Встречи во мраке (Сборник)

Дженни не волновали эти юношеские выходки. Его твердая рука помогла молодому шалопаю завершить образование и после этого устроиться на прохождение стажировки в Голландском мемориальном госпитале.

— Так вот почему его лицо показалось знакомым Айзеку Коббу! — буркнул себе под нос инспектор, который внимательно слушал рассказ Суансона, нахмурив брови.

Окончив стажировку и будучи долгое время на хорошем счету, Томас Дженни стал полноправным сотрудником хирургического отделения госпиталя под руководством. своего отчима. Сначала он исправно исполнял свои обязанности.

Сделав паузу и облизнув губы, Суансон продолжал, устремив отсутствующий взгляд поверх головы окружного прокурора:

— Это случилось ровно пять лет назад. Я сорвался и начал снова пить. Однажды утром я оперировал пациентку будучи в нетрезвом виде, рука дрогнула в критический момент, нож вонзился слишком глубоко... и она умерла на операционном столе.

Никто не произнес ни слова. Экс-хирург, казалось, снова переживает ту страшную минуту, когда все его труды, планы и мечты пошли прахом. Тогда он едва не умер от страха. При этой трагедии присутствовали три свидетеля, но жесткий профессионально-этический кодекс помешал этой истории выйти за пределы госпиталя. Доктор Дженни лично информировал миссис Доорн о случившемся несчастье и о виновности своего пасынка. Старая леди была неумолима, и молодому хирургу пришлось оставить работу...

Он был вынужден подчиниться. Несмотря на все усилия его отчима, слухи о происшедшем постепенно распространились, и в результате двери всех больниц для него оказались закрытыми. Вскоре его без особого шума лишили врачебной лицензии. Доктор Томас Дженни стал просто Томасом Дженни, который из самозащиты решил взять девичью фамилию своей матери — Суансон.

Он переехал в пригород — в Портчестер. Под новой фамилией, благодаря влиянию отчима и его широким связям он смог устроиться страховым агентом. Суансон бросил пить. По его словам, страшное событие помогло ему осознать собственную глупость, но было слишком поздно. Медицинская карьера была для него закрыта.

— Я не виню никого из них,— горячо говорил он.— Ни старую леди, ни отчима. Его профессия для него все. Может быть, он и мог бы спасти меня с помощью личного влияния на миссис Доорн. Но у него были слишком суровые моральные правила и, кроме того, он понимал, что если я когда-нибудь и стану человеком, то для этого мне необходим хороший урок...

Доктор Дженни никогда не бранил своего непутевого пасынка, несмотря на все страдания, которые тот причинил ему, сокрушив все его планы и надежды. Тайком он помогал молодому человеку в устройстве новых дел к новой жизни. Он прямо обещал, что если Томас будет вести трезвую трудовую жизнь, то в их отношениях ничего не изменится и молодой человек по-прежнему останется единственным наследником Дженни.

— Это было чертовски благородно с его стороны,— пробормотал Суансон.— Отец не мог бы поступить порядочнее, даже если бы я был его родным сыном...

Он умолк, нервно сминая поля своей шляпы длинными сильными пальцами хирурга.

Сэмпсон кашлянул.

— Конечно, это представляет дело в ином свете, мистер... мистер Суансон. Теперь я понимаю, почему доктор Дженни отказался навести нас на ваш след. Старый скандал...

— Увы, да... Это свело бы на нет пять лет честной жизни, развалило бы мои дела и разоблачило бы меня как ренегата-хирурга, преступно нарушившего свои обязанности и, следовательно, ни в чем не заслуживающего доверия.

По словам Суансона, и он, и его отчим немало намучились за эти лихорадочные дни. Если бы доктор Дженни предоставил полиции сведения о местопребывании Суансона, то старая история неизбежно всплыла бы, а они оба этого ужасно боялись.

