пристально посмотрела на него.
– Ты так и не сказал мне, что было в банковской ячейке.

Санди Экинья не знала, должна ли она испытывать благоговейный трепет или разочарование от этой перчатки. Определенно, на вид это был ничем не примечательный предмет: неряшливый и старомодный, из тех, что, если бы она захотела, она легко могла бы найти на дюжине блошиных рынков Зоны. На самом деле, будь у нее время, она, вероятно, смогла бы собрать целый скафандр.

– Это, - сказала она.

– Это, - подтвердил ее брат.
– И только это. Это была единственная вещь в коробке.

– Либо Юнис была сумасшедшей, либо эта перчатка должна что-то значить.

– Я тоже так думаю, как и Гектор. Ты много знаешь о скафандрах?

– Она выглядит старой. И эта грязь лунная, так что даже если эта перчатка была сделана где-то в другом месте, она провела время здесь.

– Ты так легко можешь определить, что это лунная пыль?

– Я чувствую это по запаху. Пороховому. Или как, по словам людей, должен пахнуть порох. Это то, в чем становишься хороша, когда проведешь здесь достаточно времени. Ее почистили, но от следов никогда не избавиться.
– Со смутным предчувствием Санди продолжала разглядывать перчатку.
– Но позволь мне внести ясность. Гектор велел тебе оставить ее там, пока ты будешь навещать меня, но забрать по дороге вниз?

– Да.

– Тогда пока что ты только теоретически нарушаешь его инструкции.

– Уверен, что они так на это и посмотрят.

Перчатка оказалась тяжелее в ее руке, чем она ожидала. Сочленение было жестким, как у проржавевшей латной перчатки.
– Я просто имею в виду, - продолжала она, - что у нас есть некоторая передышка.
– Она просунула руку в расстегнутую манжету, насколько позволяли пальцы.

– В трех пальцах что-то застряло, - сказал Джеффри.
– Я даже не смог просунуть руку за соединительное кольцо.

Санди несколько мгновений пыталась, затем очень медленно убрала руку.
– Полагаю, нам не следует исключать возможность того, что это своего рода... ну, мина-ловушка.

– От Юнис?

– Если она была достаточно безумна, чтобы положить перчатку в банковское хранилище, то она была достаточно безумна, чтобы превратить ее в бомбу.

– Я никогда даже не думал о бомбах, - сказал Джеффри.

– Ты провел слишком много времени в Мире, в котором ведется наблюдение. Только потому, что там вы не можете собрать смертоносный механизм, это не значит, что вы не можете сделать это здесь - или что вы не смогли бы сделать это сто лет назад.
– Увидев скептический взгляд брата, Санди добавила: - Послушай, возможно, это и не бомба, но это все равно не причина не перестраховаться, хорошо?

Даже с перчаткой, засунутой в сумку, Джеффри, должно быть, просканировали дюжину раз только между банком и железнодорожным вокзалом. Каждая дверь, через которую он проходил, предупреждала бы о наличии вредных материалов или механизмов, и его ни разу не остановили и не допросили. Если в перчатке и было что-то неприятное - или даже просто подозрительно выглядевшее - то это было спрятано достаточно хорошо, чтобы обмануть обычные системы.

Джитендра, который до этого молча наблюдал за происходящим, сказал: - У нас есть наш собственный сканер. Возможно, было бы неплохо провести перчатку через него и убедиться.