Вспомнить Все

— Папа, папочка, мне так страшно, — всхлипнула я, трясущимися руками стягивая обувь. Освобожденная нога тут же погрузилась в податливый прохладный песок. Боясь даже представить, как я войду в воду, зажмурилась, сделав последний отделяющий от воды шаг. Ноги будто лизнул влажным теплым языком огромный пес, а когда открыла глаза, не сразу поверила в увиденное. Над водой поднимался едва уловимый пар, стелясь возле самой кромки белесым туманом, напоминающим взбитые сливки.

Новый порыв ветра ударил с такой силой, что я помимо воли сделала несколько неуклюжих шагов, погрузившись в воду чуть ниже колен. Стараясь не думать и не концентрироваться на завладевшем мною сомнении, постаралась удержать равновесие и не плюхнуться в воду. Ох, и как я не люблю эти заходы в воду, когда перепад температур заставляет кожу превращается в шершавую, неприятную на ощупь поверхность.

— Это и есть обещанная тобой помощь? — не сдержавшись, крикнула я. — Эта затея все больше смахивает на самоубийство.

Озвучивать давно крутившуюся в голове мысль не хотелось, только услышать, а тем более ответить на мое восклицание было некому. Я потерянно стояла в озере, пряча замерзшие пальцы в кулаках. Туман, поднимающийся из самой воды, становился с каждой минутой все гуще. Вскоре из-за плотной дымки противоположный берег казался призрачным.

«Прямо мистика какая-то», — мелькнула в голове здравая мысль.

Внезапно испуганное ржание Булана заставило подскочить, конь бежал прочь, удаляясь от озера. Что его напугало? Оголодавшая собака или люди? Не желая, чтобы меня заметили, и поднимая вверх брызги, устремилась вперед. Остановилась я, когда вода сомкнулась на моей талии, укутав своим теплом нижнюю часть туловища.

В ужасе оглянулась, завертевшись кругом. Густой туман застилал взор, и дальше вытянутой руки разглядеть что-либо не представлялось возможным. Сердце начало с силой биться о грудную клетку и, чуть не задохнувшись от внезапного ритма, открыла рот, хватая ртом воздух, пытаясь успокоиться. Пришлось прижать руки к груди, сделав глубокий вдох и задержать дыхание, усмиряя свое тело.

— Я не смогу, — едва шевеля губами, произнесла я в пустоту.

А воздух становился все холоднее, обжигая горло и пощипывая щеки и нос. Снежинки оседали на белых сливках тумана, застревали в волосах, и порывы ветра кидали их на оголенные участки кожи. Приложив ладони к лицу, на секунду забылась, наслаждаясь мимолетным теплом. Опустила руки и, шепнув:

— Я не смогу, — неуверенно сделала несколько шагов в сторону предполагаемого берега.

Полностью раствориться в поиске верного пути не позволило хлюпанье и яркий звук взлетевших и падающих назад в воду брызг. Ощущение близкого чужого присутствия вывело из ступора, но, озираясь по сторонам, почувствовала себя слепым беспомощным котенком. Туман вокруг сгустился настолько, что обволакивал, готовый сожрать заплутавшего в нем путника целиком. Меня затрясло от понимания, что я совершенно не знаю, в какой теперь стороне находится берег.

Всплеск повторился и уже совсем близко, запаниковав, я кинулась в противоположную от него сторону, отчаянно помогая себе руками. Вперед, осталось только вперед, пути назад нет, да и не было никогда.

Вода заколыхалась, словно разволновавшись не меньше моего, туман покрыл меня липкими лохмотьями. Сделав очередной гребок руками, ушла с головой под воду, дно резко закончилось и мои безнадежные попытки его отыскать таяли на глазах. В борьбе за жизнь мир сузился до отчаянных брызг и черных вод, желающих поглотить меня, точно голодный удав. Я задыхалась. От понимания, что силы на исходе, сделала последний рывок, схватив ртом последний глоток воздуха, с ужасом позволяя воде утянуть безвольное тело на глубину.

Белая пелена кругом — последнее, что я видела при погружении. Раскрыв свои объятья, вода с радостью приняла меня, укутав в кокон приглушенных звуков, утягивая в свое царство. Наконец почувствовав, что меня совершенно точно куда-то тянет, перевернулась и стала грести руками, подгоняя себя плавным движением ног.