— Но теперь,— продолжал Суансон,— когда папа очутился в таком угрожающем положении, я не мог позволить личным соображениям стоять у меня на пути... Надеюсь, джентльмены, что я очистил доктора Дженни от подозрений? Все это было трагической ошибкой... Что же касается цели моего визита к нему в понедельник утром, то я просто хотел занять у него немного денег — 25 долларов. У меня вышла заминка в делах, и мне срочно понадобились деньги. Папа был великодушен, как всегда, и дал мне чек на 50 долларов. Я получил по нему деньги, как только вышел из госпиталя.

Он окинул собравшихся взглядом, в котором светилась безмолвная мольба. Инспектор мрачно рассматривай свою табакерку. Комиссар скромно встал и выскользнул из комнаты — снаряд оказался холостым, и больше необходимости его присутствия не было.

Когда Суансон снова заговорил, его голос звучал еще менее уверенно. Он робко осведомился, удовлетворены ли они? Если да, то он просил бы не сообщать прессе о его истинной биографии. Он полностью в их распоряжении. Если потребуются его показания, то он с удовольствием выступит как свидетель, хотя чем меньше будет при этом рекламы, тем лучше, потому что всегда возможно, что какой-нибудь репортер раскопает его прошлое и опубликует факты о старом скандале.

— На этот счет вам нечего беспокоиться, мистер Суансон.— Окружной прокурор казался огорченным.— Ваш рассказ полностью оправдывает вашего отчима. Перед лицом такого железного алиби мы не можем арестовать его, и дело не получит широкой огласки. Верно, Кью?

— Во всяком случае, не сейчас.— Инспектор взял понюшку табаку и чихнул.— Мистер Суансон, видели ли вы доктора Дженни после вашего визита в госпиталь в понедельник утром?

Бывший хирург замялся, потом, нахмурившись, поднял голову.

— Теперь не имеет смысла отрицать это,— сказал он.— Я видел отца. Он тайком приехал в Портчестер в понедельник вечером. Я не хотел говорить об этом, но... Его беспокоило, что меня разыскивают. Он хотел, чтобы я покинул город и уехал на запад или еще куда-нибудь. Но когда он рассказал мне, как сердиты в полиции за его молчание, то я, естественно, не мог уехать и покинуть его в беде. В конце концов, в связи с убийством никому из нас нечего скрывать. А бегство расценили бы как признание вины. Поэтому я отказался, и он уехал домой. А этим утром... ну, я рано приехал в город, и мне сразу же попалась на глаза статья...

— А доктор Дженни знает, что вы явились к нам с этим заявлением? — спросил инспектор.

— О, нет!

— Мистер Суансон,— старик посмотрел в глаза молодого человека.— Можете ли вы дать какое-нибудь объяснение этому преступлению?

Суансон покачал головой.

— Для меня оно непостижимо. Разумеется, я не слишком хорошо знал старуху. Когда она стольким помогла отцу, я был ребенком, а потом меня отослали учиться. Но это, конечно, не папа. Я---

— Понимаю.— Инспектор снял трубку с одного из телефонов на письменном столе Сэмпсона.— Ну, только для проформы, молодой человек, я вас проверю. Подождите минуту.— Он набрал номер Голландского мемориального госпиталя.— Алло! Мне нужно поговорить с доктором Дженни!

— Это телефонист. Я... Простите, а кто это говорит?

— Инспектор Квин из Главного полицейского управления. Быстро!

— О, одну секунду!—послышались щелчки, после чего в трубке раздался знакомый мужской голос.

— Алло, папа.

— Эллери? Какого черта... Где ты находишься?

— В кабинете Дженни.

— Как ты туда попал?

— Просто зашел сюда три минуты назад. Я пришел повидать Джона Минчена. Папа, я должен...

— Заткнись! — рявкнул старик.— Дай мне сказать. Есть новости. Сегодня утром пришел Суансон. Мы только что выслушали его рассказ. Он весьма интересен... При встрече я расскажу тебе все детали и дам расшифрованную стенограмму его показаний... Он сын доктора Дженни...