Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история

«Т-2» с самого начала должен был стать чем-то гораздо более значительным, чем первый «Терминатор». И дело было не только в огромном бюджете; съемки вместо шести недель заняли восемь месяцев. Это была гонка со временем: чтобы выполнить условия финансовых контрактов, мы должны были выпустить фильм к лету 1991 года. Предварительная подготовка получилась настолько сложной, что мы смогли приступить к съемкам только в октябре 1990 года, и на момент завершения работ в мае 1992 года второй «Терминатор» с бюджетом в 94 миллиона долларов был самым дорогим фильмом в истории кино.

Однажды Кэмерон сказал в интервью: «Когда я начинаю снимать фильм, я лелею мечту, что мы будем одной большой семьей, что мы прекрасно проведем время, что у нас будет замечательное совместное творчество. Однако на самом деле съемки кино – это совершенно другое. Это непрерывное сражение». В моей роли самым сложным было то, что по мере развития сюжета Терминатор приобретает определенные человеческие качества. В этом заключался гений Кэмерона – показать развитие машины. Мальчишка говорит Терминатору: «Обещай, что больше никого не убьешь», и приказывает мне разговаривать не как автомат, а как живой человек. Так что по ходу фильма я постепенно превращаюсь из машины-убийцы в нечто такое, что пытается быть человеком, но не всегда успешно. В первый раз мои слова звучат не слишком убедительно, когда я повторяю вслед за мальчишкой: «Hasta la vista [28] , крошка». Постепенно Терминатор становится все больше похожим на человека, но только до определенного предела. Он по-прежнему очень опасен и сеет вокруг разрушения. И все же по сравнению с Т-1000 мой герой определенно выглядит хорошим.

28

Прощай (исп.).

Мы снимали эпизоды не подряд, поэтому нам постоянно приходилось решать, каким уровнем человечности должен обладать на данный момент Терминатор. В течение первых нескольких недель я постоянно спрашивал Джима: «Здесь у меня слишком много человечности или слишком мало?»

Второй «Терминатор» открыл новую эпоху специальных эффектов. Т-1000 сделан из жидкого металла и способен видоизменяться на глазах, принимая облик любого человека или предмета, к которому прикасается. Эту задачу решали специалисты по компьютерной графике. Однако съемки также требовали изнурительной работы актеров и каскадеров. Джим постоянно теребил своего брата Майка, и тот делал невозможное, изобретая все новые трюки и спецэффекты.

К отработкам трюков мы приступили за несколько месяцев до начала съемок. В зрелищной сцене погони по сухой сточной трубе в Лос-Анджелесе Терминатор должен стрелять из обреза ружья десятого калибра с подствольным магазином, удерживая его в одной руке, при этом управляя мотоциклом «Харли-Дэвидсон»: достает обрез, прицеливается, стреляет, крутит ружье, передергивая затвор, стреляет снова и так далее. На бумаге все выглядело великолепно, и это было осуществимо – надо было только повторять, повторять и повторять эти движения. Однако тренировки несли только неудобства и боль. Перчатку надевать я не мог, поскольку она застревала в механизме затвора. Я содрал кожу на ладони и пальцах, сотню раз отрабатывая этот прием, пока не научился выполнять его гладко и четко. Затем мне пришлось учиться проделывать все это, уже управляя мотоциклом. После чего к искусству управления мотоциклом и стрельбы мне пришлось добавить еще и актерское мастерство. Очень трудно смотреть, куда едешь, но при этом направлять взгляд туда, куда говорит режиссер. В одном кадре я должен был подвести переднее колесо мчащегося «Харлея» почти к самому объективу камеры, установленной на едущей впереди машине. И в то же самое время я должен был стрелять, не опуская взгляд. Если бы глаза у меня дернулись, кадр был бы испорчен.

Также мне предстояло вести «Харлей» прямо на ворота, запертые на цепь, прицельным выстрелом сбивать замок и врываться в распахнувшиеся створки. На отработку этого эпизода потребовались недели тренировок, сначала только с одним ружьем, затем с мотоциклом, и, наконец, чтобы все в целом выглядело легко и непринужденно. Еще много сил ушло на эффектный прыжок верхом на мотоцикле на дно трубы. Остальным взрослым актерам, занятым в главных ролях – Линде Хэмилтон в роли Сары Коннор и Роберту Патрику в роли Т-1000, – также приходилось несладко. Линда в течение нескольких месяцев по три раза в день занималась силовыми упражнениями, чтобы набрать необходимую физическую форму. Все трюки были настолько сложными, что готовить их приходилось значительно дольше, чем это было на съемках первого «Терминатора».

