Встреча на подсолнуховом поле

Триана освободила волосы из-под заколки и продолжила.

– Но это возможно и оттого особенно дорого, – повернувшись к окну, она коснулась ладонью влажного стекла. – Встретить того, кому ты станешь важен, кто раскроет тебе свою душу и полюбит тебя – это и есть самый ценный дар богов, который получить могут многие, но осознать его важность лишь единицы. С нашей первой встречи прошло почти четырнадцать лет. Время это не показалось мне необычайно легким или стремительно проходящим, как часто поют барды о влюбленных людях, но оно стало для меня ярким и счастливым. У нас с Герольдом не осталось наследников: первый наш сын погиб на охоте, а второго убили заговорщики. Наша старая врачевательница, умершая несколько лет назад, раньше часто говорила мне, что высшая цель жизни передать ее дальше, то есть завести потомков, но теперь Герольд исчез из этого мира, не оставив новой части себя.

Даша судорожно прижала руку ко рту, пытаясь не дать вырваться сдерживаемым рыданиям. Чувство, когда мир рушится, без возможности однажды вновь стать прежним, живым и полным любви, жгучей болью прошло через нее. Слова, что когда-то сказала принцесса о своем муже, особенно явственно вновь прозвучали в сознании девушки, и от собственного бессилия хотелось самой исчезнуть и спрятаться, только бы не ощущать горячего стыда, что не может облегчить исступленную и едкую боль души принцессы.

– А теперь, – твердо произнесла Триана, – оставь меня.

Даша спрыгнула с подоконника и, не разбирая дороги, бросилась прочь, глотая рвущиеся из груди хрипы. Дверь за ней закрылась, с треском ударившись о стену, а девушка поспешила наверх, путаясь в длинном подоле платья, уже испачканном и порванном. Она миновала покои принцессы и побежала, желая скрыться в своей комнате. Выбрав более длинный путь через террасу, чтобы не столкнуться с веселящимися гостями, чьи улыбки ей сейчас будет невыносимо видеть, Даша взбежала на свой этаж, но в коридоре споткнулась и упала, больно ударившись руками и содрав кожу с ладоней о шершавый каменный пол.

– Даша! – раздался над ней взволнованный голос. – Ты не ушиблась?

Сильные руки обхватили ее за плечи, помогая подняться, но силы оставили Дашу и она вновь осела на пол. Вереск опустился рядом с ней на колени, встревоженно пытаясь заглянуть девушке в глаза. Обхватив себя руками в бессмысленной попытке защититься от режущей душу боли, она склонила голову и заплакала, не в силах больше сдерживать переполняющую ее тоску. Вереск испуганно дернулся, но, помедлив мгновение, наклонился и обнял девушку, прижимая к себе. Даша пыталась сказать ему о случившемся, но фразы обрывались и путались, сливаясь с надрывными рыданиями, идущими, казалось, из самой ее души.

Даша почти не чувствовала, как юноша поднял ее на руки и спустился на нижние этажи, где была кухня; сознание заволокло болью и нежеланием верить в реальность произошедшего, ведь что для других станет лишь очередной новостью и занятной историей, о которой можно сплетничать, наигранно охая или даже иронично посмеиваясь, то для принцессы Трианы смерть мужа – собственная смерть.

Ощутив под собой жесткую поверхность, Даша открыла глаза, тут же зажмурившись от света нескольких свечей, показавшегося ей сейчас болезненно ярким. Заметив это, Вереск спешно потушил их все, кроме одной, которую поставил на пол в другой конец крошечной коморки, где они сейчас находились.

– Это моя спальня, – пояснил юноша. – Мы живем здесь с одним из других помощников по имени Том, но пару дней назад он отпросился у Тетушки Бары и уехал домой, пообещав вернуться через неделю. Лежи-лежи, – он стремительно вернулся к кровати, устланной лишь тонким матрацем да старым покрывалом, и, сев на ее край, положил ладонь на лоб девушки, тревожно хмурясь. – Горячий. Как бы ты ни заболела. Подожди немного, я сделаю тебе сладкий чай.

