Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья

Мои экзерсисы с иглоукалыванием продолжались, демонстрируя неплохие результаты. Повторюсь, что лишь в самых крайних случаях я прибегал к ДАРу. Для меня самого как учёного (да-да, врач — это и учёный тоже) было интересно, насколько иглорефлексотерапия справляется с самыми разными заболеваниями. Я начал брать больных и из других отделений. У меня проходили курсы лечения пациенты терапевтического, урологического, неврологического, кардиохирургии и нейрохирургии (в том числе послеоперационное лечение), ЛОР-отделения… Редкий раз я уходил из больницы с коллегами, частенько задерживаясь на час-другой, чтобы провести сеанс иглоукалывания для страждущих. И при этом совершенно бесплатно. Хотя Румянцев, я слышал, выбивал для меня дополнительную ставку, но пока что-то не слишком удачно.

Я не роптал, что работаю забесплатно, в конце концов, заимствованные у композиторов и поэтов песни из прошлой жизни давали ежемесячно стабильный и очень неплохой доход. Просто было немного обидно, что на мою шею уселись некоторые личности и чувствуют себя вполне неплохо. Как тот же Романовский, которому перепадала частица моих лавров, и причём немалая. Как же, он считал чуть ли не своей заслугой то, что именно при его отделении внедрялись инновационные методы лечения. Как бы эта гнида вообще не взялась докторскую писать по иглорефлексотерапии, недаром в последнее время Романовский стал живо интересоваться тем, чем я занимался в своём кабинете с больными, заглядывать во время сеансов, что-то записывать. Ну уж нет, хрен ему, а не докторскую!

Я тут сам пока понемногу кандидатскую шарашу, считай, половина уже готова, хотя времени на это уходит немало. Это вам не прошлую кандидатскую из той жизни повторять, решил вот на свою голову к новым высотам устремиться. Как бы не сломать шею на этом неизведанном в отечественной медицине пути.

А руководителем проекта хочу вписать Ларина, надеюсь, он не откажет. Не Романовского же, в самом деле. К тому же в кандидатской на Германа Анатольевича и ссылаюсь. Надо только по ходу дела публиковаться в специализированных изданиях, готовя почву для будущей диссертации. Например, в журналах типа «Клинической медицины» и «Терапевтического архива». На эту тему нужно поговорить с Лариным, может у него имеются кое-какие подвязки.

А в идеале написать что-то типа монографии, в которой будут описаны сам способ, методика, показания и противопоказания. То есть учебник с приложением атласа нужных точек, на русском языке.

Учитывая то, что у меня и так сейчас имеются палаты контрольная и обычная, то материал практически собран, нужно его только как положено структурировать и собрать таблицы. Можно через наш Облздрав решить вопрос с поездками и выступлениями на кататься на различных медицинских конференциях и форумах.

Между делом я начал учиться на права, причём экстерном. Помог замначальника областного ГАИ подполковник Стриженко, который угодил в наше отделение со стенокардией. Думаю, причиной стал малоподвижный образ жизни и лишний вес. В общем, на второй день потыкал я в него иголками, ну и, честно говоря, ДАРом немного попользовался для усиления эффекта. Гаишник моментально пошёл на поправку, ну и на радостях, как та золотая рыбка, предложил исполнить чуть ли не любое моё желание. Я сказал, что достаточно будет обладания правами на вождение легкового автотранспорта, коим планирую в перспективе обзавестись. И что ПДД я знаю, и теорию могу сдать, и практику, но понимаю, что этого мне никто без полного обучения не позволит. Стриженко ухмыльнулся и для проверки задал мне несколько вопросов по правилам дорожного движения, на которые я уверенно ответил. Дальше он меня свёл с преподавателем из ДОСААФ, который согласился взять меня на обучение экстерном.

Тем временем наше свидание в субботу с Мариной накрылось медным тазом. А случилось это потому, что мне пришлось ехать на выходные в Москву. Причём не с кем-нибудь, а с Ерминым в фирменном поезде «Сура». Правда, в купейном вагоне, а не в СВ — там ехал Лев Борисович. А Георг Васильевич, я так понял, в отсутствие первого лица остался пока руководить областью.

Началось всё с того, что в четверг вечером Мясников мне и позвонил, сообщив, что первый секретарь обкома отправляется в златоглавую, где в субботу на ВДНХ открывается павильон Пензенской области, на котором будут представлены образцы достижений нашей промышленности и сельского хозяйства. То есть посетители выставки смогут увидеть пензенские велосипеды, часы, пианино, образцы вычислительной техники от заводов «ВЭМ» и «Счётмаш», и даже какого-то легендарного племенного быка по кличке Василий.

