Вторая жизнь доктора Лейлы

Церемония награждения проводилась в Хомбурге, это всего лишь около четырёх часов на поезде от Мекленбурга. Номинантов собирали за два дня до сам?й церемонии. В первый день проходила регистрация и небольшой гала ужин для участников. Во второй день организовывались мини сессии, где каждый номинант рассказывал о своём проекте, проходили эти мини сессии в формате выставки с живым общением с теми, кто приходил, а не только со специалистами. И только на третий день проводилась грандиозная церемония вручения премий.

Разъезжались все уже на четвёртый день.

Я собиралась взять с собой Тину.

Но позже, разобравшись со всеми бумагами из конверта, поняла, что сопровождающего можно было взять одного и только того, кто являлся близким родственником. Обычно люди вносили в приглашение либо с супругов, либо брали кого-то из родителей.

И я поняла, что Тину взять не могу. По документам моё опекунство над ней закончилось по достижении ею восемнадцати лет.

Больше у меня кровных родственников не было.

Можно было купить приглашение, но стоило оно, словно самолёт какой-то, я примерно столько зарабатывала в год.

Мелькнула мысль спросить Генриха, не собирается ли он посетить церемонию наверняка он мог себе позволить купить приглашение, но я побоялась, что он воспримет это как положительный ответ, который я пока не была готова ему дать.

Тина, конечно, расстроилась, но несмотря на это помогала мне готовиться.

Шить вечерние туалеты времени уже не было. Благодаря «продвинутым» в моде подружкам Тины из пансиона мы с ней получили название ателье, которое было довольно дорогим, но зато всегда имело заготовки, из которых быстро можно было «собрать» готовый наряд.

Для самой церемонии вручения был определённый дресс-код и это тоже было прописано в формулярах. Прочитав, я хмыкнула: — «Чёрное и белое». Интересный выбор стиля, но это облегчало задачу.

За три дня до отъезда меня пригласили в княжеский дворец. Причём сначала пришло официальное приглашение, которое тоже доставили в клинику и тоже курьер в форме цветов правящего дома, белый с красным.

На этот раз мне удалось его увидеть. Высокий, молодой, лет восемнадцати, плечистый парень с лицом греческого бога. При взгляде на него сразу возникал вопрос, почему такой красавчик служит княжеским курьером? Зато теперь я поняла почему девушка из регистратуры была так взволнована.

Князь Мекленбургский с супругой приглашали меня на дружеский обед.

А к концу рабочего дня приехал Франц фон Мекленштейн, чтобы пригласить лично.

— Лейла, ты совсем перестала ко мне заходить, — шокируя медицинский персонал панибратски обратился ко мне лучший ректор лучшего университета.

Я была рада видеть Франца. Во-первых, он тот, кто вытащил меня из той среды, в которой мне было плохо, я в тот момент уже устала бороться с обстоятельствами, а он дал надежду. Во-вторых, он очень помог здесь в Мекленштейне в первое время, пока шёл процесс адаптации.

И в-третьих, он действительно был прав, я, довольно часто бывая в университете в лабораториях, ни разу не зашла нему. Потому что в последнее время за мной туда приезжал Генрих, и я отдавала предпочтение убежать на свидание, тому, чтобы пообщаться с другом.

Мне стало стыдно.

— Ну ладно, — добродушно проговорил Франц, — я не сержусь, дело молодое, — добавил он и подмигнул.

Я покраснела, понимая, что ни от кого не укрылось, что я встречаюсь с Генрихом, но я же сама этого хотела, встречаться и не прятаться. И мы встречались, почти каждый день, кроме тех дней, когда я дежурила.

Как раз сегодня и был такой день, сегодня я работала. Сказав то, что можно было сказать при всех, Франц предложил поговорить с глазу на глаз, и мы вышли на улицу.

— Лейла, — начал Франц, когда мы вышли из клиники, — ты же получила приглашение?

Я кивнула, и насторожилась, понимая, что не просто так князь Мекленштейна решил пообедать в моём обществе.

Видимо, что-то изменилось в выражении лица и Франц заметив это по-доброму усмехнулся:

— Ничего страшного на обеде не будет.

Но несмотря на такое оптимистичное заявление, Франц сделав паузу, более пристально взглянул на меня, и продолжил:

— Тебе сделают предложение… поменять гражданство.

Я замерла, мне совсем не хотелось принимать какие-то серьёзные решения ни прямо сейчас, ни тем более на обеде.

— Да не пугайся ты так, Лейла, — попытался успокоить меня Франц, — это стандартная практика для привлечения выдающихся личностей, коей ты несомненно являешься.

Я молчала, ожидая, что ещё скажет Франц.

— Подумай, не отказывайся и… не принимай сразу, — после небольшой паузы проговорил мужчина, — князь может тебе предложить титул.

— Спасибо, что предупредили, Франц, — наконец-то смогла я выговорить, испытывая благодарность, что буду заранее готова к тому разговору, который произойдёт на обеде в княжеском дворце.

— Ну и хорошо, — выдохнул облегчённо Франц фон Мекленштейн. И попрощавшись легко сбежал по ступенькам вниз, а уже внизу вдруг обернулся, хитро улыбнулся и спросил:

— Кстати, а как тебе курьер?

Я, стоя наверху, пожала плечами, ожидая, что Франц как-то объяснит свой вопрос.

— Это молодой герцог Рионский, — сообщил Франц и подмигнул, после чего не оборачиваясь пошёл к припаркованному неподалёку автомобилю.

Франц уехал, а я ещё какое-то время стояла на улице возле входа в клинику и думала о том, что жизнь здесь делает весьма крутые повороты. Прошлая моя жизнь была гораздо спокойнее в личном плане.

Было сложно, особенно в те периоды, когда были мировые войны, и нам приходилось потуже «затягивать пояски», но таких эмоциональных качелей не было. Моя семейная жизнь протекала спокойно, муж мой был надежен, трудолюбив и флегматичен. Я даже не припомню чтобы хоть раз мы с ним поругались. Даже в первые годы между нами не было страсти, общие интересы, дети, дом… Работа. Работа! Вот что меня по-настоящему увлекало и заводило. Там я чувствовала себя по настоящему живой.

А здесь я похоже, что расплачиваюсь за годы, проведённые в личном спокойствии. Наверстываю упущенные эмоции и чувства.

И зачем была эта фраза про «молодого герцога Рионского». Намёк на то, какие красивые у меня могут быть дети? А может мальчик пошёл внешностью в мать?

***

Где-то в Лондиниуме

— Король совсем плох, — проговорил герцог Оранский, тайно посетивши Британию, — надо бы поспешить с помолвкой, и не затягивать со свадьбой.

— Но, отец, — голос княжны Оранской звучал плаксиво, — мне не удаётся вызвать хоть какие-то чувства в этом уроде, и он даже не кронпринц. Почему я не могу выйти замуж за младшего брата?