Второгодка. Книга 2. Око за око

То, что Мэт припёрся к концу занятий, да ещё и с матерью могло быть связано с тем, что его действительно будут переводить в Москву. А Катю? Интересно, её тоже будут переводить или оставят здесь, чтобы удобнее было контролировать?

На химию я не пошёл, что там уже оставалось-то того урока. Вместо этого я перешёл по коридору в противоположную сторону и поднялся на один пролёт и встал на лестнице так, чтобы можно было видеть кабинет директрисы.

Минут через пятнадцать дверь открылась и из неё вышел Мэт. Он сразу, прямой наводкой двинул к лестнице и побежал вниз. Я чуть сдвинулся, чтобы он меня не заметил, и остался на своём посту.

Пришлось ждать ещё пятнадцать минут. Зазвенел звонок, поднялся гвалт, захлопали двери и понеслись по коридорам школьники. А Катя всё не выходила. Наконец, дверь снова открылась и появилась она. Остановилась, рассеянно покрутила головой, увернулась от несущихся на неё мальчишек и двинула в сторону выхода.

А тут и я пошёл вниз. Будто случайно спускался и встретил её. В толчее она меня и не заметила, но я её окликнул.

— Катя!

Она повернулась, скользнула взглядом, узнала.

— Привет, — кивнула она. — Ты Матвея не видел, ушёл он?

— Наверное, ушёл, — пожал я плечами.

— Хорошо… — сказала она. — Ну, как дела? Чего не заходишь?

Катя была трезвой и выглядела неплохо. В том смысле, что не как алкашка.

— Ага. Твой муж приревновал в прошлый раз. Пообещал отстрелить жизненно важные органы. Так что давай лучше на нейтральной полосе.

— Муж? — хмыкнула она. — Фуагра и конфитюр из груш.

Я улыбнулся.

— Он только с виду грозный. А так…

Она махнула рукой.

— Ну, тогда приглашаю, — улыбнулся я. — В этот раз туда, куда он не нагрянет.

— Не знаю, — покачала она головой. — Ты же был на той вечеринке? У Назарова? У нас после неё осадное положение дома. Так что…

— А у меня, между прочим, твоё пальто осталось…

— Ай, — махнула она рукой.

— Нет, я бы, конечно, его сам носил, но цвет не мой. Так что придётся вернуть.

Она засмеялась.

— Ну, позвони как-нибудь. Только через пару дней хотя бы, не раньше.

— Скажи номер тогда.

Она продиктовала.

— Можем, в принципе сейчас по кофейку хлопнуть, — прищурилась она, и я заметил шальной огонёк в её взгляде.

— Я-то с удовольствием, а Матвей Никитич возражать не будет? А то он меня не жалует.

— Это у него от отца. Но ничего он, наверное, уехал уже. Никита дал машину, потому что моя в сервисе, чтобы в школу съездить, и Мотю на французский закинуть. Так что он и не узнает.

— А ты как будешь возвращаться?

— Меня подружка отвезёт. Она подъедет минут через сорок. У меня вся логистика чётко простроена. Так что много времени нет, но по рюмочке кофе выпить успеем.

— Пойдём тогда. Я угощаю.

— Богач, — усмехнулась она. — Деньжата завелись?

— Есть такое дело, — подтвердил я.

Мы вышли из школы, пересекли бульвар и зашли в кафешку в доме, выходящем торцом на гостиницу. Народу там не было, но зато за стойкой стояли целых три девочки, готовых обслужить нас максимально качественно и быстро.

Я заказал нам кофе, а Катя, немного подумав, добавила:

— И… «Бейлиз», что ли… Да, давайте, ты будешь, Сергей?

— Нет, если только лизнуть. Так-то мне на тренировку ещё.

— Ну, значит хотя бы лизнёшь, — разулыбалась Катя. — Хоть что-то.

Мы прошли в дальний уголок и уселись за столик.

