Встречи во мраке (Сборник)

А что касается финансов, то вы не учли несколько существенных моментов. Я имею в виду устройство лаборатории и покупку аппаратуры. Вы имеете какое-нибудь представление о стоимости специальной вентиляционной системы, печей для плавки и остального оборудования: турбин, электролитных аппаратов, катодных труб и т. п.?

— Приношу свои извинения. Я чистейшей воды дилетант. А что касается вашего прошлого, доктор?..

— Мюнхен в Германии, Сорбонна во Франции, Металлургический институт в Штатах. Специальная лаборатория и исследования под руководством Юблика в Вене и старика Шарко в Париже. Три года в Бюро стандартов США при департаменте металлургии, после чего я приобрел американское гражданство. Пять лет в одной из крупнейших на Американском континенте сталелитейных компаний. В промежутках — независимые исследования, во время которых постепенно родилась идея, сейчас мною разрабатываемая.

А как вы познакомились с доктором Дженни?

— Нас свел один мой коллега, которому я доверял. Я был беден, и мне требовалась помощь человека, который мог бы добыть финансы, помогать мне в технических вопросах и на кого я мог бы всецело положиться. Доктор Дженни согласился па все мои условия. Он с энтузиазмом взялся за дело. Дальнейшие выводы вы можете делать сами.

— А почему миссис Доорн решила прекратить финансировать вашу работу?

Между бровями Кнайзеля пролегла складка.

— Она устала. Две педели назад она вызвала доктора Дженни и меня к себе домой. Вместо обещанных нами шести месяцев эксперименты растянулись на два с половиной года и все еще не были закончены. Миссис Доорн сказала, что она утратила к ним интерес. Вполне дружелюбным тоном она информировала нас о своем решении, а нам нечего было сказать, чтобы изменить его.

Мы ушли удрученные. У нас еще оставалось немного денег. Мы решили прекратить опыты только тогда, когда средства истощатся окончательно, а до тех пор работать, не жалея сил. Тем временем доктор Дженни должен был попытаться добыть денег где-нибудь еще.

Окружной прокурор громко кашлянул.

— А когда миссис Доорн сообщила вам это, она сказала, что ее адвокат составляет новое завещание?

— Да.

Инспектор Квин похлопал ученого по колену.

— А вы не знаете, было ли это новое завещание составлено и подписано?

Кнайзель пожал плечами.

— Не знаю. Искренне надеюсь, что нет. Если первое завещание останется в силе, то это упростит дело.

— И вы не пытались узнать, подписано ли второе завещание? — мягко осведомился Эллери.

Кнайзель погладил бородку.

— Я никогда не впутываю в свою работу подобные прозаические соображения. К тому же я столько же философ, сколько металлург. Что будет, то будет.

Эллери внезапно вскочил на ноги.

— Вы просто великолепны, доктор! — Он пригладил волосы и устремил взгляд на Кнайзеля,

— Благодарю вас, мистер Квин.

— И все же я чувствую, что вы не такой бесчувственный фаталист, каким хотите казаться! Например,— Эллери склонился над маленьким человеком, фамильярно положив руку на спинку его кресла.— Я убежден, что если в данный момент приставить кардиометр к вашему телу, то он зарегистрирует ускорение пульса при следующем заявлении: Эбигейл Доорн убили прежде, чем она подписала второе завещание...

— Напротив, мистер Квин,— белые зубы ярко блеснули на его смуглом лице.— Я вовсе не удивлен, так как ваш метод и мотив вполне очевидны. Должен заметить, что подобный намек недостоин вашего интеллекта... Это все, сэр?

Эллери резко выпрямился.

— Нет. Вам известно, что доктор Дженни получает большое личное наследство от миссис Доорн?

— Известно.

— Тогда можете идти.

Кнайзель поднялся и с грацией поклонился Эллери, Обернувшись, он поклонился инспектору, окружному прокурору, Кронину и Вели и с невозмутимым видом вышел из приемной.

Простонав, Эллери плюхнулся в кресло.

— Да, на сей раз,—вздохнул он,—Эллери Квин встретил достойного противника.

— Вздор! — Взяв очередную понюшку табаку, инспектор чихнул и подпрыгнул на стуле.— Это не человек, а ходячая пробирка!

— Странный тип,— буркнул Сэмпсон.

Пит Харпер развалился в кресле в дальнем углу комнаты, надвинув шляпу на глаза. В течение допроса доктора Кнайзеля он не произнес ни звука и не отрывал взгляда от лица ученого.

Теперь журналист поднялся и зашагал по комнате. Эллери и он молча посмотрели друг на друга.

— Ну, старина,—наконец заговорил Харпер,—если вы не возражаете против путаных метафор, то вы ухватились за кончик айсберга в человеческом облике.

— Я склонен согласиться с вами, Пит.— Эллери вяло улыбнулся и вытянул ноги.— Очевидно, вы не истолковываете в благоприятную сторону тот научный факт, что многие айсберги на девять десятых погружены в воду?..

Глава 13 Разговор с администратором

Уцепившись огромной ручищей за дверной косяк, сержант Вели, выглянув в коридор, беседовал с кем-то из своих подчиненных.

Эллери Квин неподвижно сидел в кресле с мрачным выражением лица, погруженный в горькие и бесплодные размышления. Инспектор Квин, окружной прокурор и Тимоти Крбнин энергично обсуждали запутанные детали дела.

Только Пит Харпер, лениво закинувший ноги за перекладину кресла, казался полностью довольным самим собой и окружающей действительностью.

Но вскоре эту праздную атмосферу нарушило шумное вторжение полицейских фотографов и экспертов по отпечаткам пальцев.

Сэмпсон и Кронин подняли пальто и шляпы с кресел, на которые они их небрежно бросили, и отошли в сторону.

Главный фотограф пробормотал какие-то неясные извинения, и все сотрудники без лишних слов приступили к работе, заполнив собой сразу приемную, операционный зал и анестезионную.

Одни столпились вокруг операционного стола, другие, воспользовавшись лифтом в приемной, спустились в подвал, чтобы сфотографировать покойную и следы насильственной смерти.. Бело-голубые вспышки мелькали на всем этаже. Острый запах магниевого порошка смешивался с резким ароматом медикаментов, создавая невообразимое зловоние.

Эллери, прикованный своими мыслями к креслу, словно Прометей к Кавказским горам, едва замечал окружающие его звуки и запахи.

Инспектор послал полицейского с каким-то поручением, и тот почти сразу же вернулся вместе с моложавым рыжеватым человеком с серьезным выражением лица.

— Это он, шеф.

— Вы Джеймс Пэрадайс, управляющий госпиталем?— осведомился инспектор.

Человек в белом кивнул, проглотив слюну. Влажные светлые глаза придавали ему печальный и в то же время мечтательный вид. Кончик носа у него был неестествен но выпуклым, ноздри большие и какие-то угловатые. По бокам торчали большие красные уши, ярко, пламенеющие на фоне смертельно бледного лица.