Второе пришествие

– Это стаб, о котором говорил рейдер. Кажется, он назвал его «Гнездом кукушки».

– Интересное название. Я кино видел с Джеком Николсоном с похожим названием. – Припомнил Дизель подробности из прошлой жизни.

У границы стаба их остановили. Налево и направо от дороги были выставлены таблички «Мины» с черепом и скрещенными костьми. Часовой находился в узком бетонном цилиндре с бойницами. Управлял он пулеметом, закрепленном на шарнире, над помещением. Рэб решил, что под землей находится помещение, в котором можно спрятаться в случае опасности, от которой не отстреляться из пулемета. Рэб пообщался с часовым из открытого люка и отдал ему три спорана, чтобы тот пропустил.

К поселку вела старая асфальтированная дорогу, уложенная на основание из бетонных плит. Плиты от старости разошлись. Между ними образовались щели, на которых колеса «бардака» отбивали чечетку. Еще ближе к поселку дорогу окружила аллея из пирамидальных тополей. Между деревьями имелись пропуски, на месте которых торчали пни. Деревья видимо, ушли на дрова или строй материалы.

БРДМ подъехал к железным воротам, на которых имелся символ медицинский символ, змея, обернувшаяся вокруг чаши. У ворот стояли двое при оружии. Рэб открыл люк.

– Мы хотели бы остановиться у вас на время.

– У нас серьезное заведение, вначале изучите правила нахождения. – Мужчина подошел к машине и протянул бумажку.

Пока он шел, Рэб увидел на стене здания облезшую табличку «Психиатрическая лечебница номер три». Вопросы насчет названия стаба сразу отпали. Рэб взял бумажку и провалился с ней в салон «бардака».

– Нас просят ознакомиться с правилами этой психиатрической лечебницы. – Потряс листком.

– Серьезно, психушка? – Удивился Дизель.

– Номер три.

– Вот уж для кого перенос в Улей не показался странным. Читай.

Рэб прочитал правила, которые по большей части оказались типичными и для остальных поселков, устроенных в стабах. Отличия были в плане проявления своего настроения. Запрещалось громко кричать, орать песни, палить в небо из оружия. Предписывалось строго соблюдать тихий час с двенадцати ночи и до восьми утра.

– Они что, переписали распорядок дня психушки?

– Может тут командуют те же врачи, что и работали в ней? – Предположила Варвара.

– Или пациенты. – Решил Дизель.

– Согласны? – Спросил Рэб у экипажа.

– Да. – Ответили одновременно.

Рэб выбрался из салона и отдал бумагу охраннику.

– Ознакомились, согласны, пропускай.

Ворота разошлись со скрипом. БРДМ въехал внутрь ухоженного двора. Его состояние можно было назвать идеальным. Чистые асфальтированные улочки, свежие беленые бордюры, газоны, живые изгороди и деревья. Не хватало только больных в пижамах и врачей в белых халатах. Вместо них слонялись мужики с рюкзаками и автоматами, часто нетрезвые, небритые. Сидели на скамейках под солнцем, нарезая на газетах закуску.

Рэбу показали место, куда припарковать «бардак». К гаражу, в котором до переноса стоял транспорт лечебницы. Рядом уже стояли два экипажа, глобально переделанные для суровой эксплуатации «УАЗики». Экипаж выгрузился, встряхнулся и направился к дверям пятиэтажного здания из силикатного кирпича. Алюминиевая дверь на тугой пружине со скрипом подалась усилиям Рэба. Сквозь привычный запах состоящий из смеси табачного дыма, алкогольного перегара и пороха, примешивался настоянный на «хлорке» запах медицинского учреждения.

– Надеюсь, тут карточку в регистратуре не надо будет заводить? – Поинтересовался Дизель, когда увидел прозрачную стену с окошком.

Поверх затертой надписи «Регистратура» было нанесено новое «Обмен» и продублированное на английском «Exchange». Рядом с окошком был прикреплен лист с курсами обмена споранов, боеприпасов, оружия, алкоголя и список вакансий, требующихся в поселке.

Рэб заглянул в окошко.

– Нам бы расположиться, не подскажете, куда обратиться?

Человек в обменнике оказался квазом с плохой дикцией.

– Наэо, лавача проси.

– Главврача? – Переспросил Рэб.

– Аха, лавача.

– Спасибо. – Рэб повернулся к Дизелю. – Неужто и я так выглядел когда-то?

– Да это еще красавчик, ты-то был, ух. – Дизель передернул плечами и скривился.

– Еще болит? – Спросила Варвара.

– Самую малость.

Бубка с интересом рассматривал обстановку лечебницы и первым заметил в темном углу замершего мутанта.

– А что он там стоит? – Спросил мальчишка испуганно.

Дизель напряг зрение, чтобы прочитать, что написано на табличке.

– От благодарных больных первому освободителю. – Прочитал он надпись. – Похоже, это чучело того, кто сделал местных психов свободными. Прекрасная благодарность. Запомните, будете много помогать, и вас набьют ватой.

За поворотом четверка наткнулась на человека в халате. Он сидел за столом и пересматривал какие-то бумаги поверх очков. Рядом с ним к стене был приставлен помповый дробовик. Рэб обратил внимание на следы выстрелов на потолке, оставленные дробью. Не иначе, один из бывших психов, решивший примерить халат врача.

– Добрый день. – Учтиво поздоровался Рэб. – Нам сказали обратиться к человеку по имени Главврач.

Человек хмыкнул.

– По имени. Главврач – это должность. – Он повернул табличку с надписью «Главврач». – Чья смена сидеть, тот и Главврач. На что жалуетесь?

– В смысле? А, я понял. Остановиться хотели бы. Отдохнуть. Нас четверо. – Рэб отошел в сторону, чтобы человек смог рассмотреть весь коллектив.

– В одну палату вселяться будете?

– Да.

– С санузлом?

Варвара часто закивала головой.

– Да, если можно.

– Баре, - главврач еще раз хмыкнул. – Отклонениями не страдаете?

– Вы о чем?

– Наркотики, нестандартные сексуальные предпочтения, прочие извращения. У нас есть прейскуранты на них.

– Спасибо, скажите, сколько мы вам должны за номер, и как нам пройти.

– Шестьдесят споранов – сутки.

– Ого, да у вас за эти деньги должен быть олл инклюзив. Трое суток. – Рэб решил, что стоит поторговаться.

– Хорошо, двое и коридор моете сами. С хлоркой.