Каждые несколько недель, когда выдавался перерыв в съемках, я снова трансформировался из Терминатора в «главного специалиста здорового образа жизни» при президенте Буше. Эта работа, а также личная дружба с президентом очень быстро стали играть важную роль в моей жизни. Сотрудничество с киностудией дало мне личный самолет «Гольфстрим II», идеальное транспортное средство для того, чтобы побывать во всех штатах. За первый президентский срок Буша я намеревался облететь все пятьдесят. То есть, у меня в распоряжении было три года. Я разворачивал перед собой карту Соединенных Штатов и смотрел, какие штаты расположены рядом. Мой план заключался в том, чтобы разбить их на группы, а затем, когда у меня будет несколько дней перерыва между съемками или мне придется отправиться куда-нибудь по делам, я смогу посетить сразу четыре или даже шесть штатов, – разумеется, при этом нужно было оставлять определенную свободу действий, поскольку не всегда какой-либо губернатор был свободен тогда же, когда и я. Во многих случаях, когда у меня были другие дела – скажем, семинар или соревнования в Коламбусе, – я устраивал так, чтобы заглянуть и в соседние штаты.

Встречаясь с губернатором какого-либо штата, я первым делом заверял его в том, что политика тут не замешана никаким боком. Речь идет только о здоровом образе жизни и спорте. Многие губернаторы верили в это с трудом. «Терминатор приезжает от республиканской администрации Белого дома, чтобы обвинить меня в том, будто я не уделяю достаточного внимания детям», – думали они, опасаясь, что я подвергну их нещадной критике. Но я сразу же объяснял, что такое в моих планах не значится. Я не проповедовал философию Республиканской партии, а продвигал здоровый образ жизни. Слухи об этом ширились, и вскоре губернаторы перестали относиться ко мне настороженно. Меня встречали радушно. Всем хотелось присоединиться к борьбе за развитие физкультуры и спорта.

Для меня это был неоценимый опыт – своими глазами увидеть, как работает администрация штата и местное самоуправление. Мне еще не приходилось сталкиваться с тем, чтобы такое большое количество людей мгновенно заражалось идеей здорового образа жизни. Я прикинул, что можно посещать два штата за один день. Обычно мы начинали с завтрака вместе с губернатором, обсуждая вопросы развития физкультуры и спорта в штате. В каждом штате ситуация была своя, и мне приходилось знакомиться с текущими реалиями. Затем мы отправлялись в какую-нибудь школу, на урок физкультуры. Далее следовала пресс-конференция. В некоторых штатах это было грандиозное мероприятие: огромный спортивный зал битком набивается детьми и их родителями, играет школьный оркестр. Я обязательно дарил губернатору спортивную куртку с эмблемой президентского совета и помогал ему надеть ее, а потом мы с ним фотографировались в окружении детей.

Последним шагом неизменно была «встреча в верхах», на которую приглашались представители министерств образования, здравоохранения и социальной защиты, сотрудники администрации губернатора, директора школ и колледжей, владельцы спортивных клубов, представители Молодежной христианской организации, Американского союза здравоохранения, физкультуры, отдыха и танца и так далее. Как правило, собрание получалось многолюдным: приходило человек пятьдесят – сто. Мы обсуждали значение физкультуры для развития ребенка и ту опасность, какую несет недостаток физической активности. Все высказывали свои предложения относительно того, как нам работать вместе. После чего я садился в самолет, перелетал в соседний штат, и все повторялось сначала, уже во второй половине дня.

Впоследствии я обнаружил, что это во многом походило на избирательную кампанию. Тот же самый жесткий график, та же самая необходимость прибыть к определенному времени в определенное место, выступить с речью и всех завести. Школьный оркестр играет приветственный марш, местные политики обещают поддержку. Побывав в роли «главного специалиста здорового образа», во время губернаторских выборов в Калифорнии я чувствовал, что все это уже было.

Любопытно, но никто не имел ничего против того, что я пользовался своим личным самолетом. Если меня спрашивали: «Это оплачивает правительство?», я с чистым сердцем отвечал: «Нет, я плачу за все сам. Вплоть до канцелярских принадлежностей. Я занимаюсь этим не ради денег. Просто хочу вернуть долг. Мне был дарован талант к спорту, и сейчас я хочу расплатиться». Я был счастлив возможности повторять слова Сарджа.

Эти совещания были для меня словно кратким введением в политику. Когда я в Калифорнии предложил увеличить количество уроков физкультуры в школах, все разом набросились на меня.

– Ну, скажите нашему губернатору выделить больше денег на образование, чтобы мы смогли нанять дополнительных учителей физкультуры.

– Вам же известно, что сейчас экономический спад, – возразил я, – и, насколько мне известно, в нашем штате доходы существенно сократились, поэтому у губернатора просто нет средств.