Вспомнить Все

Понимая, что больше откладывать нельзя, очень медленно направилась вниз. Каждый шаг давался с трудом, и уже внизу лестницы я явственно представляла, как сегодня свалюсь с лошади и сломаю себе если не шею, то руку или ногу точно.

Когда я оказалась в дверях гостиной, разговор, доносившийся оттуда, стих и на меня уставились две пары глаз. На их лице читалось удивление, смешанное с восхищением.

— Тебе идет, — наконец выдал Энджил, слегка изогнув губы.

Ну вот чего они так застыли? Не совсем понимая их реакции, от волнения позабыла взглянуть на свое отражение, подошла к зеркалу. Замерла, сама не в силах отвести взгляд от отразившейся незнакомки. Амазонка цвета морской волны мягкими складками спускалась до пола, а глаза из серых приобрели невероятно красивый темно-голубой цвет.

— Нам пора, — прервал мои любования Алекс.

И я молча вышла вслед за ним, провожаемая неотрывным взглядом голубых глаз. Оказавшись на улице, мы молча проследовали в конюшню, сердце с каждым шагом все отчетливее стучало в голове и висках, набирая ритм. Я паниковала, пока только внутренне, но как только окажусь верхом… как вообще управлять этим животным? Не хочу думать об этом, только не сейчас, когда нужно сосредоточиться и собраться и залезть на… Мысли резко оборвались, когда до слуха донеслось ржание. Я замедлила шаг, трусливо отстав от моего провожатого.

— Мы поедем на одной лошади, как и в прошлый раз, — в голосе слышались насмешка и интерес: меня же уже начало потряхивать и его слова дошли до моего сознания не сразу. Он успел вывести коня, когда я, облегченно вздохнув, осознала услышанное.

Подсадив меня и запрыгнув следом, Алекс убедился, что я в состоянии удержаться в седле, не грохнувшись в обморок, и направил животное шагом. Мои ноги оказались по одну сторону от седла, правая нога расположилась между передними луками. Вновь почувствовала себя крайне уязвимо и неустойчиво, в таком положении слишком велика была вероятность упасть, судорожно выдохнула, стараясь не потерять хрупкого равновесия. И вновь слегка заметные покачивания, и легкие соприкосновения, и ощущения мужского тела, опять кольцо рук и мое смущение. Как хорошо, что сейчас он не видит мое лицо. Постаралась сосредоточиться на ритме и движениях лошади, так как впереди видела не дальше пары метров, когда бархатный голос возле самого уха предупредил:

— Готова?

— К чему, — и опять эти трусливые и писклявые нотки в голосе.

— К поездке с ветерком. Не бойся, я удержу тебя.

И тут же после этих слов он ударил в бока животного каблуками. Лошадь, повинуясь наезднику, перешла на рысь. Завизжав, я до боли в пальцах вцепилась в чуть выступающую спереди часть седла. Перехватив вожжи в одну руку, второй Алекс обхватил меня за талию, плотнее прижимая к себе. Почувствовав уверенность в посадке, я, мысленно благодаря и ругая его, молила о завершении столь стремительного бега.

— Я держу, расслабься.

Из-за исходившего от него спокойствия легче не стало, я только перестала кричать, зажмурившись: что-либо различить впереди с открытыми глазами все равно не получалось, их застилала пелена слез. Наконец, несколько раз плавно дернувшись, конь перешел на шаг.

— С ума сошел, — когда смогла сделать хороший вдох, прошипела я, забыв, с кем разговариваю, — да когда слезу, я придушу тебя своими же руками!

Послышался приятный мелодичный смех, и его рука осторожно скользнула прочь, предоставляя мне возможность вновь распоряжаться свей жизнью.

Вскоре мы подъехали достаточно близко к дому тетушки и, натянув поводья, Алекс легко спрыгнул с коня, помогая оказаться на твердой земле и мне. Оставшуюся часть пути предстояло проделать пешком, стараясь стать как можно незаметнее. Привязав уздечку к дереву, он немедля направился в сторону дома. Я же задержалась, приходя в себя и ожидая, пока организм перестанет покачивать, словно на волнах, мешая движению и заставляя чувствовать себя неуверенно.

Алекс замедлил шаг, остановившись в ожидании. Догнав его, замерла рядом, недовольно сопя, ведь даже не подождал и не оглянулся:

— Где?

Указав куда-то вперед, решила пояснить:

— Левее от черного входа, возле большого дерева.

Он кивнул и бесшумно двинулся вперед, я же, наступая на всевозможные ветки, проваливаясь в ямы, запинаясь за коряги и цепляясь за сучья, издавала слишком много шума.

Впереди деревья начали редеть, и теперь даже моим человеческим зрением я смогла различить выступающие очертания дома. Поравнявшись с моим провожатым, намерилась шагнуть вперед, и тут мужская рука зажала рот, вторая железным обручем обвила талию, притягивая вплотную к себе, затрудняя дыхание. Волна нервной дрожи прошлась по всему телу, и я забилась, пытаясь высвободиться. Мысли в панике вылетели прочь, оставляя меня наедине с этим невероятно сильным существом.

— Тс-с, — я уже хотела изловчиться и пнуть его, когда до меня ветер донес не свойственный природе звук.

Со стороны дома мелькнула чья-то тень, прячась за черными стволами, мы оба затаились.

— Зачем ты меня мучаешь? Разве я недостаточно наказана за свой поступок? — до нас долетел только шепот, пришлось прислушиваться, чтобы разобрать слова. — Ты же знаешь, это не я виновата в твоей смерти.

Донеслись тихие рыдания, перешедшие в истерический смех.

— Люси, дорогая, — вмешался мужской голос, — пойдемте в дом.

— Генри, он опять приходил! Он хочет свести меня с ума или… забрать к себе! Я должна поговорить с ним. Нет, пусти, пусти, — в этот самый момент я переступила с ноги на ногу и встала на очередную ветку, оглушительно громко хрустнувшую в ночной тишине. — Это он!

«Она нас увидит!» — эта мысль пронзила меня, точно стрела.

Я шагнула назад, готовая бежать, но уперлась в словно окаменевшее тело Алекса.

— Не мешай, — одними губами произнес он.

Люсия рванула в нашу сторону, молниеносно среагировавший Генри остановил ее и силой поволок к зияющему чернотой провалу двери.

— Старая карга, — прорычали мне на ухо, и я вздрогнула, в этот момент совершенно забыв об Алексе. Он убрал руку с моего рта, правда, не торопясь разжать вторую.

— Она сумасшедшая? — выдавила я, и неприятный холодок от осознания, что прожила с ней почти месяц, забрался под одежду.

— Сколько же пороков скрыто в человеке, — не отрываясь от двери, за которой скрылись двое, заключил Алекс. — Муки совести. Совесть, — хмыкнул он, — когда ты ей самолично вручаешь корзину со своими плохими деяниями, она продолжит методично сводить владельца с ума. Никогда не заключай с ней сделки, всегда ищи другие выходы.

— Не понимаю, о чем ты.

— И не надо.

После этих слов он отступил назад, предоставляя мне место для дальнейших действий. Отыскав брошенную мной в кустах лопатку, присела: корсет сжал ребра, не давая принять удобную позу для копания в земле.

— Дай лучше я, будет быстрее.

Через пару минут — даже не думала, что закопала шкатулку настолько глубоко, — он отряхивал деревянный прямоугольник и, вручив его мне, потянул прочь.

— У тебя кровь, — Алекс перехватил мою руку, не давая коснуться своего лица.