Вторая война шиноби: Страна Рек

Джирайя отпил воды и посмотрел на небо, где полыхал розовый закат. В этих далеких местах совсем не было вечерних сумерек, и после захода солнца джунгли очень быстро погружались в темноту ночи. Запели цикады, залетали над водой светлячки, и его досада стала медленно проходить.

— Я очень скучал по вам, — задумчиво произнес Джирайя, любуясь, как светлячки отражались в ее больших светло-карих глазах и золотые локоны переливались в лучах заходящего солнца.

— Знаешь, мы тоже очень скучали. Впрочем, Орочимару, конечно же, больше. Как видишь, так никого к нам в команду и не принял. На всех ругался и страшно защищал твое место. Так мы и ходили на миссии вдвоем.

— Да? — Джирайя поднял высоко брови и усмехнулся. — А мне вот он обратное рассказывал. Говорил, что ты день и ночь напролет плакала обо мне.

— А ты больше его слушай, еще не такого расскажет. Он у нас болтать любит, сам знаешь.

— Он-то? Да, очень, — улыбнулся Джирайя, — как одно слово скажет, так и не замолкнет.

— И не говори, — рассмеялась она.

Наступила ночь. На бархатном небе зажглись мириады звезд. Водопад продолжал грохотать, тихо журчала река, и ему стало так хорошо, как будто он никогда не уходил в свои странствия, как будто они опять сидели вместе после какой-нибудь легкой миссии, как будто нет никакой войны и нет тех лет, что он провел в одиночестве.

— Нам, правда, тебя очень не хватало, — произнесла Цунаде, легко коснувшись его плеча. — Ты прости, что отвлекла тебя от той девушки, она и вправду была очень красивая.

— Ничего, — отмахнулся Джирайя, — я рад провести с тобой время, но уже становится темно и холодно. Давай вернемся к лагерному костру?

— Нет, — вдруг отрезала она, — я останусь здесь.

Джирайя заметил на ее глазах слезы, и наконец, понял, почему она сюда пришла.

— Наваки… — понимающе вздохнул он.

— Мне в лагере очень тяжело. Там все веселятся и смеются, а мне так гадко на душе, понимаешь? Подумала, что может быть здесь станет легче. — Она сомкнула брови, посмотрела на водопад и заплакала. — Как думаешь, ему бы понравилось это место?

— Конечно понравилось бы. — Джирайя наклонился к ней и мягко улыбнулся. — Наваки был очень любознательным мальчиком и умел ценить прекрасное. Мои рассказы ему всегда нравились.

— Надеюсь, хоть не похабные? — сквозь слезы усмехнулась она.

— Не похабные. — Он осторожно притянул ее к своей груди. — Может я могу что-то для тебя сделать? Хочешь, я в лагерь за едой сбегаю? Хочешь, я у кого-нибудь выпивку попрошу? Хочешь, — он запнулся, — да все что угодно, хочешь?

— Мне ничего не надо, — она крепче прижалась к нему, — просто побудь со мной рядом.

— Конечно… — Джирайя аккуратно коснулся щекой ее волос, прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

Глава 2

Глава 2 Орочимару

Орочимару не удивился, когда им выдали весьма легкое задание — наблюдать за одной из баз повстанцев. Наверняка хотели проверить, на что были способны ученики Хокаге. За себя он не беспокоился: у него в запасе имелось немало сложных техник, его скорости можно было позавидовать, а его холодная голова не раз всех выручала. Орочимару прекрасно видел свое будущее в Специальном отряде и надеялся на то, что напарники ничего не испортят. И сейчас, когда они пробирались через густые заросли терновника, внимательно за ними наблюдал. Он шел последним, Цунаде в середине, а Джирайя раздвигал перед ними колючие кусты.

— Надо же было закинуть нас в такие дебри, — жаловался Джирайя. — И почему именно я должен идти впереди? На мне уже живого места нет от этих колючек. Ай! — вскрикнул он, резко остановился и затряс рукой.

— Тише, — шикнула Цунаде.

— Между прочим, больно, — ответил Джирайя, показав окровавленную ладонь. Цунаде поморщилась, а Орочимару тяжело вздохнул: если кто-то был уже ранен, еще не дойдя до назначенного места, пусть и по неосторожности — значит, плохи их дела.

— А была бы в нашем отряде какая-нибудь жгучая красавица-ирьенин, — продолжал Джирайя, доставая из набедренной сумки бинт, — вот счастье-то было…

— Все о той несчастной вспоминаешь? — спросила Цунаде, и от взгляда Орочимару не ушло, какое недовольство прокатилось по ее лицу. — Ничего, вернешься, опять на тебя эта девица вешаться будет.

— Думаешь, будет? — вздохнул Джирайя, наматывая на ладонь бинт. — Помнишь, как она уходила? Вся такая расстроенная, вся такая злая... Наверняка подумала, что я ее на тебя променял. И что же мне теперь делать?

— Ничего, разберешься, — бросила Цунаде. — Ирьенины — девушки общительные и открытые ко всяким там, — она небрежно махнула рукой, подбирая слова, — ко всяким там развлечениям. Не одна, так другая. Глядишь, и Орочимару кого-нибудь себе найдет…

— Меня в свой разговор не тяните, — отозвался Орочимару.

На его радость, они наконец-то замолчали, и Орочимару задумался: изменился ли Джирайя внутри настолько же, насколько и внешне? Его не было несколько лет, и сейчас им предстояло привыкать друг к другу не только в общении. Цунаде умела лишь крушить, но он к этому давно привык. А вот Джирайя всегда был непредсказуем: появлялся среди сражения с какой-нибудь сумасшедшей техникой и совершенно не мог ее контролировать. Но, может быть, повзрослев, он стал больше полагаться на здравый рассудок? В таких размышлениях Орочимару и продолжал идти, пока Джирайя резко не остановился.

— Чуете, паленым пахнет? — спросил он.

Орочимару принюхался, в нос ударил неприятный запах гари. Но не успел он ничего ответить, как Джирайя свернул с намеченного пути.

— По приказу мы не должны менять маршрут, — напомнил Орочимару.

— Да мы быстро, — отмахнулся он. — Совсем не дело так просто мимо проходить. Мало ли, кому-нибудь наша помощь нужна?

Орочимару тяжело вздохнул и посмотрел на Цунаде, та заметно помрачнела, но за Джирайей все же пошла. Пришлось последовать за ними, вспоминая, что его мнение никогда особо не учитывалось.