Всю жизнь без мужа
Шрифт:
– Если мне суждено прожить так же мало, как вам, то мне нужно спешить! – впервые обратилась она к скульптуре. – Мне нужно скорее, что-то делать, любить, творить, а я ничего не делаю! Вдруг я не успею? Хотя у меня в запасе еще двадцать три года. Это больше, чем я прожила. Это много. Зря я паникую… Да… И это вы прожили всего сорок лет, а я, возможно, проживу гораздо больше. Моя мама родила меня в сорок три года. Она была старше вас. Папе в это время было сорок пять. Сейчас они уже пожилые. Я тоже буду жить долго, и я все успею…
Волевое лицо скульптуры смотрело прямо перед собой. Интересно,
«Нет, это не жизнь… – думала сейчас Лена о тете. – Танцы, походы, путешествия, хор – это все отвлекающие маневры, чтобы не страдать от одиночества. Жизнь, это когда ты любишь и живешь ради кого-то, когда ты смотришь в глаза любимому и находишь в них целый мир, когда держишь на руках собственное дитя и радуешься на него… Жить надо ради чего-то или кого-то, а не просто так, ради собственного существования. И даже если ты ничего не добился, но у тебя есть любимый человек – ты живешь не зря».
– Знаете, Федор Иванович, – сказала она, заглядывая скульптуре в глаза. – Сколько бы я не прожила, я хочу, чтоб мое время жизни все было отдано любви и счастью, и как только счастье иссякнет, я хочу умереть. Мне не хочется жить отвлекающими маневрами долгие-долгие годы. Я согласна прожить всего сорок лет, но только пусть эти годы будут наполнены счастьем, любовью и чем-то высоким, как полет птицы…
С кладбища она возвращалась с успокоенной душой. Ей казалось, что сегодня она подписала контракт на очень счастливую, пусть и короткую жизнь.
Приближался выпускной, а Лене похудеть так и не удалось. Она чувствовала себя Дусей-агрегатом, сильной, крепкой бабой, а не юной девушкой. Однако ей нравилось, что на физкультуре Вадик с удивлением смотрит как она бодро подтягивается на турнике, как резво несется по стадиону, и никто не может ее догнать. Но внимание его только и ограничивалось физкультурой – в остальное время он даже не смотрел в ее сторону.
– Лен, а почему ты не сказала мне, что у вас собирали деньги на выпускной? – вернувшись с последнего родительского собрания, спросила ее мама. – Все сдали кроме нас. Завтра же отнесешь нужную сумму в школу.
– Так я не иду ни на какой выпускной! Зачем мне сдавать?
– Как не идешь? Почему?
– Да ну… Все худые, красивые придут, все девчонки платья себе пошили, а я толстая. Любое платье на мне будет сидеть как на корове. Не хочу позориться… – вообще, Лена пошла бы на выпускной, несмотря на свою комплекцию. Но там ведь будет Вадик, и именно
перед ним она стеснялась своего вида.– Позориться! – мама как будто бы была поражена. – Да ты же у меня красавица!
– Какая красавица?! Ты сама постоянно говоришь, что мне худеть надо, что меня такую замуж никто не возьмет, что моя попа на сиденье велосипеда не умещается!
– И ты из-за этого решила не ходить на выпускной?
– Да.
Мама посмотрела на нее долгим взглядом, покачала головой и молча ушла на кухню. А на следующий день она принесла большой отрез красивой сиреневой ткани и потащила Лену на квартиру к известной в их поселке портнихе.
– Да ну, мам! Что толку? С моей фигурой, хоть что нацепи, все равно как корова буду выглядеть! – Лена с неохотой подчинялась матери.
– Корову тоже, знаешь, если упаковать как надо, то она красоткой окажется.
– Ну если все мое тело спрятать за балахоном и оставить только лицо, то, может быть…
Лена не участвовала в обсуждении фасона платья. Портниха и мама сами все за нее решили. Она только спокойно сидела, ожидая, когда они подберут для нее подходящий вариант, покорно стояла, когда с нее снимали мерки, потом равнодушно ходила на примерки. Когда платье было готово, Лена спокойно влезла в него.
– Лена! Ты красавица! – излучая радость, воскликнула мама.
– Вот, что значит молодость и здоровье! – довольная результатом своего труда изрекла портниха.
Лена добродушно смотрела на них.
– Я, наверное, выгляжу, как хорошо упакованная корова! – изрекла она своим низким голосом.
– Нет! – горячо возразила мама.
– Ты похожа на прелестную молоденькую женщину! – портниха взяла ее под локоть и повела в коридор к большому зеркалу.
Увидев свое отражение, Лена ахнула. Неужели вот эта девушка в сиреневом платье декольте она? Ее поразил вид собственных открытых плеч – она даже не знала, что у нее такие потрясающе-красивые плечи! А грудь?! Она не знала, что эта часть тела у нее такая соблазнительная… И, оказывается, у нее есть и талия, а бедра какие красивые! Да она нисколько не толстая, она просто… шикарная! Нет, она роскошная!
Платье было длинным до пола и так красиво сидело на ней, что это было какое-то чудо!
– Теть Тай, и как это вы так сделали? – в изумлении произнесла Лена. – Все, что надо подчеркнуто… У вас талант! Вы настоящий мастер своего дела!
Портниха порозовела от удовольствия.
– Тебе просто надо одеваться немного по-другому, – сказала она, – не так, как ты ходишь обычно. В твоих джинсах и вечных толстовках да просторных футболках совсем не видно талии, и от этого ты кажешься широкой и бесформенной…
– Ну теперь-то ты пойдешь на выпускной? – спросила мама, и Лена тут же кивнула головой.
– Конечно, пойду! Девчонки удивятся, когда увидят меня! – на самом деле она о девчонках вообще не думала. Она думала о Вадике.
– Завтра мы тебе еще туфельки купим, и ты вообще будешь у нас сногсшибательной!
– Прическу ей надо сделать, – посоветовала тетя Тая. – Если ей волосы все поднять, то сразу будет видно, какая у нее хорошенькая головка.
– Да, да! Мы так и сделаем. Я ее запишу в парикмахерскую, – одобрительно кивнула мама.