Второстепенный герой

Заметив в углу макет здания Службы безопасности, Ким заинтересовался и подошел к нему, присев на корточки, чтобы изучить поближе.

– Хочу выучить наизусть расположение всех кабинетов. Один раз пришла к источнику и попалась, - пояснила Нейра из-за его спины, осторожно обходя его крылья, которые расстелились по полу, когда он присел. Ким повернулся и ошеломленно задержал дыхание, оценив ее наряд.

– Ты...

– Это подойдет для фотографирования?
– с улыбкой спросила она.

– Еще как!

Его губы разошлись в широкой улыбке. Бедра Нейры обтягивали эластичные брюки - вызывающая одежда в Семи мирах, где женщинам законом предписывалось носить только платья и юбки. Сверху она надела совсем короткий топ, не прикрывающий бедра. Вместе с ее темными крыльями этот наряд создавал образ падшего ангела - дерзкого и привлекательного.

– Ты ведь разрешишь мне опубликовать пару фотографий?
– с горящими глазами спросила она.
– Я в настроении эпатировать публику.

– Обязательно разрешу, - с широкой улыбкой ответил Ким.
– Так ты готова?

– Еще как.

Два часа съемки пролетели для него как пара минут. Вдохновленный, Ким сделал несколько сотен фотографий Нейры в хулиганских штанах, а потом отправил ее переодеваться в скромное платье и снова снимал. Пустыни им показалось мало, и через пару часов Нейре пришла в голову идея продолжить на море - и они продолжили. Ким не чувствовал ни малейшей усталости, снимая ее в воде и на пляже, перепачканную песком, играющую с волнами, раскрывающую крылья, чтобы стряхнуть с нижних перьев воду и поднять сонмы брызг.

Когда мокрое платье облепило ее тело, он сделал несколько снимков, которые граничили с эротической съемкой. Увлеченная, Нейра не сразу заметила, как ее наряд стал полупрозрачным, а потом вдруг вспыхнула и обхватила себя руками:

– Ким! Почему ты не сказал!

– Ты очень красивая, - осмелев, заметил он, опустив фотоаппарат, гордясь тем, каким ровным тоном удалось произнести это. Нейра смотрела на него и тяжело дышала - ее щеки залил легкий румянец, но во взгляде появилось нечто новое - пару мгновений она смотрела на него так, словно видела впервые. А потом нервным движением мотнула головой:

– Я переоденусь.

И исчезла.

Оставшись на берегу один, Ким внезапно почувствовал холод. Он вышел из воды и сел на песок, прогретый солнцем, отойдя подальше от кромки моря. И все-таки его немного знобило. Все эти часы, фотографируя Нейру, он не думал о неприятном. Он напрочь забыл о своей болезни и о больничной койке, которая ждала его в Восьмом - реальном мире. И о кладбище, на котором ему, вероятно, уже начали записывать прогулы. "Надо предупредить родителей, что я хочу кремацию", - отстраненно подумал он, но потом его передернуло. До боли стиснув зубы, он уставился на море.

***

– Ты в порядке?

Тихий голос Нейры вернул в реальность. Оказывается, она уже вернулась, и стояла рядом, в сухом белом платье, внимательно вглядываясь в его каменное лицо. Ким моргнул и просиял улыбкой:

– А то. Пообедаешь со мной? Или тебе уже на работу надо?

– Пообедаю. Работа не волк.

Нейра отступила, когда Ким поднялся на ноги, и склонила голову на бок:

– Ты ведь не покажешь никому те фотографии, ладно?

– Не покажу.

Ким оценивающе прошелся взглядом по ее телу снизу вверх, пользуясь оправданием в виде фотоаппарата в руке, и отошел на несколько шагов:

– Посмотри на солнце, - попросил он и сделал несколько последних снимков.

Весь следующий день они не виделись, но скука его не мучила. Ким корректировал снимки Нейры, выбирал лучшие, печатал. Снова корректировал и снова печатал, подбирая бумагу и цветовую гамму. Прервался на пару часов, чтобы в десятый, потом двадцатый раз перечитать интервью мистера икс двухлетней давности. И снова не нащупал никакой догадки - что-то смутно бродило в голове, не желая принимать понятную форму.

Разговор неизвестного с журналистом почти не проливал свет на его личность - он давал интервью не для того, чтобы рассказывать о себе. С самого начала он оговаривался, что вышел на связь лишь для того, чтобы анонимно получить помощь от повелителей - интервью по сути было открытым письмом на имя Ксеара. И открытость, и анонимность нужна была ему, чтобы обеспечить свою безопасность. Но на вопрос корреспондента, уверен ли он, что мертв в реальном мире, загадочный собеседник ответил отрицательно.

"Наверняка я этого не знаю, могу лишь предполагать. У меня было чуть-чуть слабое сердце, но в целом никаких серьезных болезней. И вот уже семь лет не просыпаюсь".

"То есть четыре реальных месяца", - подсчитал корреспондент.

"Примерно, так", - согласился мистер икс.

Дальше разговор крутился вокруг альтернатив, которые предлагал журналист: кома или тяжелое состояние околокоматозного типа, подразумевающее беспробудный сон - а собеседник соглашался: да, и такое возможно. Но сам подчеркивал, что считает это маловероятным.

А потом перешел к самому главному: он предостерегал уходить в Семь миров, в этот осознанный сон, с помощью сильных лекарств.

"Что вы имеете в виду под сильными лекарствами?
– уточнил корреспондент.
– Не секрет, что многие граждане миров иногда принимают снотворное, чтобы ускорить погружение в сон".

"Я имею в виду, сильнее, чем это необходимо".

"Позвольте, я уточню один момент: вы хотите сказать, что в последний раз, перед тем как заснуть, вы приняли много снотворного, чтобы...?"

"Да, чтобы умереть"

"И вы все еще этого желаете?"

"Да, верно. По иронии судьбы я получил вечную жизнь, желая смерти. Но теперь я не знаю, как умереть. Я застрял здесь, выйти не могу. Что, если что-нибудь случится с Ксеаром? Все проснутся, а я... боюсь, что останусь здесь один, навсегда".

Отложив коммуникатор с открытым интервью, Ким прерывисто вздохнул. Понять, о чем говорил неизвестный, нетрудно. Весь мир держался на Ксеаре и других повелителях. А их жизнь конечна. И, как теперь он знал на своем опыте, может подойти к концу неожиданно и очень быстро - вот и конец Семи мирам, и всем сказкам. В такой ситуации тому, кто стал заложником этой реальности, нельзя будет позавидовать.