Вторая жизнь майора. Цикл

— Ты помог мне по-братски, я помогу тебе. Так что мы, считай, братья.

— Авангур, средний сын Творца, — задумчиво проговорил дух. — Я только сейчас вспомнил свое имя. Ты в самом деле не хочешь стать соискателем? — Он вновь внимательно всмотрелся в лицо Алеша.

— Нет, Авангур. Меня зовут Алеш. Попал я сюда случайно, и у меня долги накопились дома. Некогда мне.

— Понимаю, Алеш. Ты — иномирянин, ставший одним из князей Инферно. Поэтому браслет тебя пропустил.

Алеш удивленно смотрел на духа.

— Тебе ведомы тайны? — осторожно спросил он.

— А что там тайного, у тебя все это написано в ауре. Я чтец прошлого, брат, но мой амулет украл Курама. Ты его нашел, и он принял нового хозяина. Ну что же, такова воля Провидения. Кто я, чтобы идти ему наперекор… Чего мы стоим? Тащи мое тело, брат. — Слово "брат" он произнес с теплым чувством и открыто улыбнулся.

Алеш скинул ведро.

— Я сначала найду тело, а потом привяжу его к веревке, потом вытащу, — сообщил он свой план духу.

Тот только кивнул.

Прокс, осторожно скользя по веревке и упираясь ногами в стенку колодца, спустился до уровня воды. Она была прозрачной как стекло, и глубоко внизу он увидел тело, не тронутое тлением. Сделав несколько глубоких вздохов, Алеш принял вид амфибии. Как это у него получилось, он даже понять не смог. Просто пришла такая мысль: хорошо бы стать сейчас амфибией и дышать под водой. И он получил на шее жаберные щели. Нырнув и держась за веревку, он попытался прогнать воду через жабры и понял, что может получать кислород из этой воды. Уже смелее он спустился ниже, отпустил веревку и нырнул. Над поверхностью воды летал по кругу возбужденный дух Авангура.

Алеш подхватил под мышки тело и поплыл с ним на поверхность. Отцепил ведро и за освободившийся крючок подцепил ремень утопленника, вылез сам и затем осторожно стал поднимать тело. На полпути Авангур вскрикнул, устремился к телу и моментально растворился в нем. Тело открыло глаза и закашлялось. А потом в одно мгновение, ухватившись за веревку, выскочило из колодца, чуть не сбив опешившего Алеша.

— Брат! — радостно заорал Авангур. — У нас получилось! — Он несколько раз обежал вокруг колодца и наконец остановился, заглянув в колодец: — А где ведро, брат?

— На дне, — равнодушно ответил Алеш.

— Непорядок, брат, — наставительно сказал Авангур. — Давай спустись и подними его. Я видел, что ты можешь дышать под водой, а я уже туда не полезу, хватит, залежался.

Не споря, Прокс ухватился за веревку и стал спускаться. На него сверху смотрел оживший и веселый Авангур.

— Давай смелее, брат, и пойдем искать выход. Нас ждут великие дела.

Прокс не отвечал. Он добрался до воды и нырнул, а когда вынырнул с ведром в руках, веревки не было. Сверху на него смотрел смеющийся Авангур.

— Ты, брат, дурень похуже Мёбуса, — крикнул Авангур. — Второй раз попался в одну и ту же ловушку. Как можно быть таким тупым? Ладно, ты поплавай там, а я пойду мир себе подчинять. И совет тебе на будущее. — Он вновь появился в кольце колодца, заслонив собой кусочек серого неба. — Не верь сыновьям Творца, нас много, а мир один. Править все хотят. Прощевай, братишка, и благодари Провидение, что я оставил тебя жить. Ты помог мне, а я, как самый благодарный и добрый из сыновей, дал тебе шанс поймать свою удачу. — Он снова заразительно засмеялся и скрылся. Уже не заглядывая, крикнул: — Только я ее, брат, ждал пять тысяч лет! Короче, не скучай. Ха-ха.

Планета Сивилла. Степь. Ставка великого хана

День тянулся нескончаемо. Я делал вид, что мне все по барабану, я уверен в себе и своей победе.

Видя мой бравый вид, спутники приободрились. К нам никто не заходил, лишь усилилась охрана. Шатер окружил десяток воинов, но они держались на отдалении. Своим я тоже запретил бродить, выходить могли лишь только по нужде и парами. Ели мы запасы, что захватили с собой, а проще говоря, то, что я всегда таскаю в своей сумке.

Болтали ни о чем, лишь бы убить время. Ганга села рядом со мной и прижалась плечом. Су, увидев такое, подсела к Фоме. Гради-ил изредка бросал настороженные взоры на меня, но спросить о том, что его мучило, не решался.

Наконец наступил закат. Барабаны объявили своим дробным боем сбор всех свободных обитателей ставки на вершину холма, к общинному костру.

Пришел хмурый десятник и крикнул через стенку шатра:

— Гаржик! Прошу вас и ваших спутников прибыть на сбор.

Мы молча вышли и отправились на вершину холма. Туда неспешно тянулись орки и занимали места согласно своему статусу. Нас провели к самому костру и, окружив, приказали сесть. Именно приказали, а не попросили.

— Нас приговорили заранее, — прозвучал в моей голове спокойный голос Ганги. — Дед решил откупиться от оседлых нашими головами.

— Не важно, — спокойно ответил я. — Я подготовился. Пусть пробуют.

Через полчаса пришли заречные орки. Затем пришли верховный шаман и Быр Карам. Хан не появился. Ушлый орк понимал, что его присутствие наложит и на него печать предательства и убийства. Он хотел, пользуясь своей властью, остаться в стороне.

Пришлые огляделись, увидели нас и радостно оскалились. От шамана веяло такой мощью, что он просто подавлял всех собравшихся. Казалось, дай ему волю — и он сровняет этот холм с землей. К нему подошли шаманы ставки, и они воскурили траву. Пряный аромат потянулся по холму. Я видел, как глаза шаманов точно подернулись дымкой. Они ничего не видели вокруг, их сознание было уже далеко и простиралось за грань, выискивая нужные им духовные сущности. Так продолжалось довольно долго. Затем главный заводила этого представления заговорил.

— Это ты, Миршак? — ровным голосом спросил он.

И второй обкуренный шаман ответил:

— Я. Кто ты и почему тревожишь мой покой?

— Я твой друг, Миршак. Твой старший ученик Бугчун. Мы хотим справедливости и найти убийц, которые убили тебя и других орков.

— Зачем? — ответил тот же шаман.

Я впервые видел вживую наркоманов. Оставалось только догадываться, какие видения им чудились и что они себе в полете сознания представляли. Был ли это дух убитого или плод обкуренного воображения, оставалось только догадываться.

— Мы хотим справедливости и наказания виновного. Таков закон, Миршак, — ответил Бугчун.

Я подметил, что он говорил вполне осознанно, как будто не был подвержен наркотическому опьянению.

— Справедливость? Мне не нужна справедливость. Мне ничего не нужно. Я в покое.

— Расскажи, Миршак, что произошло ночью у реки? — не отступал шаман.

— Девы, красивые девы… позвали нас и убили… убили… — Голос стал затихать и исчез.

Шаманы продолжали сидеть и тупо пялиться на огонь костра. Все молчали, ожидая продолжения. Ганга и Сулейма напряглись.