Всю жизнь без мужа

У Лены от отчаяния навернулись слезы на глаза.

– Ну ладно… Не надо… – заметив ее расстройство, он прижал ее голову к своей груди.

– Скоро мама придет, – напомнила ему Лена.

– Ты думаешь мы не успеем?

– Не знаю…

Вадик торопливо стал стаскивать с себя одежду, Лена тоже. Они кинулись друг к другу в объятия… Но Лена не могла отдаться страсти полностью, как раньше. Все мысли ее были об отце. Лежит он там сейчас на мокрой пеленке и ему противно… Вадик быстро достиг пика, и Лена с облегчением освободилась от него и принялась одеваться.

– А ты чего лежишь? Мама сейчас придет! – воскликнула она, заметив его разочарованный взгляд. – Не хватало, чтоб она тебя голым застала!

Вадик нехотя стал одеваться. Лена прекрасно видела, что парень недоволен тем, как у них теперь все проходит, и ей было нестерпимо больно от этого. Ее снова охватило отчаяние, показалось, что папино лежание будет бесконечным.

Уходя, Вадик столкнулся в дверях с пришедшей с работы матерью. Женщина недовольно окинула его взглядом, а Лене показалось, что мать догадывается, чем они тут занимаются в ее отсутствие…

С того времени парень больше не приходил к ней. Лена прекрасно понимала его, но ее чувства по отношению к нему притупились. У нее вообще притупились все чувства и ощущения. Единственное, что для нее было важным – это больной папа. Она кормила его по часам, проветривала ему комнату, переворачивала его на бок, чтоб у него не было пролежней, меняла под ним пеленки. Она научилась определять по издаваемому им мычанию, что он хочет, что его беспокоит. На свою внешность она мало обращала внимания, а чтобы не тратить времени на свою косу, она остригла волосы и ходила теперь с короткой стрижкой.

Прошел еще один год, потом еще два. В общей сложности отец лежал чуть больше четырех лет и в последнее время был совсем слаб. Его тело напоминало мощи. Он почти все время спал, и потихонечку таял. Лена понимала, что он умирает и умирала вместе с ним. Мама тоже сильно сдала за последнее время. Она хоть и ходила на работу, отвлекалась там, но все ее мысли были связаны с умирающим мужем.

Вадик же года через два после того, как Лена стала ухаживать за отцом, женился на какой-то городской девушке. Лене эта новость принесла мучительную боль. Она любила Вадика, но понимала его. Разве он должен был отказываться от жизни ради нее? Нет, такого она никому бы не пожелала. Девушка чувствовала себя невольной жертвой. Отец годами умирал у нее на руках, лишая жизни и ее саму.

Умер он утром после завтрака. Лена покормила его, отметив, что он стал есть совсем мало. Он проглотил последнюю порцию пищи, устало закрыл глаза, вздохнул, и все было кончено. Девушка даже сначала не поняла, что произошло. Папа часто во сне напоминал покойника, но на этот раз он действительно умер. Когда она поняла, что случилось, то заплакала, но это были слезы не горя, а свободы. Смерть наконец-то освободила папу от тела, в котором он так долго мучился, а ее освободила от ухода за этим телом.

Во время похорон на кладбище многие папины сотрудники или просто знакомые плакали. Наташа, старшая сестра Лены, и ее взрослая (всего на два года младше Лены) дочь Аня, тоже стояли в слезах. Сама Лена и ее мама не плакали. За прошедшие четыре года они уже отплакали свое и сейчас чувствовали только тихую грусть и облегчение.

Среди присутствующих была и тетя Лолита. Она с большим сочувствием смотрела на покойника в гробу. Глянув на нее, Лена тут же вспомнила бабушкины поминки. Тетя на них была буквально раздавлена горем. Она говорила, что могла бы ухаживать за своей старенькой мамой вечно и очень сокрушалась, что мама умерла ночью, в полном одиночестве, в то время, когда Лолита спала в своей комнате.

– Я так жалею, что меня не было в тот момент рядом с ней, – сокрушалась тетка впоследствии. – Мамочка ушла совсем одна, без поддержки… А я как раз так хорошо уснула в ту ночь, так выспалась хорошо… Вышла из комнаты, а мамочка уже не дышит…

Тогда Лена слушала ее слова с пониманием, но сейчас она не понимала родственницу. Неужели тетя Лолита не почувствовала облегчение, неужели не увидела того покоя и умиротворения, какой возник на лице усопшей?

– Одно меня утешает, – говорила тетка. – Мамочка накануне смерти причастилась. Она как будто дожидалась этого, чтобы спокойно умереть.

Тетя Лолита много раз с удивлением рассказывала, как ее старенькая, парализованная мама, не владеющая своим телом, еле-еле глотающая пищу, при приходе священника со Святыми Дарами оживилась, в глазах ее появился блеск, а когда батюшка, прочитав над ней молитву протянул к ней лжицу со святым причастием, она потянулась к ней губами, вытянула шею, и ее голова даже оторвалась от подушки. После ухода священника причастница тихо лежала, и лицо ее, в обрамлении белых седых волос как будто святилось от умиротворения. Лолита в тот день ходила мимо мамы на цыпочках, не включала ни радио, ни телевизор, боясь вспугнуть ту благодать, что витала вокруг больной, а ночью мамы не стало…

Лена подумала, что ее папа был неверующим и умер без всякого причастия. Им с мамой и в голову не пришло пригласить для него священника. И все же и его смерть была какой-то освобождающей, светлой…

Могильщики быстро закапывали гроб, кучка скорбных родственников и знакомых уныло наблюдала за их действиями, а Лена то и дело оглядывала кладбище, размышляя о том, что та беззаботная жизнь, когда она ездила сюда на велике была, как будто в другом измерении.

«Федор, Иванович, – мысленно обратилась она к виднеющейся за оградами и памятниками белой скульптуре. – Мне до вашего возраста осталось всего четырнадцать лет. Что можно успеть за четырнадцать лет? Даже ребенка не успеешь вырастить. Но сначала еще надо мужа найти, а где его искать?»

Скульптура безмолвно стояла, возвышаясь над другими могилами, и Лена, как и прежде, поражалась ее сходством с Вадиком. Она все еще любила своего бывшего жениха, помнила о нем, вздыхала по нему. Интересно, как он сейчас? Что у него происходит? Наверное, он уже детьми обзавелся…

Лена чувствовала себя так, как будто бы она вернулась в мир после долгой спячки. Но она же не спала! Несмотря на то, что она умирала вместе с папой и жила его ощущениями, она все же жила. Жила его умиранием… При этой мысли вся душа Лены сжалась, на глаза навернулись слезы.

«Со мной такого больше не должно повторится! Никогда! Ни за что! – в отчаянии думала она. – Никогда я больше не буду привязана ни к одному умирающему, не буду умирать вместе с ним! Никогда! Ни за что!»

Она бросила взгляд на тетю Лолиту. Как же та могла два года быть возле умирающей и после еще жалеть, что та умерла? Неужели она не радовалась освобождению своей матери от уз парализованного тела, и сама не испытывала облегчение от того, что больше не должна умирать вместе с ней? Может, тут дело в возрасте? Тете Лолите все-таки было уже за шестьдесят, когда у бабушки случился инсульт, а не двадцать два, как ей самой. Лена тяжело вздохнула, жалея себя, осознавая, что ей, наполненной жизнью и надеждой, пришлось от всего отказаться и в расцвете сил ухаживать за умирающим.