Встречь Солнца

Вот он стоит напротив этого, молоденького, — подтянутый, собранный, в чистом комбинезоне, под отворотами которого белеет свежая рубашка. Со стороны можно подумать, что это отец степенно и строго отчитывает непутевого сына.

Парень смотрел на Александра Павловича недоуменно, смешно хлопая широко раскрытыми глазами. Но вот лицо его расплылось в улыбке, он что-то сказал и видимо, поверг Александра Павловича в недоумение, потому что тот умолк и после минутного оцепенения схватил его за руку и потащил через дорогу к зданию конторы.

Домой Александр Павлович вернулся скоро и, усевшись за стол, положил свою большую, сильную руку на угловатую коленку сына.

— Так что ты говоришь? На реку? На реку, братец, сейчас нельзя. Унесет она твой пароход, да и вас тоже, если за ним полезете. А вот завтра у меня рейс до Болотного. Там такой котлован для корабля твоего — как океан! Если не возражаешь, можно съездить.

В тон отцу Гришутка солидно ответил:

— Не возражаю. А Кольку возьмем?

— Кольку? Савеличева, что ли? Ну, что ж, возьмем и Кольку.

Мария Яковлевна облегченно вздохнула.

Вечером, когда Гришка, в сотый раз проверив завод красавца парохода, так и заснул с ним в руках, Мария Яковлевна услыхала от мужа о событиях минувших суток.

3

Как только Щелкачев появился утром в гараже, его сразу вызвали к Соколову.

Тучный и не по комплекции подвижный начальник автопарка был ровесником Александра, но выглядел значительно старше. Старили его нездоровая одутловатость, очки и лысая голова. Беседуя с кем-нибудь, он осторожно поглаживал лысину, словно проверяя, не вырос ли на ней ненароком хоть один волосок.

Когда Щелкачев вошел в кабинет, Соколов распекал Степана Савеличева. Степан, высокий и худой шофер, про которого говорили, что, садясь в кабину, он складывается пополам, исподлобья смотрел на Соколова, не перебивая его. Увидев Щелкачева, Соколов неожиданно спокойно сказал:

— А, Щелкачев. Ты-то как раз и нужен. Подожди минутку.

И снова без паузы перешел на крик:

— Ты что же думаешь, я с тобой возиться буду? С машины сниму! Слесарем поишачишь — поймешь, почем фунт лиха. Там много не заработаешь! А то отъелись тут, передовички! Нет, ты посмотри на эту цацу, — обратился он к Щелкачеву. — Отдохнуть, видите ли, не успел! Да ты знаешь, что я вот этими самыми руками еще лет двадцать назад на этих дорогах по трое суток без передыху баранку крутил?!

И он продемонстрировал Савеличеву свою белую пухлую руку с чернильными пятнами на указательном и большом пальцах.

— А вы? Что вы, я спрашиваю!? Одно только имя что колымские шоферы. В общем, в гараже твое место, а не за баранкой.

Савеличев прищурил глаза и сделал шаг вперед.

— А что вы мне грозите? — тихо и зло процедил он сквозь зубы. — Работой пугаете? Да вот эти руки, — он протянул мозолистую, со сбитыми ногтями, пропитанную машинным маслом руку к самому лицу Соколова, — еще ни от какой работы не отказывались. Только не вы мне права давали, не вам их и отбирать.

Он резко повернулся и вышел, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла.

— Видал? — после неловкой паузы заговорил Соколов. — Как он меня, а?

И начальник засмеялся дробным смешком. Но улыбка тут же слетела с его лица:

— Так ему это дело не пройдет. Как думаешь?

Щелкачев вместо ответа спросил:

— Меня вызывали?

— Вызывал. Дело есть. Да ты сиди, сиди… Звонили, понимаешь, из райкома. Первый секретарь. «Морозный» знаешь?

— Бывал.

— Там надо два прибора с участка на участок перебросить. Дорога неважная, но пройти можно. Короче говоря, зиму чесались горнячки, а теперь мы отдуваться должны. Но секретарю я слово дал, что сегодня машина у них будет. Улавливаешь?

Александр Павлович встал.

— Ясно. Только если обо мне речь, то сегодня я на профилактике.

— А черт с ней, с профилактикой! Приедешь — отдохнешь. Нельзя же перед секретарем райкома лицом в грязь.

— Да не об отдыхе я, — досадливо поморщился Щелкачев. — Коробку разобрал, барахлит что-то.

Соколов присвистнул.

— Ну что ты будешь делать! Как сговорились. Все ходовые машины в разгоне, кроме твоей, а ты и ее на прикол!

— У меня сегодня по графику профилактический день.

— Да что ты мне — график, график! В бумажку смотришь! Что теперь мне делать прикажешь?!

— Так у Савеличева вот машина на ходу. Отдохнул бы немного и…

— Правильно. Вот и поедешь на его машине, — обрадовался Соколов.

— Пусть Степан и едет. С какой стати я на его машину сяду? Непорядок это.

— Скажи на милость, — непорядок! Я здесь порядки устанавливаю. Иди оформляй путевку. Чтобы через полчаса тебя здесь не было.

Александр Павлович махнул рукой и вышел.

Степана он застал в гараже, возле машины.

— Слыхал? Вот так-то, — мрачно ухмыльнулся Савеличев. — Воюет наш бывший пролетарий, круто заворачивать стал. Как бы ему на таких поворотах в кювет не сорваться. Ты едешь, что ли?

— Выходит, мне придется, — словно оправдываясь, подтвердил Щелкачев и замолчал. Он не знал, как сказать Степану, что едет он на его машине.

— А ты не мнись, — выручил его Степан. — На моей? Я так и подумал, когда он тебя вызвал. Кому-кому, а тебе я свою старушку со спокойной совестью доверить могу. Как бы только она не подвела. Я же на ней без малого полторы тысячи километров прошел. Дороги-то весенние, сам знаешь. А я ее, — он любовно погладил крыло машины, — даже посмотреть не успел. В пять часов прибыл. Пока обмыл, загнал в гараж — семь. А в девять уже из-под одеяла выволокли. Ему что, — Степан кивнул в сторону конторы. — Он считает, что машина, как человек, сознательность проявлять должна: самому, мол, секретарю обещано, а человек, как машина, по трое суток без отдыха может вкалывать.

— Так у него свой опыт есть.

Степан не понял иронии.

— Знаю я его опыт. Может, кто и не выпускал по трое суток баранку, да только не он. Заместителя начальника управления на «эмке» возил, и то больше на охоту, чем по делу. Бывший хозяин и пристроил его начальником в гараж. За особые заслуги-услуги. С тех пор и растет понемногу — больше вширь, чем ввысь.

— Ты все-таки не горячись, Степа…

— А чего мне? Правда на моей стороне, на Соколове свет клином не сошелся. Да и ты был бы прав, если б отказался.

Александр Павлович покачал головой.

— Ты что же думаешь, я Соколова испугался? Нет. Только раз секретарь райкома звонил, значит, помочь там действительно надо. Промывка на носу и, может, от этого дела успех целого коллектива зависит. Если что, ведь не Соколова, а нас всех недобрым словом поминать будут.

— Что ж, пожалуй, верно, — согласился Степан. — Поезжай, в общем. Ручаться трудно, но думаю, что не подведет, — кивнул он на машину.

4

В воротах дежурный механик спросил: