Встретимся в Силуране!

Дагерта не стала спрашивать, чем промышляет ватага, в глубине души подозревая, что правдивый ответ ей все равно бы не понравился. Глянуть хоть на того, что у них за старшего: так глазищами и зыркает по сторонам!..

Тут неприятный гость — ну, словно почуял, что о нем думают! — властным жестом подозвал Дагерту:

— Эй, хозяйка, не заходили к тебе на днях двое? Один — здоровенный, морда рябая… а другой — тощий такой, патлы во все стороны торчат…

— Не заходили, господин мой. У нас сейчас народу мало, осень же… а зимой и вовсе никого не будет, — вздохнула Дагерта, на миг забыв о своих опасениях.

Гость задумчиво почесал подбородок и вернулся к игре в «радугу», которую азартно вела компания:

— Подкова, роза, кинжал… э-эй, куда — мошенничать?! Тебе что, бабка, жить надоело?

— Смотря с кем! — лихо ответила старуха.

В это время наверху запищал Нурнаш. Забыв обо всем на свете, хозяйка взбежала по лестнице на второй этаж, промчалась по деревянной галерейке, ворвалась к себе в комнату.

— Здесь я, малыш! Бросили тебя, да? Сейчас мама покормит свою радость… Вот попросим папу, купит он нам рабыню, будет у Нурнаша няня, не будет он без присмотра в люльке лежать…

Наследник постоялого двора отозвался сердитым плачем. Он не поддавался на пустые посулы — недоверчивый и упрямый, как его отец.

Покормив сынишку, Дагерта неохотно спустилась вниз и подошла к оконцу, похожему на бойницу. За оконцем простирался до самого забора голый осенний огород, на котором произрастало накренившееся пугало. У пугала был такой вид, словно оно серьезно обдумывает побег через забор в лес.

Где же Кринаш, почему не возвращается?

Неприятная четверка резалась в «радугу» — только костяшки гремели. Играли на «королевское желание». Очередным «королем» стал долговязый парень с головой, похожей на охапку соломы. И башка эта соломенная возвышается над собеседниками чуть ли на целый локоть. Разумеется, друзья называют его Недомерком — а как еще его называть? Ну и вид у бедняги — словно его нарочно в длину вытягивали! Сам длинный, руки длинные, шея длинная… Даже нос длинный. И зубы как у зайца. Стоит, соображает, какое бы желание задумать…

— Вот! — ткнул Недомерок пальцем в сторону хозяйки. — Пусть она нам споет!

Додумался, дурень! Будто Дагерта с ними играет!

— Эй, хозяюшка! — возвысил голос главарь. — Слышишь, чего просят? Пой, раз «король» велит!

Дагерта обвела гостей взглядом. Два меча, кистень, прислоненный к стене топор… Да был бы дома Кринаш, разве позволил бы гостям переступить порог «зала» с оружием? Даже если б на огонек пожаловала волчья стая, Кринаш и их бы заставил клыки в сарае оставить, только потом пригласил бы в дом!

А теперь… теперь надо попробовать уладить дело мирно.

— Ой, тума-ан над лугом расстила-ается! — затянула женщина неожиданно красивым, звучным голосом. — Ой, со мно-ою милый мой прощается!..

Закончив недлинную песню, хозяйка выдавила улыбку и отошла от стола, гадая, что делать дальше. Молчун, конечно, не трус, но оружия в руках сроду не держал, раб есть раб. Сама Дагерта может кому угодно в лоб засветить, но драться с четверыми вооруженными буянами…

Хозяйка с надеждой оглядела гостей, склонившихся над мисками с кашей.

Матросы и капитан «Летящего» были сейчас на борту, что-то чинили. Так, а в доме кто? Трое пожилых купцов… и зачем они без охраны ездят, грибы старые?.. Худенькая бледная девушка из Фатимира — осиротела и едет в столицу к родственникам… Бродячий лекарь с парнишкой-подмастерьем… В самом углу — тот верзила с пустыми глазами, о котором беспокоился Кринаш. Ох, как не хочется к нему обращаться! Но, видно, придется.

Дагерта подхватила кувшин с вином, подошла к гостю, склонилась над ним, наполняя кубок, и шепнула:

— Если вон те четверо разбуянятся… не поможет ли мой господин их успокоить?

Тяжелая голова медленно повернулась на короткой шее. Оловянные глаза равнодушно глянули в лицо Дагерте.

— Иди в болото, дура… не мешай есть!

Женщина попятилась, да ее спиной грянул хохот: закончился новый кон «радуги», у четверки появился новый «король». Им оказался смазливый парень со светлыми холеными усами и короткой бородкой.

— Чего я хо-очу? — сказал он нараспев. — Та-ак чего же я хо-очу?

Он легко перепрыгнул через скамью и пошел вдоль столов, поглядывая по сторонам своими наглыми, немного навыкате, глазами.

Хозяйка уже поняла, почему Красавчик так разговаривает: он заикался, стыдился этого и поэтому старался выпевать каждую фразу.

Парень прошел мимо притихшей девчушки из Фатимира, вдруг остановился, обернулся и резким движением выдернул ее из-за стола. Грубо облапив девушку, он громко, с чмоканьем поцеловал ее.

— Вот чего я хо-отел! — гордо заявил он под одобрительные возгласы дружков.

Перепуганная девчонка громко разрыдалась. Дагерта поспешно ухватила ее за руку, утащила наверх, в свою комнату, сунула тазик с водой и полотенце. Девушка уняла рев, но продолжала судорожно всхлипывать. Опытная Дагерта знала, что в таких случаях лучше не утешать. Она строго цыкнула на девчонку, указала на захныкавшего в колыбели Нурнаша:

— Разбудила — теперь давай укачивай!

Растерявшаяся девушка проглотила последний всхлип и покорно взялась за край колыбели, а Дагерта поспешила вниз, кипя от гнева. Что они себе позволяют, эти мерзавцы?!

Внизу четверка продолжала передавать из рук в руки коробку с костяшками. Хохот и брань не утихали, но пока новых неприятностей вроде бы не произошло…

— Хозяюшка! — вежливо окликнул Дагерту юный помощник бродячего лекаря. — Милостивая госпожа! Нельзя ли добавки?

Надо же, все уплел! А такой вроде тощий да бледненький… Ничего не поделаешь: заплатив вперед, постоялец имеет право лопать, пока пузо не треснет.

Дагерта поспешила на голос, неся миску, из которой валил пар.

— Кушай, маленький, кушай… ну ты, маленький, и жрать!.. — Последнее было сказано негромко и в сторону.

За ее спиной Ильен перемигнулся с учителем. Первая порция в мешочке из плотного полотна уже грела бок Айрунги под балахоном. Путь предстоял долгий, грех было не запастись бесплатной провизией. Только бы не заметила хозяйка! За такие фокусы хитрому гостю могут и ребра пересчитать!

Но Дагерта уже забыла о них, прислушиваясь к голосам за соседним столом.

— Две по-одковы и ро-оза! Да-авай, Шершень, кида-ай!

— Подкова, кинжал, морская звезда… Держи, бабка, теперь ты…

— Алмаз, кинжал, дракон!