Вторая жизнь доктора Лейлы

— Почему ты так думаешь? — спросила я, улыбаясь, потому что как бы мне сейчас ни было страшно, или непонятно, или непривычно, но глядя на эту девочку, со светлыми пушистыми волосами, которые словно одуванчик окружали немного бледное личико, просто невозможно было не улыбаться.

— Потому что, такие бумаги пописывают в присутствии нотариуса, а ты не могла ничего пописать пока тебе не стукнуло восемнадцать, а восемнадцать тебе только сегодня, — подробно и деловито объяснила мне Тина

Потом снова подпрыгнула:

— Ой! Я же забыла, у меня для тебя подарок!

И Тина вытащила из кармана маленькую коробочку, явно склеенную вручную из плотной бумаги, и протянула мне со словами:

— С Днём рождения, Лейла

Я взяла коробочку, потрясла, внутри что-то постукивало

— Открывай! — Тина не отличалась большим терпением

Я открыла. В коробочке лежала… монета

— Это тебе — торжественно произнесла Тина

Я не знала достоинство этой монеты, но мне вдруг стало так приятно, что теперь у меня глаза увлажнились и я от души обняла подругу.

— Спасибо тебе, Тина, обещаю через год я обязательно тебя заберу, только ты тоже ничего не подписывай, пожалуйста.

Вдруг дверь распахнулась и в комнату снова вошла мадам…Вонючка.

Увидев Тину, зашипела:

— Что ты здесь делаешь? Почему не на построении, Тина Лавель?

Тина сразу вытянулась, сделала книксен, склонила голову, не забыв при этом стрельнуть в меня заговорщицким взглядом:

— Простите меня, мадам…Стинк, уже бегу, просто зашла поздравить Лейлу

«Ага, — подумала я, — значит мадам Стинк»

Тина выскочила за дверь, а мадам Стинк уставилась на меня.

— Ну? Что ты решила? — спросила она и мне показалось, что делает мадам Стинг это с нажимом, будто бы пытаясь запрограммировать меня на ответ.

«Вот же гадина какая! — подумала я, — удивишься теперь, когда в теле девочки старая опытная циничная бабка.»

А вслух сказала, поразившись как тяжело мне пока говорить:

— Конечно, мадам Стинк, я решила.

Мадам тут же поджала губы, а я немного откашлялась и, «округлив» глаза спросила:

— А нотариус уже прибыл?

Теперь настало время откашливаться мадаме.

— Нет, он после обеда приедет, — как будто нехотя произнесла мадам Стинк и развернулась, чтобы выйти из моей комнаты. Но притормозила возле двери и как-то мстительно произнесла:

— Так что к обеду освободи комнату, на неё уже очередь, и сразу после обеда я жду тебя у себя в кабинете.

И вышла.

А я осталась думать, что же мне делать.

Конечно, никакой договор ни с какой мадам я подписывать не собиралась. Но догадывалась, что мне положены какие-то «выходные» деньги. И я намеревалась задать этот вопрос нотариусу. Который скорее всего приезжает оформлять документы для «выпускника» приюта.

А девочку, скорее всего, вчера опоили, и у неё, судя по отёку гортани, случилась аллергическая реакция. Слова до сих пор давались мне с трудом. Надо бы, конечно, по выходу из этой богадельни определить на что у меня аллергия.

После ухода мадам Вонючки я встала, осмотрелась. Пожалела, что мадам отослала Тину. Кто мне расскажет, где здесь что находится? Но жизненный опыт самая ценная вещь после здоровья, и я довольно быстро со всем разобралась.

Вещей у меня было немного, всё уместилось в небольшой потёртый чемоданчик. Я подумала о том, что у девочки обязательно должен был какой-нибудь тайник. И стала искать.

Простучала все стены, со всех сторон осмотрела небольшой деревянный столик, проверила несколько книжек, которые рядком стояли на здесь же на столе. Всё безуспешно. Потом вспомнила, что наиболее часто для тайников используются различные углубления в полу. Стала простукивать и…нашла.

Пол был выложен короткой паркетной доской и под одной из дощечек явно слышалась пустота.

Поискала, чем бы подковырнуть, нашла старые полностью металлические ножницы, вспомнила, что когда-то давно у меня тоже такие были.

Под дощечкой обнаружилась небольшая, вручную сшитая из листов, тетрадь, в которую была вложена потрёпанная карта, и маленький кошелёк. В кошельке было около пяти монет. Такую же монетку мне подарила Тина. Её я тоже положила в кошелёк.

Убрала тетрадку и кошелёк во внутренний карман серого из грубой шерстяной ткани платья, которое надела, обнаружив его в шкафу.

Нашла маленькое зеркальце, попробовала себя рассмотреть. Показалось, что похожа на себя в молодости. Вроде бы светлые волосы, светлая кожа, голубые глаза. В маленькое зеркальце было сложно увидеть весь образ. Но я порадовалась, а ведь могла бы вот так вот очнуться кем-то ещё.

И самой стало весело. Вдруг поняла, что снова живу, снова молода, а то, что снова впереди трудности, так теперь у меня есть преимущество в виде знаний и опыта.

Пока время было решила почитать найденную тетрадку и карту. Порадовало то, что и читать я тоже могла. Было полное ощущение, что это тот же самый язык, на котором я разговаривала всю свою жизнь.

Это, как я и предполагала, был дневник. В нём девочка записывала свои мечты и мысли. Девочка хотела стать врачом. И мечтала лечить детей. На карте были отмечены точки. Я сопоставила с теми адресами, что были на карте и поняла, что это были больницы.

«Спасибо, Лейла, — мысленно поблагодарила я несчастную девочку»

Я подумала, что я обязательно исполню её мечту, потому что лечить детей, это именно то, что я умею делать лучше всего. Там же были написаны адреса больниц и напротив каждой стоял либо плюс, либо минус.

Я предположила, что Лейла готовилась покинуть приют и уже начала подбирать себе работу.

На последней странице был адрес, напротив которого было написано, что одна ночь стоит две кроны.

«Кроны? Неужели так здесь называются деньги? — подумала я, — хорошо бы, если бы так, в этом случае я быстро разберусь достоинстве монет. А по поводу адреса я решила, что это вероятно какой-то пансион, в котором Лейла планировала жить.»

Часов у меня не было и поэтому я, захватив с собой чемоданчик, пошла искать место, где здесь обедают. Есть мне совершенно не хотелось, да и горло ещё немного болело, но я знала, что неизвестно когда мне в следующий раз удастся поесть и поэтому решила использовать свой шанс на последний обед в приюте.

Пока шла навстречу попадались девочки разных возрастов в таких же серых платьях, что было на мне. Многие улыбались и поздравляли. Откуда-то выскочила Тина:

— Лейла, куда ты идёшь? Я думала, что ты будешь на обеде.