Не знаю, удастся ли заглянуть на ВДНХ или нет, потому как мне предстояла ответственная миссия — поставить на ноги родственницу Ермина. Да, вот так, дошла очередь и до первого секретаря обкома партии. Я знал, что это рано или поздно произойдёт, что если не самому Льву Борисовичу понадобится моя помощь, то кому-то из его близких. Уж с Мясникова станется сообщить о моих чудодейственных, экстрасенсорных способностях, чтобы заслужить лишний бонус перед шефом, думаю, он только ждал подходящего случая. Вот он и представился.

Вскоре я переступал порог кабинета самого Ермина. До этого общаться с ним напрямую мне ни в прошлой, ни в этой жизни не доводилось. Думал, и в этой не получится, поскольку, как я помнил, в следующем году Ермин Пензу покинет, перебравшись в столицу, где займёт пост первого заместителя Председателя Совета Министров РСФСР. От таких предложений, понятное дело, не отказываются. Правда, перспектива его ждёт не самая весёлая, так как после прихода к власти Горбачёва его, представителя «брежневской гвардии», быстренько отправят на пенсию. А в ноябре 2004-го и вовсе выбросится из окна лестничной площадки 8-го этажа своей московской квартиры, по официальной версии страдая от приступов головной боли.

Лев Борисович начал без экивоков, сразу объяснив суть дела.

— Арсений, у меня есть двоюродная сестра Анастасия, она живёт в Москве. Настя мне очень дорога, всё наше детство прошло бок о бок. Она мне как родная. Со временем Настя выучилась на технолога пищевой промышленности, вышла замуж за секретаря райкома, который быстро пошёл по карьерной лестнице и получил вызов в Москву. Они уехали втроём, включая сына-подростка. В общем, с полгода назад у Насти начались головные боли и головокружения. Сначала слабые, а затем всё более сильные. Всех врачей обошла, однако причину найти так и не смогли. То есть сначала одна версия выдвигалась, затем другая, назначались разные схемы лечения, какие только таблетки она не пила, даже из Америки привозили… Эффект если и был, то кратковременный. А месяц назад причину всё-таки обнаружили: небольшая опухоль в мозгу, которая давит на вестибулярный аппарат. Онкология. Единственный плюс, что растёт она медленно, и метастаз пока не дала. А вот расположена она так, что полезть туда, не задев жизненно важные органы, практически невозможно. Да и возраст… Единственный, кто берётся оперировать — это Коновалов. Александр Николаевич. Директор НИИ нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко. Может, слышали?

— Что-то слышал, говорят, хороший нейрохирург, — покивал я.

В прежней моей реальности Коновалов при жизни стал легендой. Когда меня не стало, Коновалову было 90, и он всё ещё наведывался в операционную.

— А вы что, согласились?

— Я-то да, а вот Анастасия боится. Уж как я ни уговаривал, муж уговаривал, да и Коновалов сам с ней беседовал — ни в какую. Не лягу под нож — и всё! Не знаю, сколько мне Господь, говорит, отвёл, но хочу последние дни прожить рядом с близкими людьми. Тем более своё я уже пожила, внуков дождалась. Даже под наблюдение врачей в институт отказалась ложиться. На днях только из рабочего кабинета по телефону с ней разговаривал, потом Георг Васильевич зашёл, заметил моё состояние, спросил, что за причина… Ну я и разоткровенничался. Выслушал он меня, и говорит, мол, есть у меня знакомый врач, молодой, но руками настоящие чудеса творит. Рассказал, как возил вас на свою малую родину, где вы его пожилой знакомой вторую молодость вернули. Как венгерского гостя пользовали. Предложил, чтобы вы с нами в Москву съездили, посмотрели Анастасию, мол, попытка не пытка, хуже не станет. Вы как, согласны на эти выходные в столицу махнуть?

— А сама-то Анастасия как, не против?

— Не против.

— Что ж, можно попробовать, — про себя вздохнул я.

— Спасибо, — с чувством сказал руководитель региона. — И… Не знаю, как сказать… В общем, Георг Васильевич меня предупредил, что вы за свою работу денег не берёте…

— Не беру, — улыбнулся я. — Мне будет достаточно того, что, если вдруг — хотя это крайне маловероятно… Но если вдруг мне понадобится помощь серьёзного человека, то я смогу обратиться к вам напрямую.

Ермин улыбнулся в ответ, погрозил мне указательным пальцем: