Второгодка. Книга 4. Подавать холодным

— Настя, ну что ты такая грустная-то сегодня? В чём дело? — спросил я, приступая к яичнице. — Точно не хочешь? Смотри, как красиво. И вкусно.

— Сергей… — начала она и замолчала.

— Ну, что с тобой, мой друг?

— Может быть, конечно, я себе это просто придумываю, но мне хочется думать, что ты ведёшь себя так просто потому, что не хочешь делать мне больно…

— Естественно, не хочу. Что за мысли?

— Ты вот даже сейчас говоришь мне «мой друг», а я ведь жду не этого. Но… ладно… я не буду устраивать сцен…

Она и отвернулась и украдкой провела пальцем по ресницам.

— И надоедать своими страданиями тоже не буду… Уж лучше быть друзьями, чем… вообще никем, правда? Но только она тебя не любит, а ты напрасно рвёшь душу.

— Я тебя не понимаю, — по инерции сказал я, хотя уже начал догадываться.

И мышь начала. Она жалобно пискнула и завозилась…

— Думаешь, я не знаю, что ты летал к своей ненаглядной Ангелине?

— Я летал не к Ангелине, — ответил я.

— Слушай… давай хотя бы ты выкручиваться не будешь, — с горечью попросила она и протянула свой телефон.

На экране я стоял с Ангелиной на фоне Московского зоопарка и улыбался…

17. Не то, чем кажется

Сколько существует шуток и приколов на тему «это не то, что ты думаешь» и «это не то, чем кажется»? Приколов, анекдотов и жизненных ситуаций. И почти в каждой из них эта фраза означает полное фиаско для того, кто её произносит. Погоди, не торопись с выводами. Это совсем не то, чем кажется на первый взгляд.

На первый взгляд эта фотография, как и остальные в серии, выложенной в аккаунте Ангелины, выглядела как прогулка двух счастливых людей в солнечный осенний день в романтическом месте, в московском зоопарке.

Когда влюблённые впадают в детство, идут в цирк или зоопарк, это… Это… свидетельствует о многом. Но вот о чём эти фотографии никак не рассказывали, так это о том, что отсняв фотоотчёт для дедушки, мы разбежались с суровыми и угрюмыми лицами в разные стороны.

Не рассказывали эти фотографии о той внутренней ломке, которую испытывала Ангелина, когда просила у меня прощение за своё глупое поведение на дне рождения, а, собственно, за то, что прыгнула ко мне в постель, чтобы подставить и дискредитировать в глазах деда, показав неблагодарным, невоздержанным, и я не знаю каким ещё.

Эти фотографии не говорили и о том, что всю дорогу из роскошного особняка, принадлежавшего, судя по всему, Ширяю, на роскошном, принадлежавшем ему же, автомобиле, мы практически не проронили ни слова и смотрели в разные стороны.

Ну, в общем, эти фотографии, как и очень многое в современной жизни, создавали видимость, миф и иллюзию, которую люди склонны принимать за чистую монету. Похоже, начался золотой век для аферистов, когда с помощью технических средств можно создать любую даже самую фантастичную реальность. И речь не об изобразительном искусстве, а об искусстве надувать ближнего.

— Что ты видишь, глядя на эти снимки? — спросил я у Насти.

— Ой, только давай не будем сейчас заниматься психоанализом или что там у тебя на уме?

— Никакого психоанализа. Разве ты не видишь фальшь в этих улыбках?

— Серьёзно? А зачем они были сделаны?

— Послушай, Настя…

— Сергей, — перебила она. — Я тебя очень прошу, не унижайся оправданиями.

— Я и не собирался, — пожал я плечами. — Я хотел сказать совсем другое. Факт создания этих фоток, оспаривать бессмысленно.

— Честно говоря, — помотала она копной зелёных волос, — мне достаточно неприятно обсуждать эту тему.

— Значит, не будем. Просто я хочу тебе сказать, что с Ангелиной у меня ничего нет. И быть не может. Даже если бы я этого хотел, у нас бы ничего не получилось. Потому что наши орбиты не могут пересечься, а то, что запечатлено на этих снимках, сродни контактам с инопланетянами. Ведь мы живём в разных мирах. Мне не нравится её мир. Она презирает мой.

— Что это за твой мир? — нахмурилась Настя.

— Вот он, вокруг нас, ты в нём, ты его видишь. В общем, просто услышь меня, то что она делает, лишь игра.

— Мне не нравятся такие игры.

— Тебе играть и не нужно. Это игра больших и злобных дяденек, в которую попадают все, кто оказывается поблизости. И это всё, что я могу тебе сказать.

Настя хмыкнула и отвернулась.

— Пойдём? — кивнул я, вставая и подходя к мойке, чтобы помыть тарелку. Вода ударила в нержавеющую мойку с громким звуком и брызги попали на меня.

— Попытка была хорошая, — кивнула Настя. — И мне было приятно, на мгновение подумать, что всё так и есть.

— Так и есть, — пожал я плечами.

— Ты просто пытаешься меня успокоить, да? — кивнула она, взглянув на меня.

Глаза её были влажными, она сейчас казалась беззащитной и несчастной.

— На самом деле, просто ты очень великодушный человек, — продолжила она, — и все эти разы спасал меня из соображений гуманизма, да? Точно так же ты бы спасал и Альфу, и Грошеву, и Алису…

— Настя, я тобой дорожу, — выдал я наконец.

Дорожу, ёпрст. Но я взрослый мужик. Женатый на женщине, которая младше меня на тринадцать лет. Была… Была страсть, увлечённость, всё такое красивое и, сука, неземное. Настоящая, бляха, любовь. И чем закончилось? Она бухает, а я вообще в земле сырой на погосте. А ты-то ещё младше, чем она. Куда ты несёшься, подрасти хоть немножко, а то я как Коннор, блин, Маклауд себя чувствую… будто, как и он, родился в шестнадцатом веке.

Я потряс головой.

— Ты услышала меня?

Она молча кивнула и в глазах у неё вспыхнули огоньки слабой надежды.

— Всё, идём.

Зайдя в школу, мы столкнулись с Лилей.

— О! — усмехнулась она. — Возлюбленная парочка! Здрасьте-Насте.

— Привет, — кивнул я.

Настя что-то буркнула.

— Ты когда это успел в Москву сгонять, герой-любовник? — покрутила передо мной Лиля своим телефоном.

— Это не я, а искусственный интеллект, — усмехнулся я.

— Да-да, точно, тут так и написано. Мой сердечный друг искусственный интеллект… Ой, нет, не так… Тут написано что-то другое. Мой сердечный дружок Серёжа бросил всё и прилетел по первому зову, как мотылёк на пламя свечи.

Твою мать! Вот же сучка!

— Крылышки не опалил, мотылёк?

Настя прикусила губу. Естественно, она всё это уже читала, но раскачивание темы её явно не радовало.

— Фотографии показывают умиротворение и счастье, — подлила Лилия масла в огонь и насмешливо улыбнулась.

Она явно была раздосадована моей поездкой к Ангелине.

— И разбивают мне сердце, мой милый, — добавила она и засмеялась, залившись как хрустальный колокольчик. — Ну да ладно, ради дорогого друга, такого как ты, я готова пожертвовать своим единственным сердечком. А ты, Настя?