Не дожидаясь ее ответа, Вереск вскочил на ноги и выбежал из комнаты. Едва дверь за ним закрылась, Даша перевернулась на бок и, подтянув колени к груди, обхватила их руками, вновь прикрывая глаза. Жалость к принцессе, потерявшей искреннюю любовь и единственного родного человека, которому она могла безоглядно доверять, острыми зубами впилась в ее сердце. Даже услышав мягкие шаги вернувшегося друга, она не пошевелилась, а Вереск, поставив кружку на пол, опустился на край кровати и погладил девушку по руке.

– Даша, – ласково обратился он к ней, – почему ты плакала?

– Сегодня, – судорожно выдохнула девушка, приподнявшись и опершись плечом о стену, подле которой стояла кровать, – принцесса Триана получила письмо из Мара, где был по службе ее муж, с известием, что того убили вместе со свитой, когда они возвращались ночью из дома одного знатного господина, что пригласил их на ужин, дабы обсудить все условия договора, который они планировали заключить между нашими королевствами. Герольда пронзили мечом насквозь, и он еще несколько часов был жив, в бреду беспрестанно повторяя имя своей супруги. Письмо прислал один из гвардейцев, во время патруля обнаруживший перебитую свиту.

Вереск на мгновение прикрыл глаза и нервно сглотнул, но после, резко выдохнув, склонился и взял с пола кружку, протягивая ее девушке. Даша осторожно обхватила ту ладонями, ощущая исходящее от нее тепло. Если бы только была возможность впитать в себя этот жар, но можно закутаться во множество пуховых одеял, только теплее от этого не станет и дрожь никуда не денется, ведь ледяное дыхание разливается по телу не из-за стоящей в комнате прохлады.

Да и есть разве способы согреться, когда холодно душе?

Задвинув полупустую кружку под кровать, Вереск вновь вышел из комнаты и вернулся с небольшим тазом, полным воды, и чистым полотенцем. Сбросив обувь, он забрался с ногами на кровать, разместившись напротив Даши, и поставил таз рядом на пол. Взяв ее ладони в свои руки, он ласково провел по ним смоченным в воде полотенцем, смывая пыль и кровь с оставшихся после падения ссадин. Девушка поморщилась и закусила губу, когда ранки засаднило, но, отбросив полотенце, Вереск склонился и, бережно сжимая в руках ее ладони, тихонько подул на них, отчего боль медленно начала отступать.

– Оставайся сегодня здесь, – негромко произнес юноша. – Тебе нужно отдохнуть. Не бойся, я буду рядом, а ты постарайся не переживать о случившемся с Трианой. Это ее боль, не твоя. Спи спокойно, завтра я провожу тебя в твою комнату.

– Спасибо, Вереск, – одними губами прошептала Даша, ощущая, как слезы вновь наворачиваются на глаза. Потянувшись, она обняла его за шею, прерывисто всхлипывая. Коснувшись ее волос, Вереск лег рядом, обнимая дрожащую девушку. Осторожные прикосновения его теплых рук, гладящих ее по голове и спине, растворяли все тревоги и печаль, расслабляя и погружая сознание в темноту. Сжав ткань одежды юноши, Даша придвинулась ближе и почти беззвучно произнесла. – Прости меня. Прости, что забыла о своем обещании. Прошу тебя, не злись на меня.

– Я на тебя и не злился, – услышала она тихий шепот, прежде чем забылась беспокойным сном. – Ты ведь мой самый близкий и любимый друг.

Глава шестнадцатая

Глухой стук ворвался в сознание Даши, и, вздрогнув, девушка открыла глаза, силясь в темноте разглядеть комнату, но тут же вновь прикрыла их, ощущая, как саднит кожу из-за вчерашних слез, а тело ноет после ночи, проведенной в тесном и неудобном платье. Тревожный и вязкий сон не принес даже малого утешения, всю ночь разрывая кошмарами и обрывками воспоминаний, отчего сейчас Даша чувствовала себя еще более разбитой. Вереск, безусловно, прав, и эта боль принадлежит не ей, а принцессе, только Даша не могла избавиться от страха, что подобное может случиться с ней, и однажды единственный любимый всей душой человек умрет.