Всячина

– Михаил Петрович, - начала скрипуче консьержка, поймав его взгляд.
– Нельзя же так...

– А пошла ты в пень, карга старая, - ответил он и даже не почувствовал никакого стыда.

Потому что надоели все. Был бы пулемет - всех бы застрелил. Своими руками.

...

– Ой, дед, ты дома, что ли? А наши все говорят, что ты болеешь, - этот мальчишеский голос был последней каплей.

– Болею я, внук, - сказал Михаил Петрович и почему-то заплакал, сидя на полу у тумбочки.

Плакать старался неслышно, чтобы не пугать парня.

– Болею, да, но - дома. Это такая совсем нестрашная болезнь. Старость называется.

Хотелось говорить и говорить, вслушиваясь в чуть хрипящий...

– А ты что, простыл, что ли?
– встрепенулся было.

– Да не-е... Это мы с Витькой с уроков сбежали. Вот, думали, куда кости двинуть.

– С уроков - это плохо, - начал Михаил Петрович, но малец тут же перебил:

– Ага, плохо. Как сам-то в детстве, так было можно, да? А теперь время, значит, другое, ага? Вот только ты еще не начинай, как родаки.

– А я и не начинаю, - все же начал Михаил Петрович.

– Мишка, Мишка!
– донеслось из трубки.

Это, наверное, Витька подбежал - Мишкин друг. И так вдруг закололо сердце: Мишка... Внук...

– Дед, так ты нас пустишь с Витькой? Мы у тебя отсидимся до вечера, ага?

– Ага, - кивнул он в зеркало, вслушиваясь, впитывая такой знакомый родной голос.
– Приходите, конечно. Я вам тут чаю поставлю. И бутербродов. Тебе, Мишка, и Витьке твоему...

– Ты у меня самый мировой дед! Скоро будем! Жди!

Связь оборвалась.

...

Когда Михаила Петровича хоронили, бабки у подъезда говорили, что вот был ведь человек-дрянь, ну, просто никому не нужный человек. И злобный такой всегда. Гонор свой всегда показывал. И не здоровался. И даже ругался со всеми. А вот же, умер-то с улыбкой. И смотри, смотри - совсем другой же стал. Хороший какой...

Стреляют

– Кто, откуда, куда, зачем?
– строго спросил небритый мужик в грязном потрепанном серо-зеленом камуфляже.

Автомат у него тоже был потертый, местами добела. Два магазина скреплены простой синей изолентой. На ногах - легкие удобные кроссовки.

– Да-а-а, - сказал Мишка.

Он всегда начинал так, потому что немного заикался, и как бы разгонялся, когда надо было говорить.

– Стреляли!
– выпалил он после длинного "да-а-а".

И рассмеялся. Уж этот-то фильм знали все.

Мужик нахмурился, рассматривая машину:

– А точнее?

– Еду вот вам привезли.

– Еда - это же хорошо!
– обрадовался мужик и махнул своим рукой - мол, все в порядке, все по делу.

Парни в таком же камуфляже раздвинули обмотанные колючей проволокой рогатки и старая медицинская "буханка", чихая от плохой горючки, вкатилась на блокпост.

Стандартный блокпост - это бетонные блоки и мешки с песком. Обязательный ручной пулемет. Лучше, если их несколько. На богатых "блоках" стояли БМП и станкачи. Иногда даже были ротные минометы. А против чужой техники - гранатометы в каждом углу. Обычные одноразовые "мухи" - легкая артиллерия пехоты.

На этом гранатометы были в наличии, и стволы пулеметов торчали в бойницы. Нормально живут, выходит.

– А что, - спросил я, осматриваясь.
– Броню вам разве не дали?

– Да если бы дали, мы и сами за продуктами бы слетали, - махнул рукой парень чуть моложе меня на вид.
– На всех просто не хватает.

Брони не хватало. Бои шли уже третий месяц, все БМП и БТР перекинули на самые опасные направления. Там и танки были. Не важно, что старые. Все равно - броня. Опять же - пушка там такая... А тут, если что начнется всерьез, так их сразу же сомнут. Ну, что пулемет против орудия? Ничто. Жалко парней. Но что поделаешь - служба у них такая.

– Что там у вас говорят?
– расспрашивал старший, жадно закуривая свежую сигарету, полученную с пайком.

Остальные сгрудились вокруг бидона с кашей.

Самая правильная еда - гречка с тушенкой. Некоторые дома гречку не любили. Тут же едят за милую душу. Я давно, еще до войны, говорил тем, кто начинает кобениться, что в армию надо бы тебя, дорогой, в армию. Вот у меня одна знакомая девушка, например, совсем грибы не ест. Не потому, что вкус там у них какой или что - просто не ест. Принцип у нее такой. Скандалит в ресторане, если находит грибы в блюде, выковыривает, складывает горкой, морщится... Будто грибы - это жуть, как плохо. Ну-ну. В армию бы ее! Она тогда тоже, как эти парни, все грибы по окрестности соберет, на костре пожарит - и без соли и хлеба употребит. Армия приучает и воспитывает. Армия, блин, учит.

– Так что там?
– и уже зажженной сигаретой плавно так в воздухе куда-то в сторону.

Мол, что там и как - вообще и в целом.

– Да-а-а, - опять потянул Мишка.

А потом выпалил очередью:

– Стреляют, однако.

– Ну, это и у нас тут слышно. А вообще - как? По срокам, может, что известно? А то мы тут сидим на отшибе, смену ждем, а оно все никак.

– Со сменой у всех сложности, - солидно вступил я.
– Народа просто не хватает.

– Ну, да, - покивал, докуривая сигарету, небритый.
– Где ж его тут взять... Когда кольцо практически. Откуда теперь брать пополнение... Степь. Понятное дело.

Мишка как-то вдруг насторожился и толкнул меня локтем в бок. Мол, осторожнее. А чего осторожничать? Блокпост, как блокпост. Вояки с автоматами. Костерок вон аккуратный. Шалаши со спальниками. Или на дороге что? Я специально на цыпочки привстал, по сторонам головой повертел - все в порядке, вроде. Спокойно уедем дальше.

– Да-а-а..., - опять завел Мишка.
– А вы сами-то какой части? На кого нам потом списывать продукты? Кто старший тут у вас? Кто распишется в журнале за пайки?

Тут уже насторожился, подобрался как-то этот мужик. Руки на автомат положил, прищурился сквозь дымок сигаретный. И парни его, как почувствовали что-то - сразу вокруг встали.

– Так а вы-то сами - чьих будете? Кто сюда послал?

Ну, а что тут? У нас камуфляж старый. Автоматы тоже старые временем битые - в кабине лежат. Кроссовки я из дома взял, потому что в берцах летом не побегаешь. Брат старший сразу предупредил - он-то еще старую армию застал, в курсе.

Вот и стоим друг перед другом: мы в камуфляже - они в камуфляже. У них автоматы - и у нас автоматы. Только наши-то дальше положены. Говорим, вроде, на одном языке... Морды одним солнцем закопчённые. А вдруг такой жутью по спине, таким холодом по волосам - аж взмок сразу и в ногах такая слабость внезапная... Вот что ему сейчас ответить? А вдруг не так скажешь? А вдруг заехали не к тем? А вдруг, тут все наоборот? А ведь, говорят, эти-то не щадят никого. Тем более, мы в камуфляже, да с оружием...