— А Мотя что, в Москау уезжает? — как бы мимоходом спросил я, когда Катя замахнула первый бокальчик.

— Слушай, это пока не решено. Сначала Никита… ну, отец…

— Да знаю я. Познакомились уже.

— Да-да, он мне потом все мозги вынес, чтоб я с тобой даже не разговаривала, — кивнула она.

— Не понравился я ему?

— Ой, а кто ему нравился когда? В общем, сначала разорался, сказал, что всё, терпенье лопнуло, отправит Мотю в концлагерь. Там школа есть очень хорошая. Дисциплина, как в армии, и вообще всё строго, только что розгами не секут. Девочка там, кстати, эта училась. Ну… подружка Мотькина, короче. Из вашей школы. Любовь-морковь. Матвей уже обрадовался, что поедет, но сегодня Никита позвонил, сказал, что вроде отбой.

— Переменчивый какой.

— Там вроде обстоятельства поменялись и Мотя здесь понадобится.

Ну, собственно, не нужно было иметь репутацию особо одарённого опера или следака, чтобы сложить два плюс два. Впрочем, риск прослыть параноиком тоже никто не отменял. Тем не менее, если выстроить известные факты в простом хронологическом порядке, то получался нехитрый ряд:

Я начал интересоваться компроматом на Никитоса; я побывал у Кати дома и сходил с ней в винный бар; директриса усилила давление, чтобы вышибить меня из школы; меня похитил Усы и установил на телефон прослушку; появился Чердынцев; появилась Ангелина…

Затем по хронологии шёл форс-мажор: вечеринка у Назара и возник план перевести Мэта в Москву…

А дальше в цепочке событий снова появилась Ангелина и намёкнула на «начать всё сначала». А потом пошли слухи о появлении Калякинского досье. И пришло многообещающее сообщение от Ангелины. И, наконец, Мэта передумали переводить в Москву…

— А тебе, — кивнул я Кате, — чего бы больше хотелось, чтобы Мотя уехал или остался?

Десять, вернее, девять как бы не связанных между собой пунктов. Они вполне могли бы остаться разрозненными, но, если допустить, что между ними всё-таки имелась связь, то в ближайшее время следовало ожидать наезда со стороны полиции и/или (ненужное зачеркнуть) попытку установить дружеское общение со стороны Мэта. Нужно было взять меня в тисочки и хорошенько прищемить.

— Мне? — Катя взяла мой нетронутый бокал с ликёром, вытащила пальцами круглую ледышку, положила на блюдце и с удовольствием проглотила белую сладкую жидкость. — Да пусть едет, я не против. Никитос хочет из него сделать министра или кого там. Президента, может быть. А для этого нужно тереться с детками тамошних начальников. Супершколы, супервузы, бизнес, общественные организации. Тусовка. Всё вот это. Просто Матвей сам ещё не знает, надо ему это или нет. А отец считает, что надо.

Того, что именно я связан с появлением Калякинского досье, Никитос знать не мог. Но, если Чердынцев был его человеком, то предположить такое они могли и должны были.

— А ты как считаешь? — поддержал я разговор.

А через кого он мог устроить мне ментовское давление? Через Романова, через кого ещё. Я засвечен на этой вечеринке и дать ход показаниям цыган можно по щелчку пальцев. Даже быстрее. А там и котлован всплывёт.

— Я? — рассеянно переспросила она и махнула рукой девочке-барменше. — Моя хорошая, ты всю бутылку неси сюда, чтоб тебе не бегать каждый раз. Ставь вот сюда. Я лично не хотела, чтобы Мотя уезжал. Он мальчик домашний, ему в этой волчьей стае тяжело будет. Но, с другой стороны, у него есть потенциал. А раз есть, пусть пробует, развивается. Знания есть. Английский на высоте, французский приемлемый. С китайским, конечно, ни шатко ни валко. Но подучит ещё.