Вторая жизнь доктора Лейлы

Но зря я переживала, поспать мне тоже удалось, но после сна нам устроили бодрящее чаепитие вместо полноценного обеда и каждой выделили время для того, чтобы нам помогли с причёсками и макияжем.

Здесь работали настоящие профессионалы, и когда я взглянула на себя в зеркало, то там больше не было юной девочки из приюта. Из зеркальной глади на меня смотрела уверенная в себе молодая женщина, красивая и сильная. Да ещё и платье, оно тоже было необычным, я видела, что многие надели просто чёрные платья, украсив их либо белом шарфиком, либо большой белой брошью-цветком, либо воротником. На одной женщине было красивое меховое боа из серебристо-белого меха.

А моё платье было чёрно-белым в буквальном смысле. Половина платья была белая, а другая половина чёрная, низ верх менялись, и такая геометрия смотрелась очень необычно. Ещё это платье было без рукавов, зато с длинными перчатками, закрывающими руки почти что до плеч. Я смотрелась такой геометрически-шахматной королевой.

В зале дворца Собраний сновали фотографы. Нас тоже остановили на широкой лестнице для того, чтобы сделать фото.

Мы, выполнив указание фотографа, стояли и смотрели на него, сам фотограф стоял спиной к поднимающимся по лестнице людям.

Вдруг к нему подошёл один из распорядителей, которые всех встречали внизу и что-то ему сказал.

Фотограф тут же попросил нас подождать и не уходить

— Вы же из Британии? — широко улыбнувшись произнёс он

Доктор Джозеф ответил за всех.

— Тогда не уходите, пожалуйста, там подъехал ваш кронпринц, и он хочет сделать с вами фото.

Все сразу же посмотрели на вход.

А для меня мир сузился до одного человека. Потому что на церемонию прибыл не только кронпринц, но и его брат, принц Максимилиан.

***

Принц Максимилиан. Герцог Кентский.

Я стоял и смотрел Лейлу, и не узнавал. Это была она и одновременно не она. Как будто я не видел её не несколько месяцев, а несколько лет.

Уверенная в себе, невозможно красивая, похожая на деву Зимы, такая же прекрасная и недосягаемая.

— Макс, — вдруг услышал я голос брата, — Макс, — судя по всему повторял он уже не первый раз, — очнись

Я обернулся, взглянул на брата, и понял, что стою у подножия лестницы, а наверху стоят наши номинанты и она, и все смотрят на нас, ожидая, когда мы поднимемся наверх для фотографии. Так кажется, сказал распорядитель, встречая нас возле входа, когда мы вышли из автомобиля.

— Пошли наверх, — прошептал брат

Фотограф попросил нас с братом встать в центре, а остальных расставил вокруг нас, Лейлу поставили рядом со мной, и я почувствовал тонкий аромат её духов, тех духов, которые я когда-то ей так и не подарил.

Я чувствовал тепло её тела и вдруг понял, что никакая она не дева Зимы, а настоящая, тёплая, живая, и сейчас, сегодня она здесь, я могу взять её за руку, заглянуть в её глаза, спросить…

И как только я это понял, всё… у меня что-то слетело в голове, и все те искусственные барьеры, что я так долго возводил, уговаривая сам себя продержаться ещё какое-то время, всё это просто снесло… Снесло словно снежной лавиной, сметающей всё на своём пути и осталось только незамутнённое ничем понимание, что есть я и она, и мне больше ничего и никого не надо

***

Лейла

Я сначала почувствовала его взгляд, а потом увидела и его самого. Я не узнавала его. Ко мне шёл красивый, уверенный в себе, без тени физической неустойчивости, молодой мужчина.

Он был один. Я даже вытянула шею, чтобы посмотреть, не подкрадывается ли откуда-нибудь княжна Оранская. Но нет, принц был один. Вернее, они были вдвоём с кронпринцем.

Максимилиан замешкался у подножия лестницы, но потом они с братом поднялись и фотограф, довольный тем, что ему удалось сделать фотографии особ из королевской семьи, расставил нас так, что я оказалась рядом с Максимилианом, который тут же завладел моей рукой.

Я взглянула на него, он смотрел куда-то в объектив фотоаппарата. И мне показалось, что он весь в своих мыслях, и даже не понял, что держит меня за руку.

Дальше нас, как номинантов провели на первые ряды, а принцев отправили в ложу для королевских особ. В первом перерыве мы, конечно же пошли в буфет, но Максимилиана я там не увидела, подумала, что, наверное, у них какой-то свой буфет имеется. Но во время второго перерыва, который был после нашего награждения, принцы спустились в общий зал.

Я как раз отходила в туалетную комнату, а когда вернулась, то увидела, что рядом с моими коллегами стоит Максимилиан.

— Я вас поздравляю, мисс Лейла, — торжественно сказал принц и взяв мою руку, поцеловал.

Я растерянно оглянулась на коллег.

Доктор Джозеф, улыбнувшись сказал:

— Нас, Его высочество уже поздравил.

Хитро подмигнул мне и добавил:

— Пусть теперь поздравляет главную виновницу.

— Благодарю, Ваше Высочество, — слегка присела я в книксене, а после подняла голову и посмотрела принцу прямо в глаза.

И вдруг поняла, как соскучилась по нему, поэтому слегка усталому выражению лица, по этой его глубине в темноте глаз. Еле подавила какое-то неосознанное желание прижаться у нему, ощутить твёрдость мышц, его запах.

«Сумасшествие какое-то, — подумала я, — хорошо, что нас сейчас снова «разведут» в разные стороны и я, не видя его успокоюсь».

Но даже сидя в зале, мне почему-то казалось, что принц, не отрываясь смотрит на меня. Я физически ощущала его взгляд.

Даже доктор Джозеф заметил мою нервозность, но понял по-своему:

— Лейла, уже немного осталось, потом поедешь сразу в отель, отдохнёшь.

Когда объявили конец церемонии, я буквально сбежала из зала дворца Собраний и уселась в автомобиль, который отвозил нас до отеля. Джентльмены предпочли прогуляться. Но у меня просто не было сил.

Вернувшись в свой номер, первым делом скинула туфли и села, не включая свет, прямо на пол. Силы покинули меня.

Сколько я так просидела, не знаю, только из хаоса размышлений меня выдернул стук в дверь.

Я решила, что это кто-то из коллег, может они только дошли до отеля. Я включила свет в коридоре и открыла дверь.

Глава 75

За дверью стоял Максимилиан. Глаза у него были совершенно сумашедше-больные.

— Лейла, — выдохнул он и шагнул в комнату.

Осторожно, будто бы опасаясь, что я его оттолкну, и словно не веря в то, что это действительно я, он обнял меня, а потом поцеловал. И женщина во мне… отпустила себя, даже не сомневаясь, что всё делает правильно.

А утром, когда за окном ещё были серые предрассветные сумерки, в дверь постучали. Макс пошёл открывать, и я услышала тревожно-умоляющее, торопливо сказанное мужским голосом: