Вторая любовь

Дороти-Энн хмуро улыбнулась.

— В таком случае, как насчет болиголова?

— Очччень смешно. — Переключившись на рабочий настрой, Венеция постучала блестящими ногтями цвета красного вина по каким-то бумагам, лежащим на столе. — Ладно, это твое подготовленное заявление для прессы. Юридический отдел все просмотрел очень внимательно. Пока ты будешь придерживаться текста, не принимая на себя вину, но и не отказываясь от ответственности…

— Вот как. — Дороти-Энн подняла руку ладонью вперед. — Оставь это там, где лежит.

— Разумеется. — Венеция пожала плечами, словно сказанное не имело никакого значения, но озабоченно посмотрела на подругу. — Ты начальник.

— Верно. Тогда почему бы тебе коротенько не рассказать мне, как себя чувствуют пострадавшие?

Венеция поморщилась при этом слове.

— Прошу тебя. Не называй их пострадавшими во время пресс-конференции, — посоветовала она.

— Да? — Дороти-Энн подняла брови. — И позволь спросить, почему?

— Потому что это можно интерпретировать как то, что ты допускаешь возможность халатности. А это переводит нас в разряд виновных.

— Что?! — Дороти-Энн раскрыла рот от изумления и недоумения. — Господи! Эти люди — наши постояльцы! Мы отвечаем за их безопасность, благополучие и… И ты волнуешься из-за признания вины по закону?

Венеция спокойно смотрела на подругу.

— Я просто довожу до твоего сведения позицию наших адвокатов.

— Адвокаты! — Дороти-Энн фыркнула и махнула рукой. — Черт с ними, с адвокатами! Венеция, — ее голос упал до шепота. — По нашей вине… заболели… люди!

— И мы делаем все, что в наших силах, чтобы исправить злосчастное стечение обсто…

Дороти-Энн раздраженно махнула рукой.

— Давай оставим жаргон специалистов по связям с общественностью для журналистов, ладно?

Венеция почувствовала, как от такой отповеди у нее вспыхнули щеки. Это не похоже на Дороти-Энн — давать кому-нибудь взбучку. А для Венеции уже совсем в диковинку оказаться пострадавшей стороной.

— Итак, — Дороти-Энн сложила руки на столе и наклонилась вперед, глаза горят от искренней озабоченности, — расскажи мне, что мы делаем для пострадавших. Да, ты правильно расслышала. Я сказала пострадавших. Я хочу знать подробности.

— Отлично. — Венеция выпрямилась в кресле. — Двести сорок девять постояльцев слегли с поносом, болями в желудке и температурой. Из них двадцать отвезли в отделение «скорой помощи» в Санта-Круз-Бей, там провели лечение и отпустили домой. Никто не потребовал госпитализации.

— Продолжай.

— Остальные двести двадцать девять случаев оказались не такими острыми, но просто ради того, чтобы подстраховаться, мы наняли частных круглосуточных сиделок. Лечение основывается прежде всего на том, что больному дают как можно больше жидкости.

— Смертельных случаев не было?

Венеция покачала головой.

— Если бы такое случилось, мы бы тебе сразу же сообщили. Судя по всему, смерть наступает только в самых серьезных случаях. И даже тогда летальный исход настигает хронически больных, людей с ослабленной иммунной системой или самых маленьких и самых старых.

«Иными словами, самых беспомощных и безобидных, — печально подумала Дороти-Энн, — слабых и невинных…»

— Учитывая все обстоятельства, — говорила между тем Венеция, — мы легко отделались.

— Легко! — Дороти-Энн сурово посмотрела на нее.

— Да, вспышка была не очень сильная.

— Ты хочешь сказать, возблагодарим Бога за маленькие милости? — едко поинтересовалась Дороти-Энн.

— Совершенно верно, — Венеция проигнорировала ее сарказм. — Поверь мне, дорогая, все могло быть значительно хуже. Намного, намного хуже.

Ветер за окном подгонял снежные хлопья, они водоворотом кружились на фоне неба. Порывы урагана бились в окна словно прилив обвинений. Стекла дрожали под их натиском.

Дороти-Энн развернула кресло. Кожа обивки скрипнула, когда она наклонилась вперед.

— Есть ли какие-нибудь соображения по поводу того, как эта… эта ужасная бактерия распространилась?

— Да, — кивнула Венеция. — Обычным путем, через пищу. Самыми вероятными виновниками являются яйца, мясо, рыба или курица. Они грешат на camerones en escabeche rojo — креветки под красным соусом чили, но это только предположения. Завтра мы будем знать наверняка.

«Завтра, — мрачно подумала Дороти-Энн. — Одному Богу известно, какие еще неприятности принесет нам следующий день».

— Как насчет пострадавших? — спросила она, переплетая пальцы и поднимая одну бровь. — Кроме медицинской помощи, что еще мы для них делаем?

— Мы предоставили билеты на самолет для полета домой почти десятку человек, тем, кто этого требовал. Кроме того мы возместили стоимость пребывания в отеле и билетов туда-обратно для всех больных гостей. — Негритянка сурово посмотрела на Дороти-Энн, словно желая подчеркнуть величину расходов корпорации. — Помимо этого, они получают ваучеры на следующие каникулы на любом курорте компании «Хейл» по их выбору, все расходы мы берем на себя.

— Вот об этом бы я дважды подумала, — язвительно бормотнула Дороти-Энн.

— Считай, что я этого не слышала. — Венеция подалась вперед и встретилась глазами с подругой. — Особенно потому, что мы делаем все, что только возможно. Дорогая, мы склоняемся перед неизбежным. И ты это знаешь!

— Да, да. — Дороти-Энн раздраженно крутилась вместе с креслом.

Снег пошел еще гуще, и весь комплекс, напоминающий студенческий городок, даже машины внизу на стоянке, утонули в триллионах кружащихся белых пятен. С того места, где сидела Дороти-Энн, монохромное небо казалось живым. Словно нашествие белой саранчи…

Женщина попыталась отогнать угрожающее видение, захватившее мозг.

«Держись, старушка, — велела она себе. — Это просто снег. Слишком поздний, не по сезону, снегопад. Только и всего».

Решительно сжав губы, Дороти-Энн прогнала галлюцинацию прочь. Скрипнула кожа, когда она рывком вернула кресло в обычное положение и неохотно остановилась.

— Ладно. Все-таки я должна пойти и послушать этот концерт, да? — ее голос и выражение лица не оставляли сомнений в том, насколько отвратительна ей эта задача. — Чем раньше я с этим покончу, тем лучше.