Второгодка. Книга 2. Око за око

— Я больше лето люблю, — пожал я плечами, — хотя, у природы нет плохой погоды.

— О! — улыбнулся он. — Советская классика.

Подловил.

— Мама моя так говорит всегда…

— Понятно… — протянул он, и я понял, что разговор начинается. — Смотрите, хочу, чтобы между нами не было никаких неясностей с самого начала. Я сотрудник ФСБ.

— Ого, — удивлённо поднял я брови. — Ничего себе.

На самом деле, я и предполагал что-то подобное.

— Теперь понятно, — усмехнулся я, — как вы меня вычислили. И машину тоже.

Он тоже усмехнулся, чуть отклонился назад и достал из внутреннего кармана куртки удостоверение.

Я взял удостоверение в руки, внимательно посмотрел. Похоже было на настоящее, хотя, как сейчас должно выглядеть настоящее удостоверение я, разумеется, не имел ни малейшего представления. Надо будет загуглить.

Фото, голограмма, всё честь по чести. Майор Чердынцев Александр Николаевич. Начальник отдела.

— А почему не красное, товарищ майор? — поинтересовался я.

— Так давно уже. С тринадцатого года, кажется. Не знал?

— Не знал, — пожал я плечами и вернул корки владельцу.

Я допил свой кофе и вопросительно посмотрел на майора.

— И что хочет от меня столь серьёзная организация?

— Организация ничего не хочет, — прищурился он, — а я хочу.

— Как частное лицо что ли? — уточнил я.

— Ну… не совсем, конечно… Но пусть будет, как частное.

— Странно. Но ладно. А как вы меня вычислили? Как узнали, что это я сижу в машине?

— Так по машине и узнал, — пояснил он и открыто улыбнулся.

Интересное кино, однако…

— По машине, — повторил я и кивнул. — Но машина-то не моя.

— Да, машина принадлежит гражданину Кержаку Вячеславу Олеговичу, неоднократно судимому. Это я уже знаю. Но просто я видел вчера эту машину в Черновке неподалёку от одного дома.

Он знает, что мы там были и не собирается скрывать…

— И какая связь? — как бы удивился я.

— Ну, как видите, связь оказалась в наличии, — усмехнулся он.

А я нет. Я не усмехнулся и даже не хмыкнул. Потому что весёлого здесь не было ровным счётом ничего.

— Думаю, — нахмурился я, — вам надо как-то более понятно объяснить мне, о чём идёт речь. Вы что следили за мной?

— Да, я и пытаюсь… — сказал он и помолчал. — Пытаюсь объяснить. Я приехал проверить, посмотреть, что к чему. Роза Каримовна в больнице. Состояние… неважное, прямо скажем. Поговорить не получается.

— А я причём? — развёл я руками.

— А вы…

— Можно на «ты», — предложил я.

— Окей. Короче говоря, не с той стороны я начал. В общем, я работаю по Щеглову. Знаешь его?

— Конечно. Я же с его сыном в одном классе учусь.

— Да, я в курсе. Но лично с ним ты знаком?

— Ну, как сказать, — почесал я затылок. — Скажем, видел пару раз. В школе. Только вряд ли вы сможете извлечь из этого пользу. Мы с его сыном в контрах. Дружбы нет, мира и согласия тоже нет. Так что в доверие к ним я не вотрусь. Да они же и не живут вместе.

— Да, это я знаю. А почему, кстати у вас вражда с Матвеем?

— Трудно сказать. Так уж повелось от сотворения мира. Но сейчас вот, например, между нами идёт обострение. Из-за девочки. Но нельзя ли уточнить. Мне просто сложно представить, что у вас есть интерес к фигуранту, а досье вы ещё не собрали. Он сколько лет у руля? А материалы вдруг понадобились только сейчас.

— Я представляю одно заинтересованное лицо. И лицо это обратилось ко мне совсем недавно. Вот и всё объяснение.

— Частный детектив что ли? А вы, кстати, начальник какого отдела?

— Аналитического, — едва заметно нахмурился он.

Я хмыкнул.

— Серьёзно? И обращаетесь ко мне? Вы что, считаете меня экспертом по Никитосу?

— А откуда ты это имечко знаешь?

— Это прозвище я позаимствовал из речей Кержака Вячеслава Олеговича. Он человек не юный. А когда был юным, Щеглова именно так и звали. Никитос.

— Понятно. Я так и думал, если честно. Это к делу не относится, я просто полюбопытствовал.

Рассказывай, товарищ майор, внутренне кивнул я. Просто, как известно, даже прыщ не вылезет.

— Александр Николаевич, я бы вот тоже хотел просто полюбопытствовать, а как вы вообще на меня вышли? С чего это?

— Дело в том, что, как и все начинающие искатели компромата на Никитоса, я обратился к Круглому. И от него узнал, что недавно у него уже были мои конкуренты-искатели. А именно, Вячеслав Кержак и некий молодой человек, назвавшийся племянником давно покойного, но в прошлом легендарного опера Бешеного.

— Прям легендарного? — прищурился я.

— Конечно. Человек-легенда, иначе и не скажешь. Но только у него никаких племянников не было.

— А я троюродный, — развёл я руками.

— Ну, я, собственно, так и подумал, — засмеялся Чердынцев. — Так глубоко я ещё не копал. Ну вот. Нашёл я гражданина Кержака. Нашёл информацию о Бешеном, о друзьях его. А там всё интересно. Как раз Щеглов и был его ближайшим другом. Но там, если честно, есть странные моменты. Жена Бешметова родила от Щеглова троих детей. Причём, там тоже есть нюансы… Потом, если захочешь, обсудим.

Смотри-ка, серьёзно взялся дяденька. До Катюхи докопался даже.

— А у опера Бешметова — продолжил майор, — был ещё один интересный товарищ. Знаешь кто?

— Рассказывайте, рассказывайте, Александр Николаевич.

— Очень серьёзный человек со смешной фамилией Калякин. Слышал про такого?

Я не ответил.

— А про Калякина говорили, что у него, в отличие от Круглого, действительно имелись очень серьёзные материалы на Никитоса.

Вообще-то не имелись, а могли быть…

— Я, — продолжил майор и отпил кофе, — заинтересовался этим Калякиным Эдуардом Степановичем. Он, как известно, скончался. Ни жены, ни детей, ни родителей у него не было. В смысле, родители умерли. Но, как выяснилось, была подруга. Роза Каримовна Гафарова. Но она, к большому несчастью, оказалась в больнице с инфарктом. Буквально на днях. И, что любопытно, сразу после звонка в скорую помощь она сделала короткий звонок некоему Сергею Краснову. И попросила приехать в больницу. И опять у меня на пути появился этот Краснов. Улавливаешь?