Вставная челюсть Щелкунчика

– Боже! – выдохнула Алла. – Кто мог совершить это преступление! Бедная Марина! Несчастный муж, дети! Такая трагедия. Но я ничего не знаю, провожала Эрика Войцеховского, главного редактора журнала «Небо», спустилась с ним на первый этаж, и там меня настигла шокирующая новость о несчастье.

– Вы очень занятой человек, поэтому я не стану тянуть и сразу спрошу: Галина Сергеевна, бабушка Алисы Горюновой, не показалась вам знакомой? – продолжал Степан.

Миронова скрестила руки на груди.

– Я впервые увидела пожилую даму во время отбора конкурсанток и не обратила на нее внимания. Вот девочка сразу задержала на себе мой взгляд. Рост, фигура, черты лица. Хороший материал. Полновата, правда, и волосы-зубы в плохом состоянии, но с ней было можно работать.

– Поэтому вы посоветовали отвести Алису в клинику своей двоюродной сестры Лауры Кузнецовой? – влезла я в разговор.

Зрачки Аллы расширились.

– Независимо от того, кто чей родственник, следует признать: Лаура лучший специалист. Галина Сергеевна после первого тура пришла ко мне с вопросом, каковы шансы Алисы на призовое место. Я ей ответила: «Девочка интересная, но никто не может гарантировать успех. Участницам требуется проявить незаурядные морально-волевые качества. И, если кто-то не попадет в тройку победителей, ему надо воспринимать произошедшее как урок. Умение правильно переносить неудачу очень полезное свойство». Галина Сергеевна занервничала.

– Нам необходим диплом. Если Лиса пролетит мимо пьедестала, можете ей дать звание, ну, допустим, «мисс очарование» или «мисс лучшая походка»?

Я ответила:

– Условиями конкурса подобные награды не предусмотрены.

Петрова принялась меня упрашивать, она оказалась очень настырной. И в конце концов заявила:

– Я заплачу вам…

В кабинет без стука вошла секретарша с подносом и начала расставлять перед нами чашки с кофе, вазочку с конфетами, сахарницу. Миронова молча ждала, пока она уйдет. Я тоже не произносила ни слова, Алла Константиновна права, Галина была упорной. Хорошо помню, как она приехала поздно вечером ко мне домой и начала просить меня помочь Лисе. Помнится, тогда я подумала, что некоторые взрослые готовы на все, чтобы сделать своих детей знаменитыми. Но сейчас-то я понимаю, не об Алисе беспокоилась милая бабуся, а о деньгах, которые получит от продажи внучки на аукционе, диплом являлся необходимым условием для поездки на бал наложниц.

Помощница Мироновой ушла, Алла заговорила снова:

– Следовало выгнать Петрову, но я знаю, что родители конкурсанток становятся невменяемыми, они переживают больше девочек, поэтому решила не реагировать на предложение взятки, сказала: «Лучше потратьте эти деньги на приведение Алисы в надлежащий вид. Ей необходимо похудеть минимум на пять, а лучше на семь кг, вылечить волосы, поставить виниры».

– За оставшийся до второго тура срок нереально все это выполнить, – опечалилась Петрова.

И тогда я рассказала ей о клинике Лауры, открыла все карты, предупредила:

– У Кузнецовой все очень дорого. Эффект стопроцентный. Но и цена велика.

Алла замолкла, вместо нее заговорил Степан:

– Галина обратилась к Лауре и в качестве гонорара предложила ей китайскую перламутровую медаль. Так?

По лицу хозяйки холдинга «Красавица» пробежала судорога.

– Откуда вы знаете?

Степан развел руками:

– От Алисы.

– Неразумно обсуждать с внучкой подобные вещи! – неодобрительно заметила Алла. – Да, Галина показала Лауре раритет. У сестры обширная коллекция китайских предметов старины, она согласилась на бартер.

– Лаура, конечно, похвасталась вам своим приобретением, – сказала я.

– Да, – после небольшой паузы согласилась Миронова.

– И кто же из вас сообразил, что видит часть коллекции вашего отца, Константина Чашкина, директора музея города Нарганска, который почти полностью уничтожил пожар? – спросил Степан. – Вы или Лаура догадались, что Галина бывшая жена Михаила, вашего старшего брата, трудника монастыря, тоже сгинувшего в огне?