Не знаю, насколько реально было все происходящее, но вода вокруг меня с каждым метром становилась все плотнее и чернее, хотя я и до этого, открывая глаза, не видела ничего. Создавалось ощущение, что плыву в густом чернильном киселе.

Внутри вспыхнуло чувство, что вот он, переход, и от понимания, что в легких начинает заканчиваться воздух, удвоила старания. Гребок, еще один, еще… Чья-то рука намертво сомкнулась на моей щиколотке, замедлив мое продвижение, крадя драгоценные секунды. В испуге постаралась пнуть того, кто может стать моей погибелью, хватка сдавила сильнее железных тисков, дернув назад.

Я закричала, запоздало понимая, что с беззвучным криком вдаль уносится и часть драгоценного воздуха. Вытянув вперед руку, попыталась ухватить мерцающие пузырьки. Бесполезно. Сил бороться не осталось, и, отдавшись судьбе, тело обмякло, став податливым чужой воле.

— Прости меня, я не справилась, — яркой вспышкой сверкнула мысль, а веки накрыли потускневшие глаза.

— Я люблю тебя, — теплые слова толкнули сердце, волшебным образом наполняя легкие воздухом. Не понимая, как я могла что-либо услышать, приподняла ресницы. Последний всполох сознания явил взору невероятное видение. Рядом плыл полупрозрачный силуэт Энджила, светящийся изнутри.

«Как бы мне хотелось тебя обнять и поцеловать в последний раз», — мысли заторможенно ворочались в голове, неосознанно потянулась к нему.

«И мне жаль, что мы из разных миров, но благодарю, судьбу за нашу встречу», — прозвучал молчаливый ответ.

Он улыбнулся, поймав мой умиротворенный взор, и его образ стал смещаться назад. Едва потеряла его из виду, хватка на моей ноге пропала, и меня усилившимся бурлящим течением потянуло вперед.

Легкие нестерпимо жгло от нехватки кислорода, и чтобы не хлебнуть воды, я прижала руку к лицу, закрыв нос и рот. Впереди дрожащим круглым пятном забрезжил слабый свет, теплая вода согревала кожу. Меня по спирали вращало в воронке. Держась уже из последних сил, понимала, что мое время на исходе. Еще немного, и мое сознание покинет тело, с ним закончится способность контролировать собственные действия, и тогда… плотнее сжала губы, чувствуя — вот он, предел, и бесконтрольно открыла рот, собираясь сделать глоток…

Меня вышвыривает на поверхность, и внутрь с небольшим количеством воды попадает воздух — я тут же закашливаюсь, вновь окунаясь с головой в кристально-голубую воду. Ступни касаются твердой поверхности: я отталкиваюсь и вновь выныриваю, хватаясь за железные перила лестницы. С нестерпимым кашлем изо рта льется вода, в надсаженном горле ощущаю вкус хлорки. Едва успокоившись, выползаю из бассейна и без сил падаю на теплый кафель, перекатившись набок, вытаращенными глазами осматриваю все кругом. Несколько фонарей по периметру разгоняют ночную темноту, выхватывая потревоженную мной кристально чистую гладь бассейна и здание отеля за ним.

Предпоследнюю неделю уходящего лета смыло дождем. Он лил целый день, иногда делая передышку и начиная падать на зонты и мокрую одежду противной изморосью. Мои знакомые суетились и старались успеть доделать все дела до начала учебного года. Будто потом нельзя. А я откровенно скучала и, сидя вечерами на подоконнике, часто ловил себя на мысли, что меня одолевает тоска.

Расположившись на диване, прижала любимого мягкого медведя — на часах только семь вечера, а откуда-то изнутри на меня накатывала убаюкивающими волнами дремота. Весь день прошел в ненужных делах, и я надеялась, что вечером узнаю окончание захватившей вчера книги. Но глаза слипались, и мне с большим усилием удавалось открывать их вновь. Отложив мишку, встряхнулась. Нет, так рано спать ни за что не пойду, я выспалась, да и какие-то полчаса назад готова была кричать от избытка сил.