Вторая жизнь майора. Цикл

Водила странно хмыкнул, сделал разворот и, отъехав метров на пятьдесят, остановился возле знакомого мне здания.

Точно, я тут был. Вон и лавочка, на которой я уснул. На большой вывеске красовалась надпись "Веселый искатель".

— С тебя дэрик, парень, — улыбаясь во весь рот, назвал цену таксист.

Я достал деньги, нашел бумажку номиналом три дэрика, получил сдачу и выскочил из машины. Уже взбегая по лестнице, я понял, что умею читать и считать. Я разбирался в местной валюте.

В полупустом зале за огороженным ширмами столиком сидели мой друг Жюль и толстый мужчина лет тридцати. Жюль меня увидел и замахал руками. Когда я сел, он укоризненно сказал:

— Ну где ты ходишь? Мы тебя полтора часа сидим ждем. Наш друг Ларозин уже собрался уходить.

— Простите, господа, — с улыбкой ответил я, — задержался у своего старого знакомого, местного полицмейстера. Относил его жене подарок.

Жюль вытаращил глаза, но промолчал, а толстяка проняло. Он как-то сдулся и даже стал выглядеть более худым.

— Ну вы уже все, наверное, обговорили? — продолжая улыбаться, сказал я. — И, наверное, определили цену?

— Ну да… — отозвался Жюль, который смог захлопнуть отвалившуюся челюсть.

— Сколько стоят наши услуги? — поинтересовался я.

— Мы обговорили все и пришли к тому, что все стоит тысячу дэриков.

— Ну что же, пусть наш друг добавит еще сотню дэриков, и я расскажу, как можно добыть топотуна и хозяина болот.

— Но мы уже определились с ценой! — возмущенно воскликнул не ожидавший изменения суммы толстяк.

— Все верно, — согласился я. — Но и жена полицмейстера дешевые подарки не принимает.

Наш "деловой партнер" кхекнул и выдавил:

— Я согласен. Эта дамочка действительно дорого стоит.

Что он имеет в виду, мне было непонятно, и еще очень странный взгляд толстяка подтолкнул меня к мысли, что барыня та еще штучка.

Он выложил две бумажки по пятьсот дэриков и одну номиналом в сто. Жюль быстро их убрал, затем достал череп и положил на стол. Череп исчез моментально в мешке нашего "охотника". Так же быстро исчезли голова птички, шкуры и змейка.

— Значит, так, — начал инструктировать я толстяка, — чтобы добыть этих тварей, нужно сначала запустить поющую голову. Потом из лука их расстрелять. Но стрелы должны быть со взрывчаткой. Метиться нужно в голову. Все понятно?

— Нет. Какая должна быть взрывчатка?

— Такая, которая взорвется при ударе стрелы о голову, — быстро ответил за меня Жюль.

Толстяк, приготовившийся записывать "Повесть временных лет" о нашем походе по зоне, недоуменно уставился на нас.

— Это все? — не веря, спросил он.

— А что, мой друг не рассказал вам подробности нашего похода?

— Нет.

— Тогда доставайте голову певца и слушайте. — Я нахмурился, словно вспоминая, и начал говорить: — Это было в заброшенном поселке…

— Ну и мастак ты врать, Ирри! — восхищенно поцокал языком Жюль, когда мы ехали на автобусе в славный город Хай Дол. Задерживаться в поселке не стали по моему настоянию и, как только расстались с "покупателем историй", покинули город. Автобусы ходили в столицу уезда три раза в день. Мы уехали на последнем. Дорога была ровной. Автобус катил мягко, и эта поездка вгоняла меня в сонливое состояние.

— Когда ты успел познакомиться с полицмейстером и его женой? — шепотом спросил меня Жюль. — Говорят, она весьма страстная особа и отдается любому за дорогие подарки.

— С полицмейстером познакомился в полицейском участке, — так же шепотом ответил я. — Меня арестовали за переход улицы в неположенном месте. Напротив ресторана. — Открыв глаза, я посмотрел на Жюля. — А про жену знаю из рассказов оборванца, что сидел со мной в камере.

— Как же ты сумел выйти? — Жюль с интересом уставился на меня.

— У меня были смягчающие обстоятельства — золотые серьги с изумрудом.

— Ты дал взятку?

— Нет, сделал подарок хорошему человеку.

— Местный полицмейстер — хороший человек? — хмыкнул Жюль. — Впервые слышу.

— Любой человек, с которым ты сможешь договориться, это хороший человек, запомни эту истину, Жюль.

— О-о, так ты философ! Подожди, я достану блокнот и буду записывать твои изречения. — Он сделал вид, что достал блокнот и ручку. — Я весь внимание, — наигранно подобострастно произнес он.

Я покосился на него и решил подыграть:

— Подарок за пазуху, ценный дар, он до правителя доведет. Записал?

— О да! Это ты на взятку намекаешь?

— Нет, взятка — это преступление с целью получения преференций. А подарок, он от сердца. Понял?

— Нет, не понял. Преференций это что?

— Преференция. Это выгода по-научному.

— Ты бы поосторожней с такими словами. У нас таких нет.

— Записывай еще, — невесело усмехнулся я. — Молчание — золото.

И подумал, что надо подключиться к базе выживания. Что-то я много промахов делаю.

Через четыре часа мы прибыли в Хай Дол. Проехали по городу с населением триста тысяч и остановились у большого автовокзала. Я увидел из окна, как по площади, занятой автобусами, снуют люди в однообразной серой одежде. Мое сердце тревожно замерло. Неужели по мою душу? Если бы я знал, чем аукнется мне шутка с полицмейстером, я бы десять раз подумал, прежде чем так шутить.

У Рика Проутера, начальника полицейского участка поселка Виноградный Тупик, была молодая и, как утверждали местные злые языки, стервозная жена. Он привез ее из очередной поездки в Хай Дол. Развелся с прежней женой, отписав ей магазин по продаже вин, и спровадил с глаз подальше. Молодая жена была девушкой из эскорта. Сначала сидела тихо, а как стала женой, проявила свой скверный сумасбродный характер. Она стала поедать мужа, что он не делает ей дорогие подарки. Кроме того, ее видели в окружении столичных молодых повес.

Рик Проутер из кожи лез, чтобы угодить молодой жене, а тут такой случай подвернулся с непутевым аристократом с Роомшталя. Драгоценности, что он показал, стоили несколько тысяч дэриков. Старинная великолепная работа. Он ехал домой в приподнятом настроении. Как всегда, он застал свою жену лежащей в постели и в плохом настроении. Хотел подойти и поцеловать ее в плечико, но жена закрылась и зло зыркнула глазами.

— Не трогай меня! — с раздражением сказала она и накрылась одеялом до самых глаз. — У меня болит голова.