– Журналистка Сергеева, написавшая, что пожар вспыхнул по вине алкоголика Михаила Чашкина, Галина Петрова, – добавила я, – Сергеева ее псевдоним. Вы же узнали медаль, да? И догадывались, кто оболгал брата!

Алла Константиновна молчала.

Степан положил на стол диктофон.

– Вчера сотрудник фонда «Помощь» беседовал с Мариной Григорьевой, давайте ее послушаем.

Дмитриев нажал на кнопку.

– Родители полгода назад сильно поругались, и мама каждый вечер пила, – раздался тихий голос. – Разводиться они не стали, просто разъехались. Причина в папе. Мамочка его застукала с любовницей. Мой старший брат совсем взрослый, он со своей девушкой в ее квартире поселился, средний учится в Питере. Бабушка и дед со стороны папы умерли, мамины живы, но у них отдельное жилье. Мамуля с отцом даже подрались. Я люблю папу, но он козел! Решил, раз меня и мамы дома нет, можно привести чужую бабу. Отец распсиховался и ушел жить на квартиру покойных родителей. А мы с мамулей остались дома. Она никому ничего не рассказала и мне велела молчать, попросила:

– Если дед начнет расспрашивать: «Где Игорь? Почему его вечно дома нет?» – отвечай: «Дедуль, разве тебе мама не объяснила? Папа в командировке, уехал зарабатывать, вернется после Нового года».

Я мамуле пыталась растолковать, что глупо себя так вести. Все равно потом придется родителям правду сообщить, но она плакала:

– Нет, не сейчас. Мне надо успокоиться. Пережить позор. Вот пройдет боль, тогда и объявлю о разрыве.

Я понимала, что мама надеется на возвращение отца, поэтому скрывает его измену. Если растреплешь, что муж урод, как потом с ним дальше жить? Но папа извиняться не спешил. Я ему позвонила, начала ругать, а он заорал:

– Не лезь не в свое дело! Танька в постели бревно с глазами, никогда мне ночью не рада. С бабой меня застукала? Сама виновата, я мужик, а не монах. От жены близости не добился, значит, к другой пошел. Отзынь! Не желаю малолеток слушать, утешай свою мать-дуру, а ко мне не лезь.

Потом мама про конкурс журнала «Красавица» узнала и начала твердить: «Доча, огребешь контракт в Нью-Йорк, уедем вместе в США. Пусть тогда Игорь локти кусает, да поздно будет. Дочь станет всемирно известной топ-моделью, а я ее пресс-агентом. Денег заработаем! По всему миру путешествовать будем, а Гарик со своей уродиной в убогой двушке стухнет. Заплачет твой отец, но нас не вернуть». Она мечтала, как маленькая, папу проучить, а у меня не хватало духа сказать: «Ма, я могу проиграть!»

Но потом все же собралась и произнесла эту фразу. Мама затряслась.

– Нет, нет, нет!

И начала каждый вечер наливаться винищем. Правда, утром огурцом вскакивала, от нее даже не пахло. Когда умерла Галина Сергеевна, я застала маму в нашей раздевалке, случайно там оказалась. У меня ключа от комнаты не было, телефона тоже, мамуля куда-то подевалась, а у моей туфли набойка отлетела. До выхода на сцену было время, я помчалась в гримерку, подумала, вдруг мама там, если ее не найду, Анюту Королеву отыщу, она мне дверь откроет, возьму другие шпильки. Но я никого не встретила, долетела до раздевалки и машинально дверь за ручку дернула. Гляжу, там мама что-то во фляжку Алисы с витаминным чаем из маленькой бутылочки наливает. Она меня увидела, пробку завинтила и говорит:

– Иди быстро в туалет. Сейчас я туда прибегу.

Я у рукомойника застыла, мама вошла и обняла меня.

– Доча! Молчи. Я обеспечила тебе первое место. Мы поедем в Нью-Йорк.

Я ничего спросить не успела, у нее телефон зазвонил, мамуля трубку взяла, улыбнулась, на громкую связь поставила, стало слышно голос Аллы Константиновны:

– Сделала?

– Да, – ответила мама, – я выполнила вашу просьбу. А вы меня не обманете?

– Не впадай в маразм, – сказала Миронова, – я всегда держу слово. Верни стекляшку из-под слабительного. Заставь Галину все выпить, а потом исхитрись как хочешь, но вымой фляжку. И тогда твоя дочь стопроцентно станет победительницей.