Второе открытие Америки

Вернувшись в Европу, в цивилизованный мир, он находит награду за перенесенные им тяготы в том изумлении, какое вызывают его рассказы о фактах, будто бы собранных им, и его яркие описания чужедальних краев. Эти выдумки путешественников и монахов (cuentos de viageros y frailes) становятся еще более неправдоподобными по мере того, как вы отдаляетесь от лесов Ориноко и приближаетесь к побережью, где живут белые.

Когда в Кумане, Нуэва-Барселоне и в других морских гаванях, поддерживающих частые сношения с миссиями, кто-нибудь позволит себе выразить сомнение, его заставляют умолкнуть следующими словами: «Монахи видели это, разумеется, выше больших порогов, mas ariba de los Raudales».

Вступая в страну, которая так мало посещалась и только часть которой была описана теми, кто в ней побывал, я по ряду причин буду продолжать свой рассказ в форме путевого дневника. При таком изложении читатель легче поймет, что я имел возможность наблюдать сам и что сообщаю со слов миссионеров и индейцев.

Он будет следовать за путешественниками в их повседневных занятиях; и, осознав, как мало времени они имели в своем распоряжении и какие трудности им приходилось преодолевать, он будет снисходительнее в своих суждениях о них.

15 апреля. Мы покинули остров Панумана в 4 часа утра, за два часа до восхода солнца; большая часть неба была в густых тучах; они поднимались до высоты свыше чем в 40°, и их то и дело бороздили молнии. Мы были удивлены, не слыша грома; может быть, это происходило потому, что гроза разразилась на большой высоте?

В Европе электрические разряды без грома, носящие почему-то название зарниц, бывают, пожалуй, видны ближе к горизонту. При пасмурном небе, которое отражало теплоту, излучаемую землей, жара была удушливая; ни малейшее дуновение ветерка не шевелило листвы деревьев. Ягуары, как обычно, переплыли протоку Ориноко, отделявшую нас от берега; мы слышали их рев совсем близко.

Ночью индейцы посоветовали нам покинуть лагерь и укрыться в брошенной хижине, стоявшей среди conucos жителей Атурес, позаботившихся забить вход досками; такая предосторожность нам показалась совершенно излишней. Однако близ порогов так много тигров, что два года тому назад здесь, на пануманских conucos, индеец, возвращавшийся в конце периода дождей в свою хижину, увидел, что она занята самкой тигра с двумя детенышами.

Животные прожили в хижине несколько месяцев; их удалось выгнать с большим трудом, и лишь после очень упорной борьбы прежний хозяин смог вернуться в свой дом. Ягуары любят укрываться в покинутых зданиях, и я думаю, что для одинокого путешественника благоразумней ночевать под открытым небом между двумя кострами, чем искать приюта в необитаемых хижинах.

Покидая остров Панумана, мы увидели на западном берегу реки костры лагеря диких гуаибо; сопровождавший нас миссионер несколько раз выстрелил из ружья в воздух. «Это для того, – сказал он, – чтобы устрашить их и показать, что мы в состоянии себя защитить». У индейцев, конечно, не было лодок, и они не имели никакого желания напасть на нас посреди реки.

На восходе солнца мы миновали устье реки Анавени, которая течет с расположенных на востоке гор. Теперь ее берега пустынны, но во времена иезуитов отец Ольмо основал там деревушку, где жили индейцы япуины, или яруро. Днем зной был такой сильный, что мы надолго остановились у лесистого берега, чтобы поудить рыбу. Мы едва смогли захватить с собой весь улов.

Лишь очень поздно достигли мы расположенной у начала больших порогов бухты, носящей название Нижней гавани [147] , и не без труда проделали темной ночью путь по узкой тропинке, которая вела к миссии Атурес, находящейся на расстоянии одного лье от берега реки. Идти приходится по равнине, усеянной большими глыбами гранита.

Деревушка Сан-Хуан-Непомусено-де-лос-Атурес была основана в 1748 году иезуитом Франсиско Гонсалесом. Если плыть вверх по течению реки, это последнее христианское поселение, обязанное своим происхождением деятельности ордена Святого Игнатия. Поселения, расположенные южнее, на Атабапо, Касикьяре и Риу-Негру, были созданы монахами-обсервантами францисканского ордена.

147

Puerto de abaxo.

Когда-то Ориноко, по-видимому, протекал там, где в настоящее время находится деревня Атурес; исключительно ровная саванна, окружающая деревню, несомненно, была частью речного русла. К востоку от миссии я видел гряду скал, которая некогда, вероятно, являлась древним берегом Ориноко. С течением столетий река повернула на запад, так как вблизи изрытых потоками восточных гор откладывалось больше наносов.

Пороги, как я уже говорил, носят название Мапара, между тем как название деревни происходит от племени атуре, которое в настоящее время считается вымершим. На картах XVII века я обнаружил остров и пороги Атуле; это – слово Атурес, написанное в соответствии с произношением индейцев таманаков, которые, как и другие народы, смешивают согласные «л» и «р».

До самой середины XVIII века этот горный район был очень мало известен в Европе, и Д’Анвиль в первом издании своей «Южной Америки» показал, что от Ориноко близ Сальто-де-лос-Атурес отходит рукав, впадающий в Амазонку и названный им Риу-Негру.

На старинных картах, а также в труде отца Гумильи указывается, что миссия находится на 1°30' северной широты; по мнению аббата Джили, она расположена на 3°50'. На основании меридиональных высот Канопуса и Южного Креста я установил для нее широту в 5°38'4'', а на основании сравнения времени – долготу в 4°41'17''к западу от Парижского меридиана.

Наклонение магнитной стрелки равнялось 16 апреля 32,25° (стоградусной шкалы). Интенсивность земного магнетизма выражалась 223 колебаниями за 10 минут времени, между тем как в Париже она составляла 245 колебаний.

Мы застали маленькую миссию в самом жалком состоянии. В эпоху экспедиции Солано, обычно называемой экспедицией для установления границ, в ней жили еще 520 индейцев. Ко времени нашего плавания через пороги это число сократилось до 47, и миссионер уверял нас, что убыль населения с каждым годом становится все заметнее. Он показал нам, что за 32 месяца в приходских книгах был зарегистрирован всего один брак.

Еще два брака были заключены между индейцами, не обращенными в христианство; для подтверждения, как мы выражаемся в Европе, гражданского состояния торжество происходило в присутствии индейского governador. При основании миссии в ней были объединены индейцы атуре, майпуре, мейепуре, абани и куирупа. Вместо этих племен мы видели лишь гуаибо и несколько семей племени маку.

Атуре почти все исчезли; мы знаем о них лишь по гробницам в пещере Атаруипе, которые напоминают могильники гуанчи на Тенерифе. Как мы выяснили на месте, атуре, подобно куакуа и маку, или пиароа, принадлежали к большой ветви народов салиба, тогда как майпуре, абани, парени и гуайпуньяве принадлежат к тому же народу, что и кабре, или кавере, прославившиеся длительными войнами с карибами.

В путанице мелких племен, разобщенных между собой, как некогда были разобщены племена Лациума, Малой Азии и Согдианы, уловить какие-нибудь общие связи можно лишь по сходству языков. Это единственные памятники, дошедшие до нас со времен младенческого состояния человечества; и только они, не связанные с определенной территорией, одновременно подвижные и прочные, преодолели, так сказать, все преграды времени и пространства.

Своей стойкостью и широким распространением они обязаны не столько культурным народам-победителям, сколько тем бродячим и полудиким племенам, которые, убегая от могущественного врага, сохраняют в своем глубочайшем несчастье лишь жен, детей и язык предков.