Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья

— А вы парень не промах. Так уж и быть, обращайтесь, сейчас я вам напишу номер своего домашнего телефона.

Ну и что мне было делать с запланированным свиданием? Позвонил Марине, объяснил ситуацию, что таким людям отказывать в их просьбах не принято. Она отнеслась с пониманием. Договорились, что следующее воскресенье (по графику я дежурил с пятницы на субботу) мы проведём вместе. Пока да, пока я не хочу её бросать, хотя по-прежнему на серьёзные отношения, венцом которых станет поход в ЗАГС, не рассчитываю. Понятно, что девочка может влюбиться по-настоящему, но это уже, как говорил один питерский футболист, ваши ожидания — ваши проблемы. Я же никаких намёков не делаю, мы просто приятно проводим время, к тому же я обучаю свою девушку, так сказать, премудростям сексуальной жизни. А что, в будущем пригодится.

Так что в Москву я поехал с лёгким сердцем. Единственное, что тревожило — справлюсь ли я с этой злосчастной опухолью? В принципе, рак я уже побеждал, если вспомнить авторитета из Ленинграда, а с тех пор моя сила вроде как увеличилась, потому я если и переживал, то не сильно. В конце концов если не справлюсь — попробую эту Анастасию уговорить всё же лечь под скальпель Коновалова. Внушать я умею, опять же можно вспомнить пьянчугу из Куракино. Правда, там всё закончилось печально, но и ситуация была немного другая. Филимонов полез в петлю от тоски, так как заменить водку ему было нечем. А у этой женщины ест смысл жить — семья. Это ещё ого-го какой стимул!

Как я уже упоминал, Ермин заселился в СВ, причём, я так догадываюсь, один в купе на двоих. Перед посадкой попросил о цели визита никому ни слова, официально я был проведён как прикреплённый к пензенской делегации врач. Клятвенно пообещал главе области держать язык за зубами.

Мне же пришлось ехать в соседнем вагоне, в купе на четверых. Причём моими соседями были чиновники из обкома партии: двое заведующих какими-то отделами мужского пола и председатель того самого колхоза, откуда был привезён на ВДНХ племенной бык. Это была женщина, я бы даже сказал — бой-баба, лет около пятидесяти, представившаяся Марьей Семёновной. Именно Марьей, а не Марией. Подумалось, что если у неё имеется супруг, то точно подкаблучник.

Сразу же заняла одну из нижних полок, мне досталась верхняя, как и Владимиру Игоревичу — это один из заведующих отделом. Второго заведующего звали Андрея Вячеславович. Он тоже внизу расположился, так как комплекцией был несколько крупнее товарища.

Не успели мы покинуть городскую черту, как Марья Семёновна начала выставлять на стол простую, но аппетитную снедь, к которой прилагалась пол-литра самогона.

— Пить много не будем, — сразу предупредила она. — Завтра на ВДНХ нужно быть в полной боевой готовности. Так что бутылочку уговорим — и на боковую.

— Я пас, — замотал головой мой сосед по нижней полке, — у меня язва двенадцатиперстной кишки. Врачи строго-настрого запретили употреблять спиртное.

— Точно, — подтвердил Андрей Вячеславович, — Володя сидит на строгой диете.

— Ну и зря, — с серьёзным видом изрекла председательша. — Это я насчёт пития. У нас в селе у одного мужика язва желудка была, так он её как раз 60-градусным самогоном вылечил.

— Это как? — удивился Владимир Игоревич.

— А вот так! Язва от крепкого спиртного стерилизовалась и зарубцевалась.

Я про себя посмеялся над этим мифом, а язвенник всё равно отказался пить. И достал из портфеля бутылку кефира. Бр-р-р, тёплый кефир — как такое можно пить?! Вот охлаждённый, из холодильника — совсем другое дело.

