Второе пришествие

– Не, наверное, а точно, если у тебя с башкой все нормально.

– Я не видел ни одного нормального в Улье, – признался Рэб и повернулся, чтобы глянуть на новичка, молчавшего всю активную стадию погони. – Эй, друг, с тобой все хорошо?

– Я что, умер, там на реке? Говорили мне, что кардиограмма плохая, шибанул, видать, инфаркт. Осталась Ленка одна с тремя детьми, – говорил он негромко, без интонаций и веяло от его слов замогильным холодом.

– Живой ты, дружище, – обнадежил его Квазирог. – Только не знаю, хорошо это или плохо.

– Нет, ребята, мертвый и вы умерли. Мы все тут, покойники. Так я себе и представлял «тот свет». Жить надо было по совести, тогда и попал бы не сюда, а в Эдемский сад. А может, пожил бы еще.

– Вскрывает дядька себя, как консервы тупым ножом, – съехидничал Квазирог. – На рыбалку надо было меньше ездить, жене и детям время уделять, тогда бы и спасся, грешник. Это тебе за рыбу, которую ты ловил из спортивного интереса, а не ради пропитания. Думал, удочка только у тебя есть? Кто-то там тоже сидит с удочкой, – Квазирог ткнул в потолок «бардака», – прикармливает наживкой из аппетитных грехов людишек, а потом таскает их одного за другим в Улей, на перевоспитание.

– Да, – согласился новичок.

– Балда, – вставил в рифму Квазирог.

Рэб сделал знак Квазирогу, чтобы тот прекратил давить на новичка. Его мозг и так сейчас находился в стадии, близкой к помешательству.

– На дорогу смотри, – мягко попросил его Рэб.

– А чего на нее теперь смотреть. Туда вон, к роще езжай. Тут уже все наше.

«Бардак» миновал влажную лощину, в которой росла березовая роща. Пыль здесь не поднималась. Рэб откинул люк над собой, чтобы проветрить душный салон броневика. Затем дорога вывела к озеру. Берег водоема был истоптан копытами коров и загажен «лепешками». Рэб подумал, что если время загрузки кластера совпадет со временем водопоя, на которое приходит стадо, то кластер отберет лавры популярности у скотомогильника.

За озером начался степной кластер с пожухлым житняком, с замершими у норок сусликами и разбегающимися, как мелкие кенгуру, тушканчиками. Снова поднялась пыль. Рэб закрыл люк. Мирный пейзаж расслабил напряженные после погони нервы. Рэб почувствовал жжение в горле и знакомые рези в животе.

– Бубка, дай живец! – Рэб, не оборачиваясь, протянул руку назад.

– Там совсем мало осталось, – Бубка заглянул в «шейкер».

– Возьми мой, – Квазирог достал из рюкзака грязную пластиковую бутылку, внутри которой плескалась не менее грязная жижа. – Угощаю.

Квазирог свинтил пробку и протянул бутылку Рэбу. Тот разглядел подозрительную жидкость, сделал глоток из горлышка, скуксился, прикрыв один глаз. Рэба передернуло.

– Что это? – спросил он внезапно осипшим голосом.

Квазирог довольно рассмеялся.

– Я делаю живец только на чистом спирте, а для большей ядрености добавляю полынь горькую и дурман вонючий. Покойников поднимаю на раз-два этим эликсиром.

– Я чуть не сдох.

– Подожди чуть-чуть, чувствуешь?

– Что? – лицо Рэба все еще корежило.

– Приход. Сейчас мир заиграет яркими красками.

– Ты, блин, шаман, нельзя, что ли обыкновенный живец сделать?

– Обыкновенный, скучно, и нет такого эффекта.

– Ох, дайте простой воды запить.

Бубка протянул бутылку воды. Рэб сделал несколько жадных глотков.

– Фух, Квазирог, предупреждать надо.

– Эффект-то есть? – Квазирогу теперь хотелось, чтобы Рэб после перенесенных страданий, почувствовал положительный эффект его рецепта.

– Есть, – Рэб довольно растянул губы в блаженной улыбке. – Как красиво вокруг. Может, покатаемся еще?

– Э, нет, давай в стаб. Как тебя развезло с непривычки.

Миновали и второй степной кластер. Когда впереди показался стаб, Квазирог занервничал.

– Стой, стой, Рэб.

– Что случилось?

– Не нравится мне что-то. Давай по-тихому, не спеши.

Рэб не замечал ничего подозрительного, пока Квазирог не указал ему на следы гусениц на дороге. На том месте, где должен был находиться секрет охраняющий дорогу, гусеницы разбили дорогу крутыми разворотами. Они же и разорвали «ежа», выставленного для прокалывания колес. На дороге валялись несколько крупных гильз от автоматических пушек.

Рэб съехал с дороги, чтобы их не было видно из стаба. Квазирог выскочил первым, Рэб за ним. Два бойца, прятавшиеся в замаскированном «секрете» были убиты прямо там, выстрелами из пушек. Квазирог потянул торчавший из земли ствол ПКМ, вытащил его и выругался. Оружие было сильно повреждено.

– Ладно, хоть патроны для СВД наберем.

– Кто это сделал? – спросил Рэб у Квазирога.

– Без понятия, кто, но думаю, что они из той же банды, что и в городе на нас напала.

– Как думаешь, они сейчас в поселке? У вас там есть чем или кем отбиться? – Рэб поднялся повыше, чтобы разглядеть поселок в прицел Тигра.

– Против БМП? Единственный КПВТ на твой «бардак» поставили. Один РПГ где-то у председателя под замком, на всякий случай. Он всегда нам говорил, что главное оружие на войне – слово. Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести. Слышал такое?

– Слышал, я же советское время застал.

– Вот и вы, словом пытались отбиться от наглеющих капиталистов.

– Сейчас-то поздно об этом сожалеть, пока в Колхозе своем жил, надо было поднимать вопрос на собраниях.

– Да и хрен с ним, с Колхозом, не нравился он мне.

Рэб в прицел не видел никакого движения в поселке, ни людей, ни техники.

– Давай, пару часов понаблюдаем, а потом спустимся, проверим? – предложил Рэб. – Вдруг, там нужна помощь?

– Давай. Хотя, из всех, я бы только Варварке помог. Единственная нормальная баба из всех.

– Странная она, хотя и добрая, да и замужем вроде.

– Ты про того блаженного, Дворника?

– Ну, да.

– Да, не, какой он муж, так, работник. Мужа у нее нет. Люди говорят, что она трагично пережила перенос в Улей, помешалась, но кое-как пришла в себя. Только на контакт не идет все равно ни с кем, отшельничает на краю поселка.