Я же подсел к столу, выложив, как и Андрей Вячеславович, в общую кучу свои припасы. Самогонка оказалась ядрёной, закусь вкусной, понемногу завязался разговор. Мне пришлось рассказывать заранее заготовленную историю, что меня отправили в качестве своеобразного фельдшера, приглядывать за здоровьем членов нашей делегации. Чисто на всякий пожарный.

— Не молод-то приглядывать? — с сомнением поинтересовалась Марья Семёновна, со смачным звуком отрывая от курицы аппетитную ножку.

Тот же вопрос читался на лицах и завотделами. Я хмыкнул:

— Молод не молод, а кое-какое имя успел себе заработать.

Не стану же я раскрывать все детали того, почему меня пригласили в эту поездку. Лучше буду говорить загадками, пусть додумывают сами.

— А я вас знаю, — вдруг сказал язвенник. — Вы в областной больнице работаете, и проводите сеансы иглоукалывания. Я просто там был недавно, общался со своим врачом, а вы как раз мимо проходили, вон он и показал на вас, мол, молодой, а уже к нему очереди километровые на эти самые сеансы. Даже, как мне показалось, не без чувства зависти это сказал.

Разговор тут же перешёл на иглоукалывание, той же Марье Семёновне захотелось знать всё про это инновационное лечение, на рассказ ушло минут пятнадцать.

— И что, прямо любую болезнь можно иголками вылечить? — с сомнением поинтересовалась председательша.

— Ну не любую, наверное, но многие заболевания, — сказал я. — Много зависит от продолжительности лечения. Вот если бы я взялся за вашу, Владимир Игоревич, язву, то сеансов за десять, глядишь, она бы и зарубцевалась.

А с использованием ДАРа вообще за раз, подумал я. Язвенник выразил полную готовность лечь под иголки, и мы даже предварительно договорились, когда он придёт ко мне в больницу.

— А от ожирения это помогает? — поинтересовался Андрей Вячеславович.

— И от ожирения тоже, — кивнул я. — Хотели бы заодно записаться?

— Почему бы и нет?

Ну а что, в конце концов, два завотделом в обкоме партии — люди далеко не последние, в будущем могут оказаться полезными. Мало ли как в жизни повернуться может. А тут и Марья Семёновна подключилась.

— Слушай, Сеня, — она как-то сразу органично перешла со мной на «ты», как если не с близким родственником, то как минимум хорошим знакомым. — А вот у моей матери — ей 76 исполнилось в том году — у неё со слухом проблемы. Это как-то лечится? Потому как врач в районной поликлинике сказал, что это возрастное, и посоветовал купить слуховой аппарат. В Пензе такие продают, я узнавала.

— В принципе, можно было бы попробовать, — пожал я плечами. — Но это нужно опять же договариваться на определённое время… Вам откуда её возить придётся?

— Из Сосновки. Это Бековский район.

— Ого, не ближний свет. А ведь одним сеансом, скорее всего, не обойдётся, если вообще мой метод поможет. Потому что с такой проблемой мне пока сталкиваться не доводилось. Не исключено, что там уже пошли необратимые процессы, против которых и традиционная, и нетрадиционная медицина бессильны. Но попробовать можно.

Спать улеглись, когда наш состав миновал Рузаевку. А Москва встретила нас пургой. Правда, мы с Ерминым сразу загрузились в поджидавшую его «Волгу», тогда как моим попутчикам до гостиницы придётся добираться пешком, благо поселили нас всех в «Ленинградской», что высилась на Комсомольской площади. А это от Казанского вокзала, где причалила наша «Сура», по прямой примерно полторы сотни метров. Лев Борисович, вопреки моим предположениям, что он остановится у родственницы, тоже поселился в гостинице, но, в отличие от нашей троицы, в «люксе». Собственно, меня с завотделами поселили в трёхместном номере, а вот Марью Семёновну в двухместный, соседкой её стала коллега — председатель совхоза из Краснодарского края.